— Ты что-то знаешь?
Я посмотрел на потолок. Словно там нечто читаю.
— Чаще я сначала чувствую, потом начинаю понимать.
Люблю, признаюсь, выглядеть загадочным. Но Труповоз тоже знает меня достаточно хорошо. И верит мне и моим ощущениям, как собственным.
— Нет, — он покачал головой в раздумье. — Это скорее Таманец ребят прислал...
Он проговорился.
— Сколько ты ему должен?
Труповоз сразу понял свою ошибку. При всей внешней противности образа в уме ему отказать трудно. И понял, что запираться уже бесполезно.
— Триста пятьдесят тысяч.
— В баксах?
— Да.
— Солидная сумма. Игра стоит свеч.
— Вот и договорились. Ты уж не подведи. Одного только не пойму... Объясни, если не трудно, старому дураку... Что не сейчас ты сообразил — это я заметил. Но — где я прокололся? Когда ты узнал?
— Я ждал этого «заказа» после приезда Таманца сюда.
Труповоз задумчиво поджал губы и закивал:
— Понял...
— До моего возвращения не увидимся, — сказал я и посмотрел ему прямо в глаза. С доброй улыбкой посмотрел. Он взгляд отвел. Хотя тоже улыбнулся. Постарался изобразить смущение хорошего малого. Кажется, у него на душе от моего взгляда полегчало.
Дурак!
Он не знает, что, выполняя «заказ», я перед выстрелом тоже всегда смотрю клиенту в глаза с такой же доброй улыбкой...
2
Первое, что я сделал, покинув ограбленный неизвестными злоумышленниками офис Труповоза — поменял часть долларов на рубли. При всей моей воспитанной за годы службы нелюбви ко всему американскому наличные деньги я предпочитаю держать в валюте, хотя, как истый патриот, жду, когда, наконец, рубль начнет обретать почву под ногами. Потом я заехал в магазин, а оттуда отправился в железнодорожные кассы, где навестил знакомую. Большую, кстати, любительницу конфет. Хорошую коробку ей принес, красивую. Время летнее, отпускное, с билетами проблемы. Но только в том случае, если нет в запасе знакомой любительницы сладостей. Билет я приобрел по одному из запасных паспортов на имя, которое сластене известно. Глупо отправляться под собственным именем туда, где вскоре произойдет шумное заказное убийство. Из железнодорожных касс я отправился в кассы авиационные и купил на сегодняшний вечер билет на самолет до Москвы. В железнодорожных кассах тоже есть окошко, где продают авиационные билеты, но там меня знают, опять же, под другим именем, а мне необходимо, чтобы в Москву улетел именно Ангелов Алексей Викторович. Теперь уже билет приобретен на имя собственное и хорошо известное тем, кто моей сущностью интересуется.
Пока колесил по городу, постоянно следил в зеркало заднего вида за дорогой — нет ли «хвоста». Мою заметную машину «вести» просто. Издали можно наблюдать. Поэтому осторожен я должен быть вдвойне.
«Хвост» я не определил. Сознаюсь честно, я не настолько глуп, чтобы категорично заявить — за мной не следят. Жизнь — не занимательная книжка. И настоящие спецы в жизни умеют оставаться незаметными даже тогда, когда ты сталкиваешься с ними нос к носу в течение часа через каждые пять минут. К счастью, таких спецов мало. И хочется надеяться, что они сегодня заняты какой-то более значительной персоной, чем отставной капитан ГРУ.
Для окончательной проверки я заехал еще и на вещевой рынок — давно собирался купить себе легкую летнюю куртку. Это сейчас жара. А завтра может дождь пойти. Особенно там, в тысяче километров к западу от нашего города. На рынке, где так много народа что легко потеряться из поля зрения, «хвост» будет вынужден прижаться вплотную. Вот тогда я и обязан проявить отработанную наблюдательность разведчика. Там и оглянуться не грех. Прошел прилавок, уже у следующего остановился. И вдруг подумал, что на предыдущем товар интереснее. Вернулся. И глазами успевай постреливать. На лица не смотри. Лица запоминаются по выражению. А «хвост» будет в первый момент косить, во второй хмуриться, а в третий с наглой самодовольной улыбкой к торговке под юбку заглядывать. Легко спутать. Запоминай галстук или рубашку, брючный ремень или носки, если их видно. Пиджак и брюки сменить легко. Прямо в машине. Или здесь же на базаре в примерочной кабинке. Обычно так и делают, если работают несколько человек. Рубашку, галстук, брючный ремень и носки обычно не меняют.
Я погулял среди лабиринта прилавков. Купил себе новые кроссовки и легкую бежевую куртку. Китайскую, самую что ни на есть незаметную. Такие в любом городе продают. Иногда и мне следует быть незаметным. Убедившись в отсутствии «хвоста» и успокоившись, я вернулся к машине.
Основные дела сделаны. Надо еще отметиться у куратора. По графику он сегодня выходной. Официанты два дня работают, потом два дня отдыхают. График я запоминать и не стараюсь — слишком часто он ломается, поэтому каждый раз приходится заново высчитывать. От момента последней встречи.
Я остановился возле первого же таксофона, из машины осмотрел окрестности — спокойно, и только после этого подошел к автомату и набрал домашний номер куратора.
— Алло! Добрый день. Это я.
— А... Привет, старик...
Все правильно. Разговаривает он, не называя имени. Кто даст гарантию, что его самого фээсбэшники не пасут?
— Как у вас дела обстоят?
— Нормально. У тебя как?
— Прогуляться вышел. Дома дезинфекционные мероприятия провел. Всяких «жучков» и тараканов выводил.
Он понял.
— Много развелось?
— Много.
— Я у себя такого не допускаю.
— Я теперь тоже постараюсь не допускать. Но хочу вот на несколько дней уехать. Может, даже на неделю. Так опять мою квартиру облюбуют. Приеду, снова травить придется.
— Ты за этим следи... А куда едешь? Сообщение я передал. Куда и зачем еду, ему знать не обязательно. Вообще ему не обязательно знать, что я не всегда бываю военным пенсионером-инвалидом. Это дело сугубо личное.
— Алло... Алло... Что за черт?.. — сказал я, словно в трубке звук пропал. И трубку тут же повесил.
И опять проверил «хвост».
Тишина!
Отсыпаться, как я сказал Труповозу, я, естественно, не собирался. Ночь в поезде проводить — будет время выспаться. А сейчас еще следует навестить старого приятеля. Я его всегда навещаю перед командировкой. И я направил машину к выезду из города.
3
Капитан Югов сам чувствовал, что сильно перестарался вечером. Хорошо майору Угрюмову. У него здоровья на три войны хватит. Может каждый вечер потреблять лошадиную дозу спиртного, а утром как огурчик. Мамонт, а не майор — так его порой и зовут в управлении. Сам Угрюмов это объясняет знаком зодиака, под которым родился. Козероги могут пить без конца, пить всю жизнь, спаивать других толпами, но на них это сказывается мало. Иные знаки зодиака уже подберут себе места или в могиле, или в психушке, а Козерогу все равно — его выпивкой не прошибешь. Единственно, нос слегка сизеет. Но это, как говорится, издержки производства.
