Второй метод – это психоаналитическое исследование; такое исследование возможно только в тех случаях, когда есть время на длительный и тщательный анализ; в этом случае больной подвергается весьма глубокому изучению, но недостаток метода – малое число больных, охваченных наблюдением (пример тому классические работы Фромм-Рейхман).
Эти две группы исследователей говорят на разных языках, поэтому их результаты трудно сравнивать между собой. Более того, психоневрологи и психоаналитики исследуют разные аспекты эмоционального бытия больного; первые – совокупность черт сознающей себя личности, а вторые – неосознаваемые и часто глубоко скрытые эмоциональные движения души. Тем не менее мнения большинства исследователей относительно типов больных и типов эмоционального состояния, часто сочетающихся с привычной мигренью, в значительной степени совпадают. Вольф (1963) подробнее всех своих предшественников выделил основные черты «мигреноидной личности». Вольф рисует больного мигренью как амбициозного, успешного, склонного к перфекционизму, ригидного, любящего порядок осторожного и предусмотрительного человека, эмоционально сдержанного, но подверженного эмоциональным вспышкам и нервным срывам, принимающим косвенную, соматическую форму. Фромм-Рейхман (1937) тоже приходит к вполне определенному выводу: мигрень, утверждает она, есть физическое выражение бессознательной враждебности к осознанно любимому человеку.
Мой метод исследования ближе к методу Вольфа. Мне удалось опросить много сотен больных с мигренью. В ряде случаев (включая представленные в этой главе) мне приходилось наблюдать больных дважды в месяц в течение длительного периода времени, что позволило мне вникнуть в проблемы, о которых невозможно узнать во время единственного посещения и даже после полудюжины посещений. К сожалению, я не обладаю достаточной квалификацией для психоанализа и выявления глубинных, подсознательных процессов в психике моих пациентов.
В начале моей практической деятельности с больными мигренью, вооруженный знакомством с новинками литературы на эту тему, я старался рассмотреть в каждом больном с привычной мигренью вольфовский стереотип «мигреноидной личности» или двойственность и подавленную враждебность Фромм-Рейхман. Но постепенно я пришел к выводу, что ни одно из этих обобщений не относится к большинству моих больных. Напротив, больные были так разнообразны в своих эмоциональных нарушениях, что я отчаялся уложить их в какую-то одну категорию – для этого приходилось играть роль Прокруста.
Есть убедительные доказательства существования определенных хронических эмоциональных особенностей большинства больных с язвой желудка и двенадцатиперстной кишки (см. Александер и Френч, 1948), но трудно провести аналогию между таким психосоматическим расстройством, как язва, и привычной мигренью. Представляется, напротив, что мигрень призвана служить логическим завершением разрядки бесконечно разнообразных эмоциональных проблем. Так же как сама мигрень может принимать самые разнообразные формы, так и каждый случай нагружен самыми разнообразными пусковыми эмоциями. Мигрень, собственно говоря, является самой распространенной психосоматической реакцией именно в силу своей многогранности.
Клинические случаи
История болезни № 76. Женщина 43 лет, монахиня, страдает частыми приступами простой мигрени и мигренозными эквивалентами в форме ступора. Заболела в возрасте 17 лет, после пострижения. Одиннадцать месяцев в году больная живет в монастыре, и в течение этого времени приступы мигрени и эквиваленты происходят два-три раза в неделю. Во время ежегодного месячного отпуска из монастыря у больной редко бывает по одному приступу.
Комментарий. Больная – энергичный, состоявшийся в жизни, не отличающийся, правда, большим терпением человек, женщина с большими практическими способностями, любящая физическую работу и свежий воздух, любительница бесед и театра. Чувство долга и альтруизм стали главными причинами, побудившими ее принять монашество. Затворническая жизнь в монастыре, недостаток физической активности и общения, а также запрет на свободное выражение эмоций, стали основными факторами, вызывающими соматическую реакцию. Раздражительность, гнев, хандра недопустимы и непозволительны в монастыре, а мигрень позволительна. В отпуске эти ограничения снимаются, и организм теряет потребность в мигренозных приступах.
История болезни № 78. Женщина 55 лет трижды в неделю переносит приступы простой мигрени. Когда я поинтересовался подробностями ее личной жизни, она призналась, что очень тревожится за мужа, страдающего диабетом и склонного к гипогликемическим реакциям на инсулин.
Во время конфиденциальной беседы с мужем больной выяснилось, что этот человек с ярко выраженными садомазохистскими чертами личности «понимает», что вводит себе слишком много инсулина, но не считает нужным проверять сахар в моче. Мужа удалось убедить в необходимости врачебного наблюдения. Он обратился за квалифицированной помощью, и приступы гипогликемии прекратились. После их исчезновения у жены практически прекратились приступы мигрени. За шесть месяцев наблюдения у нее было всего два приступа.
Комментарий. Эта больная находилась в состоянии постоянной тревоги, вечно озабоченная состоянием здоровья своего мужа. Возможно, подсознательно она стремилась разделить с ним его страдания. С улучшением его состояния ее тревога улеглась, и мигрень из привычной стала эпизодической.
История болезни № 79. Женщина 46 лет, имеющая троих одаренных, «трудных» и чрезмерно любимых детей-подростков. До достижения ими подросткового возраста у больной случались эпизодические приступы мигрени, но когда дети достигли пубертатного возраста, число приступов возросло до двух и более в неделю. Проявления материнской любви и заботы чередовались со вспышками раздражения. Каждое лето любимые детки на три месяца отправлялись в молодежный лагерь, и в течение этого времени исчезали тревога, раздражительность и мигрень.
Комментарий. Эта ситуация очень типична для многих родителей, особенно матерей, каких мне приходилось наблюдать. Вероятно, это лучшая иллюстрация теории Фромм-Рейхман.
История болезни № 80. Женщина 43 лет с необычайно частыми, иногда «сливающимися» между собой приступами мигрени. Больная жалуется, что половину того времени, что она бодрствует, она страдает, а треть этого времени вынуждена лежать в постели.
Когда я поинтересовался ее личной жизнью, больная с улыбкой ответила, что у нее все в совершенном порядке, что ее муж «истинный джентльмен», что у них «прекрасные» дети, что жизнь абсолютно безоблачна и что ей не на что жаловаться, кроме этой проклятой мигрени.
В течение следующих нескольких месяцев я побеседовал с остальными членами семьи и выяснил массу проблем. Семья была в долгах за невыплаченный ипотечный кредит, муж страдал импотенцией, а старшего сына исключили из школы за асоциальное поведение.
Комментарий. Здесь мы видим сходство с предыдущей историей болезни, но последнее заболевание серьезнее и тяжелее. Больная демонстрирует истерическое отрицание и подавляет все неприятные эмоциональные чувства и строит свои осознанные отношения в полном отрыве от окружающей ее реальности. Она страдает настоящим раздвоением личности: часть ее «я» состоит из отрицания и бравады, вторая же часть берет на себя бремя правды и непрерывно страдает.
