В конце концов Депомье и его студенты предложили проект тридцатиэтажной башни или, если воспользоваться аналогией с муравейником, проект пищевой камеры. Она должна была стать первой из великого множества таких строений, где люди будут производить фрукты, овощи, злаки и все остальное. Это будет башня еды, похожая на грибные башни муравьев-листорезов и термитов. Депомье и его ученики спроектировали здание таким образом, что оно могло очищать сточные воды, производить энергию и делать множество других общественно полезных вещей. Они подсчитали, что сто пятьдесят таких башен смогут обеспечить пропитанием все население Нью-Йорка, города, в котором можно было бы найти куда больше ста пятидесяти пустых заброшенных зданий.
Расчеты были весьма приблизительными, идея – сырой, но количество еды, которое была способна произвести такая башня, поистине поражало воображение. Чем больше Депомье думал об этом (особенно в контексте своих прежних мрачных предсказаний), тем больше эта идея казалась ему осмысленной, и он рассчитывал, что значимость ее в будущем только возрастет. Депомье знал, что к 2050 году население земного шара увеличится не меньше чем на три миллиарда человек и для всех них надо будет найти землю, с которой они станут кормиться. Попытка извлечь дополнительные ресурсы из нашего нынешнего сельского хозяйства обречена на неудачу. Прокормить увеличившееся население удастся только в случае вырубки оставшихся на Земле лесов. С другой стороны, большая часть этих людей будет жить в городах, а следовательно, дополнительное продовольствие потребуется именно там. Нам необходимы луга и леса, где бы они ни находились. Они нужны нам по многим причинам, но в первую очередь – для очищения воздуха от двуокиси углерода, немалую часть которой производит транспорт, перевозящий нашу еду от места ее производства до места потребления. И вот наконец-то найдена панацея – по крайней мере теоретически.
Надо сказать, что эта идея отнюдь не нова. Сельскохозяйственные культуры выращивали в зданиях на протяжении многих лет, только не в почве, а в воде. Этот метод называют гидропоникой. Когда-то в журнале New York Magazine была опубликована статья об одной фермерской семье из Флориды
[137]
. Эти люди выращивали клубнику на тридцати акрах своей земли до тех пор, пока весь урожай подчистую не уничтожил ураган «Эндрю». После стихийного бедствия семья начала выращивать клубнику гидропонным методом в закрытом помещении, причем «грядки» были теперь расположены ярусами – один над другим. Таким способом фермеры смогли выращивать на площади в один акр столько же ягод, сколько раньше они выращивали на тридцати акрах. Одна тридцатая часть угодий была занята новым предприятием, а прочая земля, оставшись невозделанной, медленно зарастала лесом, наполняясь птицами и пчелами.
Занять тридцатиэтажное здание гидропонными системами было грандиозной, но отчасти и донкихотской затеей. В популярной прессе идею Депомье подхватили, проникшись его настроением, что внушило Диксону большие надежды. Каждый раз, когда в какой-нибудь газете появлялась новая статья об идеях Депомье, люди начинали писать о том, насколько они восхищены и взволнованы. Как всегда, нашлись и циники. Черт прячется в мелочах, говорили они. Основания для критики имелись. Здания в больших городах займут участки земли, являющейся коммерческой собственностью, а значит, их строительство обойдется очень дорого. Да, зеленые здания можно построить – но, может быть, где-нибудь подальше и подешевле.
В дискуссиях по поводу идеи Депомье и его студентов упускались из виду две важные вещи. Во-первых, Депомье и сам не до конца понимал, что именно он делал. Он превосходно разбирался в глистах и других паразитах, имел представление о том, как работают фермы, но не обладал и сотой долей знаний, необходимых для постройки дома. Во-вторых, то, что предлагал Депомье, касалось не только обеспечения людей продовольствием, но и сулило решить многие проблемы, с которыми столкнулось современное человечество. Эти проблемы связаны с тем, что наша современная жизнь совершенно не похожа на ту, какой жили наши предки, или, другими словами, проблема состоит в нашем отчуждении от других биологических видов. По сути, Депомье предложил заново встроить в нашу жизнь те виды растений, которые приносят нам несомненную пользу, – пищевые растения. При этом он хотел удалить из нашего окружения виды, которые вредят нам или, во всяком случае, нашим посевам, – именно поэтому фермы должны быть расположены в закрытых помещениях. Теоретически в этом случае нам не потребуются никакие пестициды. На идее сельскохозяйственных растений Депомье остановился. Для одного человека это было вполне достаточное предвидение, но если фантазии одного человека соединить с концепциями других, то мы сможем создать такой городской ландшафт, в котором будут восстановлены ключевые элементы нашей жизни с природой и в природе.
Пророчества Депомье все же больше напоминали фантазии узкого специалиста-паразитолога. Он не знал азов архитектуры. Он не знал, как устроен водопровод. Он понятия не имел о том, как использовать солнечную энергию. Собственно говоря, он не обладал никакими знаниями из тех, что помогли бы сделать его мечту более осязаемой. Но теперь Диксону Депомье стали звонить из крупных архитектурных фирм и предлагать помощь в проектировании зеленых башен. Конструкция их была усовершенствована с учетом потребностей в материально-техническом обеспечении. Что еще важнее, идеей заинтересовалось множество людей. Интернет сейчас переполнен сотнями чертежей и эскизов вертикальных садов или ферм, из которых по кусочкам, словно мозаика, складывается здание, пусть даже в некоторых деталях и отличающееся от той башни, которую первоначально задумал Депомье. Апофеозом стало приглашение, полученное Диксоном Депомье от мэра Ньюарка, штат Нью-Джерси. Нью-Джерси, при всех его недостатках, это штат садов, хотя едва ли кому-нибудь придет в голову назвать Ньюарк городом-садом. Мэр решил коренным образом изменить ситуацию в своем городе. Паразитолог, фамилия которого в переводе с французского означает «яблоневый» (des pommier), стал отцом идеи, семена которой готовы дать богатые всходы.
Прежде чем вернуться к визиту в Ньюарк, нам стоит не просто оценить нашу нынешнюю экологическую ситуацию, но понять, что с нами будет, если мы продолжим вести дела так, как делаем это сейчас. Надеюсь, я сумел убедить вас в том, что «вести дела как обычно» на протяжении нескольких сотен тысяч лет означало следующее – убивай всех, кого можешь убить, и культивируй то, что доставляет удовольствие вкусовым сосочкам. При этом, правда, мы совершенно случайно дали приют хитрым и коварным видам, выжившим вопреки нашим самым лучшим намерениям. Мы вооружились более совершенными орудиями, которые позволяют нам убивать все больше разнообразных и очень мелких животных. Сначала это были крысы, а теперь еще и устойчивые к антибиотикам бактерии. Так возникла наша урбанистическая ситуация, в которой выжили, уцелели и размножились виды, существующие вопреки нам (крысы, голуби, устойчивые к антибиотикам бактерии, нечувствительные к ядам тараканы и клопы). В старых городах самыми большими участками дикой жизни являются нечищеные улочки и всякого рода пустыри, где сохранилось некое подобие живой природы. Другими словами, окружающие нас биологические виды сохранились по причинам, абсолютно не связанным с нашим активным планированием. Виды, которые мы разводим и культивируем, находятся очень далеко от нас. Наше «обычное ведение дел» оттесняет культурные растения во все более отдаленные места и изгоняет из городов остатки дикой жизни. Это уже произошло в некоторых новых городах в Китае, Бразилии и в других странах.
