Через нее в трюм били золотые, веселые лучи утреннего солнца!
– Ага! – почти восторженно выкрикнул Андрей и потянулся к рукояти пуска моторов.
– Что там у вас такое? – встревожился лейтенант.
– Да там за бортом утречко, солнышко так и лупит! Вы видите?
– Да как я могу это видеть? – огорчился трюмный. – Завидую вам… Давайте, возвращайтесь с хорошими новостями.
– Я постараюсь!
«Хастлер» выскочил из чрева корабля сразу же, едва гигантские двери скрылись в своих норах-пазах. Андрей крутнул резкий вираж, затем еще один, посмотрел на лежащую под ним чудовищную черную махину и полез в набор высоты.
– Майор Огоновский – борту, – «прочистил» он связь. – Кто меня ведет?
– Вахтенный радарной смены первый лейтенант Бакхэм, – ответил ему молодой девичий голос. – Вижу вас хорошо, телеметрия в норме. Удачного полета, майор.
– Если б вы знали, до чего здесь красиво и здорово…
Под ним мерно катились густо-синие волны океана. Где-то далеко на горизонте виднелась цепочка каких-то далеких гор. Снизившись, Андрей выбросил заборный зонд и активировал систему анализа. Пока «мозги» разбирались с местной фауной, он распахнул аптечку и решительно поднес к шее ярко-оранжевый инъектор.
Уни-штамм, сказал он себе, никогда не повредит. Может и не спасет, но помешать не помешает, это точно.
Легкий зуд в позвоночнике подтвердил, что универсальная бакзащита принята организмом. Это еще не значило, что Огоновскому нечего бояться местных заболеваний, но позволяло надеяться на то, что большинство из них он все же не подхватит.
Анализатор звякнул, сообщая, что первая проба окончена. Андрей не глядя вписал подтверждение, поднял зонд и рванул вперед, целясь к далеким горам. Ему хотелось посмотреть на сушу. Вскоре впереди показался белый скалистый берег какого-то острова. Над ним мрачными серыми клыками возвышались вершины горной цепи. Огоновский потянул штурвал на себя и катер, послушно взвыв двигателем, пошел вверх. На экранах появилась картинка вытянутого, как сосиска, острова, почти целиком покрытого девственными лесами – в самом узком месте его пересекали горы, там и сям изрезанные линиями рек. Сделав круг и не заметив никаких следов человека, Андрей набрал три тысячи метров и двинулся на северо-восток. Для выполнения почвенных проб следовало достичь континента.
Примерно через четверть часа, пролетев несколько тысяч километров, он начал снижение. Перед ним лежали лесистые берега неведомой земли, уже одевшиеся в зеленый весенний наряд. Чуть севернее радар показывал наличие невероятно мощных горных образований, которые тянулись чуть ли не до полюса.
Андрей опустился над бескрайним морем лиственного леса, зависнув над самыми верхушками деревьев, и спустил вниз почвенный зонд. Следующую пробу он взял посреди широкой темной реки, лениво катившей свои воды на запад. Пока зонд делал свою работу, Андрей смотрел, как на стремнине плещет крупная рыба. Ему вдруг страстно захотелось порыбачить где-нибудь здесь, вдали от людей и неизменно сопровождавшего их шума. На Оксдэме он частенько отправлялся в такие же дикие места с целым ворохом удочек и снаряжения – правда, там где он жил, редкие леса представляли собой душные и влажные джунгли, сплошь заросшие отвратительно вонючей губкой и до того насыщенные насекомыми, что казалось, будто ты находишься в каком-то зудящем и кусающемся бульоне. И уж, конечно, его желтые, мутные реки ничем не напоминали эту, величественно-черную, окруженную склонившимися к ней великанами-деревьями, прохладную и зовущую за собой.
Тест закончился. Андрей поглядел на датчик внешней температуры и подумал, что вполне мог бы подышать воздухом. Он просмотрел данные уже готового баканализа – все было почти в норме, по крайней мере, на основаниии имеющегося материала он смело мог рекомендовать уни-штамм для поголовного использования экипажем. Активность местных маленьких мерзавцев не выходила за пределы нормы, это, кажется, была весьма здоровая планета, грамотно выбранная Айорс для поселения на ней рода homo.
Радарная система показывала, что на северо-востоке находится величественный горный хребет. Подумав, Андрей дал газ и снова пошел в набор высоты – некоторые пробы хотелось бы взять именно там.
– У вас впереди гроза, – раздался в наушниках голос девушки с «Парацельса».
– Я вижу, – усмехнулся Огоновский, – не переживайте, я обойду ее сбоку. Хочу подняться к горам, провести там кое-какие тесты.
На самом деле помимо тестов ему хотелось полюбоваться заснеженными вершинами могучих великанов. Горы и в самом деле выглядели сурово: как показывали приборы, некоторые из них достигали высоты в двенадцать километров. Катер стремительно скользил над лесистыми предгорьями, где в узких долинках там и сям поблескивали веселые серебристые ручейки и речушки. Добавив оборотов, Андрей нетерпеливо поглядел вперед, ища способ обойти темный грозовой фронт, сверкающий молниями среди белого сияния снегов. Наконец он решился, вывернул штурвал влево и быстро прикинул, сколько времени понадобится на то, чтобы оказаться там, где ему хотелось быть – среди острых, как пика, южных отрогов хребта. Можно было набрать высоту и сделать круг, но от полета над горами Андрей получал странное, мало с чем сравнимое удовольствие – ему казалось, что под ним разворачивается какая-то нереальная, постоянно меняющаяся живая картина, – и он решил идти напрямик.
Он вывесил машину в пяти метрах от небольшой площадки, что карнизом нависала над темной пропастью, таившей в себе изломанный хаос припорошенных снегом скал. Здесь было холодно. Пока катер работал с тестом, Андрей решительно распахнул люк атмосферного створа и подставил лицо ворвавшемуся в рубку чужому ветру.
– Майор Огоновский! – услышал он требовательный голос с корабля.
– Да?..
– Немедленно возвращайтесь. У вас ошибка в системе самодиагностики радиобуя. Я только что проверяла его, и он почему-то не реагирует на мои вызовы.
– Ну и что? – фыркнул Андрей. – Да зачем он мне нужен? Впрочем, я скоро заканчиваю.
Полюбовавшись белыми, забитыми сухим снегом линиями скальных разломов, Андрей спустился в долину и приготовился брать последнюю пробу почвы. Он продул кабину сжатым воздухом со специальным антибактериальным газом, задраил створ и на всякий случай еще раз проглядел материалы исследований. В этот момент лейтенант Бакхэм встревоженно заерзала на своем кресле в посту наблюдения «Парацельса»:
– Майор, к вам идет гроза. Я настоятельно рекомендую вам прервать полет и возвращаться на корабль. Мне кажется, там возможны значительные электромагнитные возмущения…
– Хорошо, – согласился Андрей, поглядев на приборы, – я готов.
Он поднялся на пятьсот метров, готовясь выскользнуть из-под стреляющих неподалеку молний, и поплыл вдоль серо-коричневой стены, глядя, как поднявшийся ветер закручивает белыми струйками сухого, как порошок, снега. Ему стало неуютно. Уйдя, как он думал, от опасности, Андрей потянул на себя сектор газа, движок глухо взвыл, и в этот миг что-то коротко, трескуче, ударило в катер, плеснуло белым по экрану, ослепив и его и приборы.
