– Бога ради… – пожимает плечами в своем углу Дым Дымыч Сохатый. – Версия так версия… Что следует сделать, чтобы облегчить вероятность успешного проникновения в центр? Нужно нейтрализовать охрану… Удар в спину, которого никто не ожидает… Они постараются устроить туда на работу своих людей… Вероятно, по национальности не чеченцев… И вообще не кавказцев, чтобы не вызвать лишних вопросов…
– Я бы вообще от имени какой-то развивающейся страны прислал туда на учебу молодых специалистов… – добавляет полковник Мочилов. – Не знаю, как в Столбове, но в Дубне сейчас проходят стажировку сирийцы и иранцы… Это я знаю абсолютно точно…
– Откуда такая информация? – резко спрашивает Астахов.
– Так… Слышал где-то… – полковник отводит взгляд в сторону и очень интересуется мягкостью кресла, в котором устроился Доктор Смерть.
– Так, значит, это ваши сотрудники на них «наезжали»? – генерал усмехается. – «Подозрительные люди в гражданском»… Какая-то там провокация была…
– Наше управление не занимается вербовкой агентуры, – уклончиво отвечает Юрий Петрович. – У нас другие задачи…
При этом он не уточняет, что все Главное разведывательное управление Генштаба состоит из многих управлений. Астахов, впрочем, знает это и без уточнений.
– Но в ГРУ есть и другие управления… – генерал настаивает на получении информации.
– Кажется, есть… – Мочилов улыбается, показывая, что он и без того сказал лишнее и больше говорить не намерен. – Так есть еще какие-то варианты по Столбову?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
1
Ментовский «уазик» останавливается в стороне. Он не так занесен снегом, как «копейка» Саньки. Должно быть, недавно из гаража. Но за несколько минут стекло «уазика» тоже покрывается снежным слоем, приходится включать «дворники».
– Они что, и не подойдут к нам? Или это не они? – ворчит Стас.
– Как подъезжали, фарами сигналили… Кому еще? Нам… Они…
– Номер Валерьев не сказал?
– Не сказал…
– Дурак он… С такими работать…
– Одним, понятно, лучше… Найти бы где мундирчики ментовские…
– Стоит подумать… Тогда и стволы надо…
– А как без стволов работать…
Говорят вдумчиво, с достоинством.
Выследив свою пару кавказцев и проведя подготовительную работу, Стас с Саньком уже чувствуют себя старыми и опытными спецами по подобным мероприятиям. И могут себе позволить покритиковать недогадливого мента, пусть и почти своего ровесника – три года разницы. Но они в этом деле главные, хотя делиться придется на всех поровну. Но от этого уже никуда не уйдешь. Хорошо хоть Серегу «с хвоста сбросили» вместе со всем его семейством. Кто не работает – не пьет по утрам шампанское. Старая истина!
Наконец открывается дверь ментовской машины, и выходит Валерьев. Осматривается. Хотя что тут осматриваться… Все равно в такой снегопад ничего не видно. Прохожих на улицах почти нет. А те, что изредка появляются, идут согнувшись. Иначе все глаза снегом забьет. Но Валерьев соблюдает осторожность. Помедлив, подходит к «копейке», садится на заднее сиденье рядом со Стасом.
– Какие окна? – спрашивает он быстро.
Стас показывает. Свет из окон ложится на подоконный слив большим горбатым сугробом.
– Второй этаж. Угловая квартира…
– Как там Лидка?
– Они ее, похоже, в кабак водили… Подпоили… Основательно…
– А может, прикидывается… Это она умеет…
– Может, и прикидывается…
Старший лейтенант «цыкает».
– Клофелину бы не подсыпали… Проспит, стерва, все…
– Зачем ей клофелин… Она сама пошла… Кстати… – Санек протягивает листок бумаги. – Номер машины, на которой они приехали… Лидка соображает… Ее долго уговаривали… Если что, водила подтвердит…
– Годится, – усмехается старший лейтенант. – Свидетель – он и в Африке свидетель… Аргумент в нашу пользу… Ладно… Вы сидите здесь… Я в своей машине… Лидка что – выскочит?
– Выскочит… И на всю улицу орать обещала… Минут через десять, – Стас смотрит на часы, – надо быть готовыми…
– Ждем…
* * *
Все происходит почти так, как и договаривались. Лидка выскакивает из-за угла дома через двадцать минут… Без шубы… Сразу бежит к «копейке». Видят ее и из ментовской машины. «Уазик» лихо выворачивает, пересекает улицу и долго едет юзом на тормозе, чуть не задевает машину Санька. Тот только головой качает и дыхание переводит – испугался. А Лидка уже дверную ручку рвет…
Но менты из «уазика» выскакивают, подхватывают ее под руки.
– Шубу где потеряла? – спрашивает Стас, выбираясь из «копейки».
– Можно идти? – Валерьев не дает ей ответить.
– Пошли… Падлы… Еще и избили… Завтра синяк в пол-лица будет…
– За такое дело пол-лица не жалко… – философски решает Санек, но говорит это не громко, только себе самому, опасаясь буйного нрава и извечной непредсказуемости Лидки.
Менты уже идут вслед за Лидкой к дому, Валерьев поддерживает ее под локоть. Санек со Стасом устремляются вслед за ними. Несмотря на ветер, в лицо бьет остающийся после Лидки шлейф мутного алкогольного запаха.
Дверь подъезда распахивается так, что чуть не срывается с петель. Менты заводятся, демонстрируя злобу, как собаки, которых спустили с цепи и науськали на кого-то. По лестнице поднимаются бегом. И Лидку тащат, потому что она часто спотыкается.
Звонок в дверь – долгий и требовательный. В дверной «глазок» видно, что в коридоре горит свет. Вот тень закрывает этот свет, но скрипа половиц не слышно. На такой звонок выходят осторожно. И не откликаются. Тень за «глазком» исчезает, через секунду свет гаснет.
– Открывай! – рявкает Валерьев. И повторно давит на кнопку звонка.
Тишина в ответ…
– Открывай, дверь вышибем…
Через пару секунд, необходимых, видимо, на переглядывание и обдумывание ситуации, умышленно слабый голос – дескать, заспанный! – спрашивает:
– Кто там? – акцент явный, если не утрированный.
– Открывай! Милиция!
– Что надо?
– Дверь ломать надо… – Валерьев поднимает руку, и вперед выступает здоровенный мент весом в центнер с солидным привеском. Только после этого в замке начинает шевелиться ключ. Кавказцы оценивают ситуацию трезво.
На лестничной площадке открываются сразу две соседние двери.
– Заберите их, – шепчет в щелку, ограниченную цепочкой, старушечий голос. – Вчера до утра – шум, музыка, крики… Спать не давали… Сегодня – опять…
– Заберем, бабуль… – не оборачиваясь, откликается старший лейтенант Валерьев. – Теперь надолго заберем…
