Она явно нашла всё это в Стефане.
Это было самым худшим. Он впился ногтями в ладони, когда Елена завернулась вокруг Стефана как длинная, изящная змея и плотно прижала рот к его шее, поскольку Стефан запрокинул голову с закрытыми глазами.
Ради всех демонов ада, почему они не могут это прекратить?!
И тут он почувствовал, что не один в своем надежном убежище из деревьев.
Кто-то еще спокойно сидел на большой ветке, прямо около него. Он, должно быть появился, в то время как он был слишком поглощен любовной сценой и собственной яростью, тем не менее, сделал это очень, очень хорошо. Никто не смог бы подкрасться к нему так незаметно, кроме двухсотлетнего разве что. А может и трехсотлетнего.
В шоке он свалился с ветки и полетел вниз без использования вампирских сил.
Длинная тощая рука схватила его и подняла назад на ветку. Дамон встретился с парой золотых глаз, в которых искрился смех.
«Кто ты, черт возьми?» спросил он мысленно. Его не волновало, что это могли услышать влюбленные, плавающие в лунном свете. Ни даже дракон или атомная бомба не отвлекли бы его сейчас.
«Я,черт, Шиничи», ответил он. Его волосы были самыми странными, которые Дамон когда-либо видел. Они были гладкими, блестящими, и черными за исключением кончиков, которые были неровного темно-красного цвета. Когда он небрежно отбросил челку с глаз, то полыхнуло красным и его волосы, которые были немного длинноваты, маленькими прядями распределились вокруг его воротника. Выглядело так, как будто пляшущие языки пламени лизали их кончики, придавая странный акцент его ответу: я – черт Шиничи. Если кто-то мог прийти, как демон прийти из самого Ада, то это как раз этот парень.
С другой стороны, его глаза были чисто-золотыми глазами ангела. «Большинство людей называют меня просто Шиничи», добавил он, позволив Дамону увидеть в своих глазах смешинки, будто это была шутка. «Теперь ты знаешь моё имя. А ты кто?»
Дамон просто смотрел на него в тишине.
Глава 14
На следующее утро Елена проснулась в узкой кровати Стефана. Она поняла это еще до того как полностью проснулась и молила Бога, что она предоставила тете Джудит несколько разумных оправданий прошлой ночью. Вчерашняя ночь – даже воспоминание о ней было чрезвычайно нечетким. Мечтала ли она о пробуждении, которое сейчас выглядит таким необычным? Она не могла вспомнить – черт побери, она не могла ничего вспомнить!
А потом она вспомнила все.
Как будто резкий толчок поднял ее и она села в кровати; она пыталась собрать свои воспоминания вместе.
Дневной свет. Она вспомнила дневной свет, свет падающий на нее – и у нее не было кольца. Она бросала безумный взгляд то на одну, то на другую руку. Никакого кольца. На нее падал луч солнечного света, не причиняя боль. Но это невозможно. Она знала, она помнила, и это знание проникло в каждую клеточку ее тела – дневной свет убьет ее. Она навсегда запомнила тот единственный контакт солнечного луча в ее рукой. Она никогда не забудет ту жгучую боль – то прикосновение останется в ее памяти навечно. Никуда нельзя ходить без кольца ляписа-лазури. Оно само по себе было красивым, но становилось прекрасней от сознания того, что это ее спаситель. Без него она возможно будет…
Ох-ох-ох.
Но она уже….не так ли?
Она умерла.
Не просто изменилась, как тогда, когда она стала вампиром, но умерла настоящей смертью, оттуда не возвращаются. В ее понимании она доожна была распасться на атомы или пойти прямо к черту.
Вместо этого она и правда не исчезла. У нее был сон о людях, с отеческой заботливостью дававших ей советы – желающих помочь было много, так как вдруг стало легче понять людей вокруг. Школьный хулиган? Она печально наблюдала как его отец вымещает на нем злобу ночь за ночью. Девочка, которая никогда не делала домашнее задание? Как и ожидалось, она заботится о трех маленьких братьях и сестрах, пока ее мать целый день лежит в постели. Покормить детей и убраться в доме – это занимало все ее время. За любым поступком скрывалась причина, и теперь Елена могла видеть это.
Она даже общалась с людьми через их сны. А затем один из старейшин прибыл в Феллс-Черч и все, что она могла сделать – это смотреть на его вторжение в сны и не убегать. Он велел людям звать Стефана на помощь – и Дамон тоже был случайно позван. И Елена помогала чем могла, даже когда это было почти невыносимо, потому что Старейшины знали о любви, знали за какие рычаги дергать, чтобы заставить своих врагов убегать в нужном направлении. Но они боролись с этим – и они победили. И Елена, в попытках исцелить смертельные раны Стефана, в конечном итоге, сама стала смертной: беззащитная, она лежала на земле в Старом Лесу, накрытая курткой Дамона, который исчез, не дожидаясь благодарности.
Этому пробуждению сопутствовали такие привычные вещи: осязание, вкус, слух и зрение – все чувства шли от сердца, не от разума. Стефан был так добр к ней.
- Так кто же я теперь? - сказала Елена громко, наблюдая за тем, как двигаются ее руки, поражаясь своему телу, смертная плоть которого повиновалась законам силы тяжести. Она однажды сказала, что лишится крыльев ради него. И кто-то поймал ее на слове.
- Ты прекрасна, - не двигаясь, рассеянно сказал Стефан. Затем он внезапно взмыл вверх:
- Ты говоришь!
- Да я знаю.
- Со смыслом!
- Ты очень любезен.
- В предложениях!
- Я заметила.
- Продолжай, скажи что-нибудь подлиннее, пожалуйста, - сказал Стефан, не веря происходящему.
- Ты слишком долго общался с моими друзьями. В твоих словах есть наглость Бонни, любезность Мэтта, а от Мередит тебе досталась настойчивость на фактах.
- Елена, это ты!
Вместо того, чтобы продолжить глупый диалог со Стефаном словами «Да, это я!» Елена остановилась, чтобы подумать. Она встала с кровати и сделала шаг вперед. Стефан торопливо отвел взгляд, вручая ей одежду. Стефан? Стефан?
Тишина.
Когда через минуту Стефан обернулся, он увидел как Елена стоит на коленях в луче света и держит в руках одежду.
- Елена? – она знала, что сейчас в его глазах она выглядит задумавшимся ангелом.
- Стефан...
- Но ты плачешь.
- Я снова человек, Стефан, - она подняла руку и та упала по всем законам гравитации. – Я снова человек. Ни больше, ни меньше. Думаю, возвращение на верный путь заняло несколько дней.
Она посмотрела ему в глаза. Они как всегда были зелеными-зелеными. Как зеленый кристалл со странным внутренним светом. Как лист, на который падали лучи солнца.
- Я могу читать твои мысли.
- Но я не могу читать твои, Стефан. Я могу только приблизительно угадывать общий смысл и может немного больше...но мы не можем расчитывать на что-либо.
