И Сибелиус, повернувшись ко второму монитору, усилием воли включился в работу.
* * *
Внимательно и с чувством ответственности, всегда ему присущим, профессор проверил все параметры, но ошибки в работе испытателей не нашел. Диаграмма работы приборов ни разу не вышла за пределы допустимого диапазона, уровень звука полностью вписывался в определяемые величины. И даже количество децибел, исходивших от толпы на площади, было в пределах допустимой нормы. Настроение еще более ухудшилось. При подобном раскладе кто-то может сказать, что в своих расчетах сам Сибелиус был изначально неправ. Грамотные оппоненты у него были с самого начала работы над проектом, и они по-прежнему имеют право голоса, хотя решают все, конечно же, не ученые головы, а специалисты спецслужб, которым такая аппаратура крайне необходима. Обсуждение будет нелегким. И, разумеется, обязательно найдется человек, который именно так и скажет, что Сибелиус ошибался изначально, и никакая внешняя мембрана не в состоянии заменить наушники, следовательно, не стоит бросать деньги на ветер. Но на оппонентов Максимилиан привык не обращать внимания. Вообще, честно говоря, положение сложное, поскольку нет ни положительного, ни отрицательного результата. Для самого автора проекта – сложное. По крайней мере, если бы был отрицательный результат, уже все закончилось бы, а сейчас придется добиваться очередного лонгирования в финансировании проекта.
Возможность все разрешить единым, как говорится, ударом есть. Но использовать такой вариант профессору категорически запретили. Можно было бы подобрать иной диапазон инфразвуковой волны и вызвать у пассажиров того же, скажем, автобуса вместо благодушия приступ ярости. И пусть эти шииты с суннитами дерутся там, у себя на площади, пусть взрывают и расстреливают друг друга. Максимилиана Гая Сибелиуса это волновало бы меньше всего. Но у спецслужб была необходимость иметь приборы, вызывающие именно благодушие и эйфорию. Профессор был проницательным человеком и понимал, для чего нужен такой странный заказ. Естественно, это заказ не армейский. Благодушие противника желали бы видеть представители правительственного антитеррористического комитета и Федерального бюро расследований. В самом деле, с таким прибором будет гораздо проще добиться положительного результата в любом случае с захватом заложников. И потому эта тема считалась важной.
Но деятельность лаборатории Сибелиуса исключительно одним направлением не ограничивалась. Во второй теме, испытания по которой проходили на территории Афганистана, профессор Максимилиан Гай Сибелиус был только соавтором, хотя и осуществлял общее руководство, поскольку тема разрабатывалась в лаборатории, которую он возглавлял. Но главную работу здесь проводила группа программистов, сумевшая забраться в такие дебри своей науки, которые практически были неизвестны. Однако показывать собственную некомпетентность руководитель лаборатории не мог, чтобы не потерять право оставаться руководителем, и потому по мере сил старался вникнуть в работу, и никто не видел, какое количество литературы ему пришлось проштудировать дома вечерами и в кабинете с задвинутыми шторками. В результате Сибелиус многое стал понимать. Не хватало только таланта программиста, а это талант, видимо, особый, требующий алогичного мышления. Но с алогичным мышлением трудно было работать в других, классических областях науки, и потому профессор остановился на достигнутом малом собственном результате, предоставив программистам решать соответствующие задачи самостоятельно и только делая вид, что все понимает.
* * *
Все манипуляции с открытием разных окон на разных мониторах повторились. И опять прочтение началось с вводной части. Но здесь она была гораздо интереснее той, которую он читал ранее, хотя сами испытания были, несомненно и несравненно, более опасными по возможным последствиям. Но в иной обстановке проводить реальные испытания возможности пока не представлялось. Правда, сейчас капитан Уэйн готовит еще один полигон, и полигон интересный, и делает он это со свойственной бывшему офицеру ЦРУ хитростью. Профессор даже предполагал, что он не сам все это разрабатывает и просчитывает, а на него работает целый штат специальных сотрудников ЦРУ. Но это уже было вне компетенции руководителя проекта. Работают – и пусть работают... Главное, чтобы это шло на пользу делу.
В Афганистане же в испытательную группу входили не только гражданские, но и военные технические специалисты. Там без них обойтись было просто невозможно. Там даже без конвоя обойтись было невозможно, и конвой, если что-то случится, не всегда был в состоянии спасти. Но пока группам испытателей везло – на них никто не нападал.
Вот только с получением результатов были сложности. Но и здесь при последнем испытании помог капитан Уэйн, организовавший через своих знакомых по старому месту службы передачу информации через агента ЦРУ в штабе ВВС Великобритании в Афганистане. Правда, ЦРУ взамен своих услуг поставило в испытательную группу своего офицера – капитана Липарски, скромно назвав его координатором, отвечающим за связь с агентами, передать которых для непосредственного контакта не имеющей к разведке отношения лаборатории было невозможно. Но агентура помогла, как сразу убедился Сибелиус, получать довольно подробную отчетность. И вот, согласно именно этой информации, среди офицеров технических авиационных служб ВВС Ее величества настроение было близко к паническому. Никто не мог понять, что происходит, но все видели, что нечто происходило. Об этом офицеры английских радиолокационных служб переговаривались шепотом и считали, что они стали марионетками в инопланетных экспериментах. Марионетками они стали, но, конечно же, в инопланетных экспериментах, а не в проекте «Цифра», которым руководил профессор Максимилиан Гай Сибелиус.
Как обычно, прежде чем приступить к изучению таблиц и графиков, профессор стал читать вводную часть и не мог сдержать довольной улыбки. Выглядело все красиво, и человеку, обладающему воображением, обещало впоследствии многое.
* * *
Процессор любого компьютера напоминает человеческий мозг, превосходя его в частностях, но не достигая совместимости в деятельности различных участков, что не позволяет процессору быть искусственным разумным существом. Ничего особо фантастического в таком предположении вообще-то и не было. Это скажет каждый, кто занимается изучением процессов, происходящих в человеческом мозге. Там тоже все основано на прохождении электрических токов. Но там – через живые клетки, здесь же – через полупроводники. В этом была вся загвоздка. Будут ли полупроводники реагировать на электрическое возбуждение адекватно ситуации? И что вообще в данном случае будет означать адекватность ситуации? Ведь любой полупроводник и в целом любая микросхема могут попросту сгореть от чрезмерной нагрузки, которая должна была дать посыл к неправильному поведению, несмотря на то что кремниевые пластины, составляющие их основу, весьма стойки к высоким температурам...
Но вопрос стоял даже не о том, выдержат ли полупроводники нагрузку – в конце концов, нагрузку можно регулировать; вопрос стоял о том, как они будут реагировать на возбуждение. Задача профессора Сибелиуса в афганском проекте ставилась в определении диапазона необходимых инфразвуковых и ультразвуковых колебаний, способных вызвать изменение в работе проводников и полупроводников тока. Здесь на первом этапе не могли помочь существующие возможности расчетов, потому что не существовало базовых данных. Сибелиус в течение двух лет проводил эксперименты в разных строго регламентированных режимах. А потом уже, определив систему, произвел теоретические вычисления и определил все диапазоны и направления для изменения необходимых параметров и достижения конечного определенного результата. Группа программистов, подобранная специально из тех, кто не желает считаться с общепринятыми законами программирования, стала вписывать выкладки профессора в процессуальные параметры работы соответствующих программ, перекладывать их с языка человеческого и числового на цифровой язык. При этом ставилась задача добиться от компьютера очевидных «глюков», точно таких же, какие могут посетить человеческий мозг под воздействием не слабого «цифрового наркотика», а обыкновенного психоделического препарата.
