3. Социальная теория
Антипсихиатрия рождается не только из противоречий психиатрии и ее кризиса, не только как продолжение уже высказанных кем-то идей, она – веяние времени, выражение его духа. Антипсихиатрия-в-себе есть прежде всего социальный проект.
Вообще, надо признать, что антипсихиатрия – дитя войны: эстетики абсурда потерянного поколения экзистенциалистов, теории власти и авторитаризма кочевавших при фашизме «франкфуртцев», реформистской послевоенной практики открытых дверей и терапевтических сообществ. В ней много военного и послевоенного опыта: чувство обреченности и отчаянность борьбы, гиперболизированное представление о враге и ожесточенность ко всем его ипостасям, смелость трактовок и экспериментов, окрашенная ощущением последнего средства и последней попытки. А самое главное – сама антипсихиатрия в каждом из ее вариантов порождена ощущением, что невозможно мыслить и жить по-другому. Биографии антипсихиатров в унисон воспроизводят одну и ту же историю: послевоенная биологическая, медикаментозная психиатрия, которая забывает о человеке, и попавший в нее молодой студент, стажер, врач, их конфликт, его клятва все изменить… И еще антипсихиатрия – последствие той свободы, на которую была вынуждена пойти система – государство, медицина, чтобы хоть как-то справиться с теми душевными расстройствами, с теми ранами, которые война оставила у переживших ее людей. Она – запоздалое эхо военного и послевоенного времени.
Это контрдвижение, как и вся контркультура, частью которой оно стало, предельно эмоционально, поэтому современники часто видели в нем только этот оголтелый протест против тюремных порядков, против врачей-деспотов, против убийства личности и порабощения свободы, против всего и вся. Работы антипсихиатров призывны и заразительны, в них очень много и личного опыта, и личного чувства, они увлекают и заставляют если не сопереживать, то задуматься. Просто они говорят настолько прямо, что невозможно увернуться.
Эта эмоциональность и прямота, без сомнения, способствовали популярности антипсихиатрии. К ней присоединялись иногда не только чтобы разделить идеи, но и чтобы выразить протест, не важно, против чего. Благодаря радикальности и прямоте антипсихиатрия создала вокруг себя пространство дискуссий, отхватив всех восторгающихся ею, противостоящих ей и пытающихся ее осмыслить. Эмоциональность и яркость одновременно и притягивала, и отталкивала, и так происходит до сих пор. Это то, что в те времена требовалось, чтобы обратить на себя внимание, но этим антипсихиатрия не исчерпывается.
По прошествии лет, когда уже ушли ее идеологи, когда в связи с ней стало появляться больше воспоминаний, чем сиюминутных впечатлений, можно посмотреть вглубь, оценив, почему стала возможна антипсихиатрия и что она принесла.
Антипсихиатрия возникла как критический момент в развитии психиатрии, как следствие ее собственных противоречий, но противоречия эти она не стала рассматривать в родном для себя пространстве. Перспектива антипсихиатрии не психиатрическая, а социально-антропологическая. В своих собственных теориях и методах психиатрия зашла в тупик, внутри себя она уже не могла говорить продуктивно, поэтому смещение акцентов оказалось как нельзя кстати.
Критика психиатрии разворачивается в антипсихиатрии в рамках более широкой критики общества, а общество не мыслится в отрыве от человека, поэтому вся антипсихиатрическая теория приобретает социально-антропологическое звучание. Психиатрия рассматривается как социальный институт. Споры о ее проблемах и статусе словно возвращаются во времена ее зарождения как дисциплинарной общественной институции и как института психиатрической помощи. Не зря при оценке вклада антипсихиатрии и ее предшественников иногда говорится о том времени, когда теоретическое психиатрическое пространство только складывалось, а психиатрическая больница появлялась только в проектах.
Социально-антропологическая перспектива критики способствует тому, что антипсихиатрия становится не только движением профессионалов, но и широким общественным течением. Она превращается в критическое направление не только психиатрии, но и социальной, гуманитарной, общественной мысли. И трудно определить, чего в антипсихиатрии больше: критики антипсихиатрии или критики общества, поскольку проблемы психиатрии здесь превращаются в проблемы всего общества и всех людей, которые необходимо разрешить как можно скорее.
Основанием этого перехода от психиатрии к социально-антропологической перспективе становится формирование социально ориентированной теории психического заболевания.
Возможность осмысления психического заболевания в рамках социального была связана для психиатрии с двумя важными этапами, которые способствовали вскрытию двойного отчуждения больного. Первый этап – вскрытие теоретического отчуждения был связан с развитием экзистенциально-феноменологической психиатрии. Ее представители показали, что исключительно медицинская реальность симптомов и синдромов скрывает под собой богатый внутренний мир, который может быть доступен средствами не диагностики и объяснения, а понимания. Так в психиатрии началась целая волна исследований патологической экзистенции.
Второй этап – вскрытие практического отчуждения был запущен культурными изменениями общественной ситуации и институциональными трансформациями самой психиатрии. Внимание переместилось с внутриличностного контекста психического заболевания на межличностный. Проблема психического заболевания рассматривалась теперь не внутри него самого (как это было в классической психиатрии), не внутри несущего его психически больного (как в экзистенциально-феноменологической психиатрии), а вовне. Вопрос о психическом заболевании был связан теперь с особенностями отношения к безумию других людей, групп и общества в целом.
Социальная теория антипсихиатрии предполагает два пласта: социальную теорию психического заболевания и социальную теорию групп и общества, составляющих неразрывное единство. При этом социальная теория психического заболевания является одновременно и одним из уровней обобщенной социальной теории общества, и специфическим пространством социальной рефлексии, а ее векторами предстают социальная критика и непосредственно социальная теория. Так структурировано это пространство.
Социальная теория (и социальная теория психического заболевания, и теория групп и общества) охватывает в антипсихиатрии несколько уровней социального: 1) уровень непосредственной межличностной коммуникации индивидов; 2) микросоциальный уровень группы; 3) макро-социальный уровень общественных институций; 4) макрополитический уровень общества в целом. Переходы между этими уровнями являются предметом особого интереса антипсихиатрии. Все ее представители, уделяя приоритетное внимание одному-двум уровням, всегда обобщенно охватывают все остальные.
За всеми этими уровнями стоит онтология социального. И здесь антипсихиатрия идет по пути экзистенциально-феноменологической психиатрии: для своей социальной теории она заимствует платформу у философии – марксистски ориентированную онтологию.
Общество или группа для антипсихиатрии образуются посредством усреднения поведения и переживания, которые составляет объективную реальность группы. Эта объективная реальность одновременно и похожа, и не похожа на таковую у каждого составляющего группу индивида, поскольку социальная целостность не равна сумме усредненных индивидуальных частей. Тем не менее онтологически группа зависит от своих членов: у нее нет фундамента, а ее существование поддерживается индивидуальными усредненными и отчужденными переживанием и поведением.
