1. Желание – исходное пространство неудовлетворенности окружающим миром и появление желания душевной гармонии, духовно прекрасного. В этой сфере впервые оформляется потребность изменения, развития и вера в возможность преобразования себя и мира, может переживаться первый опыт преобразования и первый опыт кратковременной гармонии вследствие первых изменений.
2. Жажда – пространство нарастания желания духовных изменений, которое переживается как постоянно нарастающая неудовлетворимая потребность в чем-то большем. Каждое приближение к идеалу и душевной полноте здесь оборачивается иллюзией, каждая попытка заканчивается поражением и разочарованием, возникает закономерное сомнение в том, удастся ли когда-нибудь достигнуть идеала гармонии.
3. Принужденность – сфера неустанной инстинктивной устремленности, которая может приобретать форму духовного отчаянья. Отмечена неистовым движением вслепую, отказом от скептицизма и сомнения.
4. Божественное – кульминационная для психоза сфера, в которой окончательно исчезает сомнение и переживается опыт вхождения в «небесные сферы», вечности, разделенности собственных тела и души и переживание исключительно духовного, внетелесного существования. Параллельно нарастает очарованность чуждыми силами и может возникать опыт погруженности в божественное, полной подчиненности божественным силам.
5. Паранойя – сфера борьбы с демоническими силами. Устремленность к душевной полноте окрашивается страхом перед возможной утратой душевного счастья, нарастает агрессивность со стороны подчиняющей человека силы, и его постоянно истязают противоречивые голоса и команды. Возникает ощущение необходимости защищаться и того, что сверхинтенсивная энергия, скорость и сила могут спасти от захватывающего существование кошмарного мира. Для психического заболевания это означает стремительное усиление симптоматики.
6. Ад – заключительная, кульминационная сфера цикла. Нарастание скорости мышления, чувства ненависти и озлобленности, неудовлетворенности собственными желаниями и действиями. Появление агрессии против себя самого и внутренних команд к саморазрушению. Апогей цикла характеризуется внезапной «трещиной», в которой возможно переключение и переоценка ситуации, где существование открывается дружбе и любви, где возможен выход из психоза
[356]
.
Несмотря на обозначенный вектор «безумие – разум», восстановление и выход из психического заболевания для Подволла не является обособленным событием или определенным этапом, отграниченным от периода болезни. Он подчеркивает: «Безумие и здравомыслие сосуществуют. Помрачение сознания и ясность ума идут бок о бок»
[357]
. На любой ступени психического заболевания имеются так называемые островки ясности, как обозначает это явление Подволл, когда создание и разум словно пробуждаются ото сна и в развертывающемся и нарастающем сомнении прорывают туман расстройства, открываясь объективной реальности. «В гуще безумия, – пишет он, – есть такой момент, когда вещи вновь обретают привычный смысл. И человек ощущает, что вновь стал самим собой»
[358]
. Иногда такие моменты совсем кратковременны, иногда они длятся какое-то время, но в любом случае именно они являются спасительной дорогой к выздоровлению. Поэтому у любого больного в любое время есть возможность исцеления от психоза посредством культивирования состояний ясности и сомнения. Однако может возникнуть и неблагоприятная ситуация: состояния ясности и сомнения могут столкнуться с противоречащей им окружающей средой и отойти на второй план, отступить. Жизнь больного тогда становится непрерывной борьбой за выживание, и он погружается в нарастающий психоз.
Подволл обрисовывает следующую динамику психического заболевания.
1. Фаза «заражения» здравомыслия. Тело и сознание начинают постепенно пронизывать друг друга, и сознание начинает затухать.
2. Фаза расщепления бреда. Проживая и взаимодействуя со здоровыми людьми, человек обнаруживает, что живет двойной жизнью и жизнь его сознания непохожа на жизнь других, что он живет словно в двух мирах.
3. Фаза блокирования бреда. Бред перестает развиваться, утрачивает подпитку, останавливается у определенной черты и перестает вторгаться в отношения.
4. Фаза формирования островков здравомыслия. В расщепленную жизнь человека начинают вторгаться и постепенно разрастаться островки здоровых отношений, в которые он включен и которые он наблюдает.
5. Фаза переключения. В сознании человека происходит словно случайная вспышка, которая освещает весь его мир другим светом, своего рода пробуждение от патологического мира. Он видит здоровье и, не отступая от этого пути, начинает идти за ним
[359]
.
В этом описании динамики психического заболевания Подволл представляет любопытную трактовку развития психического заболевания, отличную как от классического медицинского описания, так и от теории метанойи Лэйнга. Как уже отмечалось, для него это исключительно негативное состояние, никакой продуктивности Подволл в психической болезни не видит, и здесь он ближе к психиатрии, чем к антипсихиатрии. При всем этом очень важную черту от теории перерождения Лэйнга он все-таки заимствует – акцентирование активности больного, отход от инфекционной метафоры в трактовке психического расстройства.
По Подволлу, успех в прохождении цикла психического заболевания зависит от самого больного, его борьбы за собственное здоровье. Несмотря на отход от трактовки этого процесса как процесса пробуждения, роста и перерождения, Подволл говорит о личностном его характере. Он, как и Лэйнг, рассматривает его не как темное пятно в жизни человека, а как событие, которое он должен успешно пройти. Он акцентирует личностное развитие, личностную работу, работу со своим собственным сознанием. И здесь примечательными являются концепты сомнения и островков ясности.
Сомнение как центральный инструмент работы с личностью и сознанием Подволл акцентирует благодаря обращению к случаю Персеваля. В его книге этот случай является первым и центральным, благодаря ему Подволл разъясняет принципы личностной работы в психозе. Сомнение Персеваля, в свою очередь, напоминает картезианское сомнение, сомнение в достоверности информации, поступающей от органов чувств, сомнение в очевидности наблюдаемых феноменов. Именно об этом сомнении говорит Декарт как о единственно достоверном инструменте работы мышления, мышления объективного и научного. В сознании Персеваля оно становится инструментом, посредством которого он возвращается и обращается к объективной реальности. Удивительно здесь, насколько часто случаи психически больных становятся примерами подтверждения философских теорий.
