Именно эти изменения, которые заметно прогрессировали даже между двумя приступами (как говорят неврологи, в интериктальные периоды), привлекли пристальное внимание американского невролога Нормана Гешвинда, который в 70–80-е годы написал несколько статей на эту тему. Он особо отметил нараставшую одержимость Достоевского нравственностью и приличным поведением, его усиливавшуюся склонность «впутываться в мелочные споры, отсутствие чувства юмора, равнодушие к сексуальности и, несмотря на возвышенный нравственный тон, постоянную готовность впадать в гнев по самым пустяковым поводам». Все это Гешвинд называл «интериктальным личностным синдромом» (теперь этот симптомокомплекс называют синдромом Гешвинда). Больные этим синдромом часто погружаются в глубокую религиозность (Гешвинд называл это гиперрелигиозностью). У этих больных – так же как у Стивена Л. – может пробудиться неудержимая страсть к сочинительству, живописи или музыке.
Независимо от того, развивается или нет интериктальный личностный синдром – ведь он действительно встречается далеко не у всех больных с височной эпилепсией, – нет никаких сомнений в том, что переживаемые больными экстатические припадки трогают их до глубины души. Больные иногда сами страстно желают, чтобы такие припадки случались у них как можно чаще. В 2003 году норвежские ученые Хансен Асгейм и Эйлерт Бродткорб опубликовали статью об одиннадцати исследованных ими больных с экстатическими припадками. Восемь из них желали снова и снова переживать эти припадки, а пятеро нашли способы провоцировать их. Более, чем любые другие приступы и припадки, экстатические припадки воспринимаются больными как озарения или откровения глубинной реальности.
Оррин Девински, ученик Гешвинда, и сам был первопроходцем в исследовании височной эпилепсии и целого спектра нейропсихологических переживаний, с нею связанных: аутоскопии, ощущения пребывания вне собственного тела, дежавю и жамевю, а также личностных изменений, развивающихся в периоды между припадками. Девински и его коллеги смогли осуществить клиническое наблюдение и регистрацию ЭЭГ у больных в те моменты, когда они переживали экстатические и религиозно окрашенные припадки. Таким образом, им удалось доказать совпадение во времени «озарений» и припадков, так как на фоне «озарений» усиливалась активность в судорожных очагах, находящихся в височных долях (чаще всего справа)
[59]
.
Такие откровения могут принимать самую разнообразную форму. Девински рассказал мне об одной женщине, у которой после черепно-мозговой травмы начались эпизоды дежавю. Помимо этого, больную начали преследовать неописуемо странные запахи. После периода этих сложных парциальных припадков больная впадала в экзальтированное состояние, в котором Бог, принявший облик ангела, велел ей участвовать в выборах в конгресс. До этого больная никогда не отличалась религиозностью и не занималась политикой, но сразу восприняла слова Бога как руководство к действию
[60]
.
Подчас экстатические галлюцинации могут стать опасными, хотя случается это крайне редко. Девински и его коллега Джордж Лэй описали одного больного, у которого во время экстатических припадков возникало видение, в котором он видел Христа, а какой-то голос приказывал ему убить жену, а потом покончить с собой. В конце концов он выполнил приказ: убил жену и вонзил себе в грудь нож. Припадки прошли только после хирургического удаления эпилептического очага из височной доли.
Такие эпилептические галлюцинации сильно напоминают галлюцинации при психозе, когда больные слышат навязчивые голоса, хотя при эпилепсии у такого больного может и не быть в анамнезе психиатрических заболеваний. Надо быть очень сильным (и скептически настроенным) человеком, чтобы противостоять таким галлюцинациям, не верить им и не подчиняться, в особенности если галлюцинации носят характер откровений и кажутся больному – если он находится в экзальтированном состоянии – посланием свыше.
Как заметил Уильям Джемс, страстная и глубокая религиозная убежденность одного человека может увлечь тысячи людей. Доказательством тому служит жизнь и судьба Жанны д’Арк. Люди на протяжении шестисот лет ломают голову, недоумевая, как крестьянской девушке без всякого образования удалось так глубоко осознать свою миссию и привлечь на свою сторону тысячи людей, которые помогли ей изгнать англичан из Франции. Ранние гипотезы о божественном (или дьявольском) вдохновении уступили место гипотезам медицинским, причем в них психиатрические диагнозы соперничали с диагнозами неврологическими. Многие данные были почерпнуты из протоколов судебных заседаний (и в протоколах ее «реабилитации» двадцать пять лет спустя). Ни один из этих источников не позволяет сделать однозначных выводов, но можно по крайней мере предположить, что у Жанны д’Арк могла быть височная эпилепсия с экстатическими аурами.
Видения и голоса появились у Жанны в тринадцать лет. Это были короткие и довольно редкие эпизоды, которые вначале очень ее пугали. Но постепенно они стали вызывать у девушки великую радость. Видения и голоса внушили Жанне, что ей суждена великая миссия. Иногда видения провоцировались звоном церковных колоколов. Вот как она описывала свои первые видения и голоса:
«Мне было тринадцать лет, когда я впервые услышала с небес глас Божий – Бог поддержал меня и повел за собой. Впервые услышав Голос, я страшно испугалась. Это случилось летним днем, в саду моего отца. Голос слышался справа, со стороны церкви, и почти всегда, когда я его слышала, я одновременно видела великий свет. Услышав Голос в третий раз, я поняла, что это Голос Ангела. Этот голос всегда направлял меня, и я всегда хорошо его понимала. Голос учил меня быть доброй, часто посещать церковь. Голос велел мне идти во Францию. Он говорил мне два или три раза в неделю: «Ты должна идти во Францию». «Иди, освободи от осады город Орлеан. Иди!» – велел мне голос. Я отвечала ему, что я всего лишь бедная девушка, не умеющая владеть оружием и ездить верхом… Потом уже не проходило дня, чтобы я не слышала голос. Он стал мне необходим».
