Это очень важно каждому соблюдать, так как излишний вес не даёт человеку никаких преимуществ, принося в то же время сердцу дополнительную нагрузку.
Полнота снижает функции всех органов, и прежде всего сердечно-сосудистой системы. Вместе с увеличением жира под кожей идёт нарастание его в грудной и брюшной полостях; сердце и его оболочка пронизываются слоями жира, что затрудняет работу нашего «мотора». Скопление жира в брюшной полости поднимает диафрагму, а вместе с ней и верхушку сердца, что приводит к перегибу сосудов и дополнительному затруднению в работе сердца.
У полных людей изменяется состав крови, нарастают сверх меры холестерин и протромбин, что способствует появлению артериосклеротических бляшек и повышенной свёртываемости крови. А это, как известно, предрасполагает к инфаркту. У таких людей нарушается обмен веществ и образуются камни желчного пузыря. И чаще всего операции приходится делать именно этим полным людям, имеющим лишнего веса по 20–30 и более килограммов. Тут уже не приходится говорить о технической стороне дела, так как хирургу оперировать полных — сплошное мучение. Делается разрез значительно больше обычного, иначе будешь оперировать как в узкой воронке. Все ткани, все сосуды заросли жиром. Прежде чем подойдешь к нужному месту, намучаешься. И попробуй отличить сосуд от общего желчного протока, когда все это пронизано слоями жира. А ведь ошибка хирурга часто может стоить больному жизни.
Мне пришлось видеть операции, которые проводил профессор Тунг у вьетнамцев на печени и желчном пузыре. Он их делает часто, так как там распространяются паразитические заболевания печени, требующие операции, и я был восхищен прекрасным видом всех сосудов и протоков. На них не было ни грамма жира. До чего просто и легко работать хирургу. Да и больные во много раз легче переносят такие операции, чем у нас.
Но технические трудности хирурга при операции у тучных больных — это очень малая часть тех трудностей, которые испытывают сами полные больные во время и после операции.
Чтобы операция прошла без лёгочных осложнений, больному надо часто садиться, вставать, ходить. Худенький человек все это легко проделывает сам, а если не может, няня его посадит. Если же прооперированный имеет лишних 30–40 килограммов веса, он лежит совершенно неподвижно. Он не только сесть или подняться — он повернуться не может. Попробуй его посадить. А уж о том, чтобы поставить, нечего и думать. Вот и лежит такой больной пластом, неподвижно. А там, где нет движения, там развивается послеоперационная пневмония, которая резко отяжеляет состояние больного, затягивает течение болезни и нередко является причиной печальных исходов, хотя операция и сделана правильно.
А именно у полных часто приходится прибегать к операциям на желчных протоках, так как у них резкое нарушение обмена и изменения в составе крови.
Хирург, увидев тучную больную, со страхом думает о том, что ждёт его и весь персонал во время операции и после неё. Он понимает, что для полного человека операция представляет большую опасность. И охотно идёт на поводу у больных, которые просят его полечить без операции. Но лечение без операции не помогает. Больному становится хуже, возникает угроза перитонита. И хирург вынужден брать больного на операцию в ещё более неблагоприятных условиях.
Так возникают различные осложнения. Но сложность с полными людьми заключается не только в том, что они часто заболевают воспалением желчного пузыря, пневмонией и т. д. Главное — у тучных людей резко снижаются защитные силы организма, и любая травма или заболевание у них протекает тяжелее и даёт больше осложнений.
Это особенно демонстративно выявляется при операционной травме. У тех больных, у кого вес намного больше нормального, на 15–20 килограммов, даже такая сравнительно небольшая операция, как удаление червеобразного отростка или ушивание грыжи, становится опасным вмешательством, создающим прямую угрозу для жизни. А о более крупных операциях и говорить не приходится.
К нам поступил Андрей Белов 30 лет. Это было в конце 40-х годов. Мы уже делали десятки операций на лёгких и на грудном отделе пищевода. Поэтому вскрытие грудной клетки у нас было освоенной операцией. Больной поступил с какой-то неясной опухолью в грудной клетке. То ли это был рак лёгкого, который, хотя и редко, встречается в таком возрасте. Может быть, это была доброкачественная опухоль лёгкого. Но так как, судя по словам больного, она у него растёт, что отмечено и на повторных снимках, он и поступил к нам на операцию.
Молодой человек был очень толстый. Вес его превышал нормальный более чем на 25 килограммов. Было странно видеть молодого человека с таким огромным лишним весом. Он рассказал, что во время блокады и после неё он очень голодал. Его мать, вернувшись из эвакуации, поступила в столовую поваром. Она каждый день приносила домой в судках первое и второе. Кроме того, стали давать хороший паёк. Затем и совсем отменили карточки. Но мать продолжала носить обеды. И так как она была сыта, то все доставалось сыну. Не выбрасывать же продукты. Вот он и ел. Да и мать всё время приговаривала: «Ешь, сынок, поправляйся. Вдруг опять голод!..»
…Опухоль росла, и ждать похудения было опасно.
Вскрыли грудную клетку — сердце стало резко сдавать. Давление упало, пульс зачастил. Едва сумели определить, что опухоль бугристая и что потребуется удалить все лёгкое. Из-за резкого падения давления приостановили операцию и стали ждать, всё время переливая больному кровь и вводя сердечные препораты. Однако пульс не улучшался, давление не поднималось. И сколько мы ни старались, нам не удалось наладить работу сердца. Больной умер на операционном столе от одного вскрытия грудной клетки.
Мы получили большой урок. С тех пор по возможности стараемся не назначать операции больным, вес которых уж слишком превышает норму.
Но однажды мы вынуждены были отступить от этого правила и намучились всей клиникой.
Было это уже в конце 50-х годов. К нам поступил мой хороший знакомый, рентгенолог, профессор, директор одного научно-исследовательского института — крупный и тучный мужчина. У него было 20 килограммов лишнего веса. Приехал он посоветоваться относительно какого-то неясного затемнения в правом легком. Диагноз рака лёгкого не вызывал сомнения. Надо было делать операцию. А как её делать, когда лишний вес 20 килограммов? У нас все эти годы перед глазами стоял больной Белов, который в 30 лет погиб от одного только вскрытия грудной клетки.
Но ждать, когда больной похудеет, и на этот раз мы не могли. Скрепя сердце взялись за операцию.
Операцию больной перенёс не так уж плохо. Но вот в послеоперационном периоде мы и хлебнули горя.
По правилам уже вечером больного надо было поднять с кровати и поставить на ноги, но это оказалось невозможным. Он не только стоять, но и сидеть не мог — валился как сноп. Как мы ни мучились, как ни старались, а случилось то, чего мы боялись. Воспаление в оставшемся легком. И вот тут-то нам пришлось ворочать больного, ставить банки, горчичники, делать дыхательную гимнастику — все это с усилиями всех работоспособных людей клиники и со страшными стонами больного.
