«Паджеро» остановился там же, где обычно останавливался черный «мерин» Хомы. Сапожников выбрался с заднего сиденья, и я успел заметить из окна, что там же сидит еще один человек, который не поспешил со мной встретиться. Но если сидит там, то человек, несомненно, прибыл именно для встречи со мной.
Выходить в сад я не стал демонстративно. Только дверь открыл, когда раздались шаги на крыльце, и запустил Владимира Викторовича в дом.
– Холодный чай и пиво в холодильнике, – распорядился я за Хому. – Если есть желание, могу угостить горячим чаем, товарищ подполковник.
– Я уже кофе упился, – отмахнулся он, но мое гостеприимство, судя по довольной физиономии, оценил. Хотя довольная физиономия могла означать и что-то другое. Например, удачное завершение всех ночных хлопот.
– Как ночь завершилась? – поинтересовался я, оставаясь стоять, когда подполковник на диване устроился. В принципе я мог бы и не соблюдать с отставным подполковником субординационные отношения. Но ему это, как я заметил, нравится – своего рода ностальгия по армии, а мне Сапожников был нужен, и, чтобы использовать подполковника до конца, я вынужден был показывать наглядно, что он старший по званию.
– Благополучно. Всех основных фигурантов собрали. Слегка помяли некоторым бока, но втолковали им достаточно серьезно, что Мамона ушел, да здравствует Мамона, но нового Мамоны в городе не будет. А если кто попытается рыпнуться, против них одновременно и менты поднимутся, и уголовный мир. Серьезный уголовный мир, который рэкет вести научился качественно. Против такого двойного давления только спецназ ГРУ может устоять. Во всей стране. Как ты стоишь, – и после паузы добавил: – Садись, кстати...
Я сел за стол, но строго, даже руки на столешницу не положил.
– Давай обсудим твое сегодняшнее положение. Я понимаю, что тебе, старлей, надо выпутываться, и верю, что ты выпутаешься. Не в таких мы положениях бывали. И менты тебе в этом деле не помощники. Их сыскари ищут самый простой путь, а тебе предстоит пройти путь гораздо более сложный, с преодолением препятствий и сопротивления. И это при том, что у тебя нет навыков сыскаря и нет поддержки государственной машины управления. Так что готовься к работе в тылу врага. Так, по сути дела, получается... Но на то мы с тобой и спецназ ГРУ, чтобы в тылу врага работать. Кроме нас, этому никто не обучен.
Он признал родство, и это радовало. Значит, мои усилия в мелком подхалимаже увенчались успехом, и я могу рассчитывать на большее.
– Я готов, товарищ подполковник, и в тылу врага.
– Вот и отлично. Я привез тебе одного человека из парней Мамоны. Сам он не из крутых. Только юрист, специалист по экономическим делам. Но Мамона ему доверял, и он был в курсе всего. Сам Мамона в последнее время рейдерством занялся. И этот юристишка ему материалы готовил. Но он не только в отношении рейдерства в курсе. Генрих Юзефович Иванов, хитрый жук. Рядышком с Мамоной шесть лет работал, значит, в курсе других дел должен быть. Но тут есть одно большое «но». Это не наш человек и быть нашим не желает. Этот парень вообще не желает при мне разговаривать. Будете беседовать с ним наедине. Я в машине подожду. Потом с тобой побеседуем дополнительно. Но есть к тебе еще просьба. Даже две.
Он выдержал впечатляющую паузу.
– Слушаю, товарищ подполковник, – неназойливо поторопил я, понимая, что Владимир Викторович именно такого вопроса ждет.
– Первое. Олега Юрьевича интересуют взаимоотношения Мамоны и капитана Севастьянова из уголовного розыска. Открыто об этом, понятно, спрашивать нельзя. Только наводящими вопросами.
– Вы думаете... – начал было я.
– Пока мы ничего не думаем, но у нас есть основания думать, что в этом вопросе не все так просто. Нас интересуют их взаимоотношения. Это только, повторяю, пока.
– Я постараюсь узнать. У меня у самого есть подозрения, что меня пытались подставить именно менты, – я продолжал играть в ту самую игру, которую начал в первую нашу встречу. Может быть, и Изот в эту игру включился только потому, что я дал направление его мысли, а какие-то собственные маленькие подозрения мысль развили.
– Второе. Олега Юрьевича интересуют отношения Мамоны с одним из парней местной чеченской мафии. Некий Алиахмет Садоев. Вот эта информация очень важна для тебя лично. Потому что и Олег Юрьевич, и я тоже склоняемся к мысли, что Садоев имеет какое-то отношение к смерти Мамоны.
Я, естественно, вида не подал, что мне эта фамилия нечто говорит.
– Алиахмет Садоев, – повторил я, словно постарался запомнить.
– А теперь я приведу тебе юриста. Представлю и уйду. Работай, старлей. Потом я отвезу его и вернусь к тебе для уточнения деталей.
– Понял, товарищ подполковник.
ГЛАВА 2
1. КАПИТАН МИЛИЦИИ АНАТОЛИЙ СЕВАСТЬЯНОВ, ГОРОДСКОЙ УГОЛОВНЫЙ РОЗЫСК
Для меня сейчас важно было, чтобы ни капитан Вахромеев, ни лейтенант Щербаков, хотя они и кажутся внешне надежными парнями, все же лишнего где-то не сболтнули. Даже просто так, мимоходом, без умысла. Появление в деле имени Олега Юрьевича Изотова может взбудоражить многие силы, которые помешают мне добиваться своего результата. Впрочем, я хорошо знал, что Изот поддерживает приятельские отношения с нашим начальником городского уголовного розыска полковником Пиксиным, то есть с моим непосредственным руководителем, перед которым я и должен отчитываться во всех своих действиях. Поэтому, если что-то и сболтнут, полковник меня прикроет только из-за своих приятельских отношений.
После допроса старшего прапорщика Лисина, принесшего нам такие интересные результаты, я все же решил домой съездить и отоспаться, потому что сонное состояние всего организма вызывает такое же сонное движение мыслей, а мне следовало бы мыслить не просто быстро, но и нестандартно, ибо при стандартном мышлении мне трудно будет добиться того результата, что устроил бы меня во всех аспектах, в служебных и личных. Убрав в сейф пистолет, я подумал и положил под пистолет и банковскую пластиковую карточку. Зачем ее с собой таскать. Конечно, карточка сейчас значения не имеет, потому что я не знаю pin-код, с помощью которого можно снять с карточки деньги. Тем не менее, потеряв pin-код, я еще не потерял надежду его найти, а вот потеряв саму карточку, открытую на чужое имя, я уже потеряю все бесповоротно.
На этом рабочий день мой закончился.
– Запиши там, – на выходе предупредил я дежурного по управлению, полусонного капитана Устьянцева, – во сколько я с работы удалился. Соответственно, постараюсь завтра на столько же опоздать.
– Вали отсюда, – посоветовал мне Валентин на дорогу. – А то от тебя одно беспокойство.
– Сильно спать мешаю? – спросил я не без удовольствия.
– Нет, серьезно, много раз уже замечал, как я дежурю, у тебя повышенная активность пробуждается. И у всех твоих проходящих по делам тоже.
– Ты везунчик.
