Это не Дамон.
Это не тот человек, которого она знала....она правда знала его всего девять или десять месяцев? Она видела его, когда была человеческой девушкой – она бросала ему вызов и желала в равной мере – и казалось, он любил ее больше, когда она бросала ему вызов.
Она видела его, когда была вампиром и была привлечена к нему всем своим существом, а он заботился о ней так, как будто она была ребенком.
Она видела его, когда была духом, и загробная жизнь научила ее многому.
Он был бабником, он мог быть черствым, он проносился через жизни своих жертв как незбыточная фантазия, как катализатор, меняя других людей, в то время как сам он оставался неизменяющимся и неизменным. Он озадачивал людей, смущал их, использовал их...оставлял их изумленными, так как у него было дьявольское очарование.
И он никогда не нарушал слово. У нее было ощущение, что это не было каким-то решением, это было частью Дамона, находящейся так глубоко в подсознании, что он ничего не мог сделать, чтобы изменить это. Он никогда бы не нарушил своего слова. Он лучше умер бы с голоду.
Дамон все еще говорил с Мэттом, отдавая ему приказы:
- ...а затем сними с нее...
Так как насчет его обещания быть ее телохранителем, оберегать ее от любого вреда?
Сейчас он обращался к ней:
- Так, ты знаешь когда нужно откинуть голову назад? После того как он...
- Кто ты?
- Что?
- Ты слышал. Кто ты? Если ты и правда видел Стефана умирающим о пообещал ему заботиться обо мне, ничего этого бы не случилось. Ты можешь обмануть Мэтта, но не меня. Ты не он – Дамон не так глуп. Он знает, что такое телохранитель. Он знает, что наблюдать как Мэтту больно – это причиняет боль и мне. Ты не Дамон. Кто...же...ты?
От силы и скорости Мэтта а-ля «быстрая гремучая змея» не было никакого проку. Возможно, другой подход и сработал бы. Пока Елена говорила, она медленно посмотрела в лицо Дамону. И тут, одним движением, она сорвала с него темные очки.
Блеснули красные глаза, как новая свежая кровь.
- Что ты сделал? – прошептала Елена. – Что ты сделал с Дамоном?
Мэтт был вне диапазона ее голоса, но он медленно двигался вокруг, пытаясь обратить на себя ее внимание. Она пылко захотела, чтобы Мэтт это делал для того, чтобы сбежать. Для этого существа он был просто другим способом чтобы шантажировать ее.
Казалось, он быстро не перемещался, но Не-Дамон выхватил свои солнечные очки у нее из рук. Это случилось слишком быстро, чтобы она могла сопротивляться.
Потом он больно схватил ее за запястье.
- Намного выгоднее будет для вас двоих, если ты будешь сотрудничать, - сказал он небрежно. – Ты, кажется, не понимаешь, что может случится, если ты меня разозлишь.
Его хватка давила на нее, вынуждая встать на колени. Елена не могла позволить ему этого. Но, к сожалению, ее тело не хотело слушаться; оно посылало срочные сообщения о боли в ее мозг, об агонии, горящей, жгучей агонии. Она думала, что сможет игнорировать это, разрешит ему сломать ее запястье. Она была неправа. В какой-то момент, что-то в ее мозгу полностью потеряло сознание, а следующая вещь, которую она поняла, было то, что она стояла на коленях с запястьем, которое, казалось, стало больше в три раза, и отчаянно горело.
- Человеческая слабость, - презрительно сказал Дамон. – Это каждый раз достает тебя. Ты должна была подумать об этом прежде, чем не повиноваться мне.
«Не Дамон», - подумала Елена настолько громко, что было удивительно, что самозванец не услышал ее.
- Хорошо, - Дамон продолжал говорить над ней так бодро, как будто просто предлагал ей что-то. – Ты идешь сидеть на том камне, немного откидываясь назад, и, Мэтт, если ты подойдешь сюда, встань к ней лицом, - его тон вежливо приказывал, но Мэтт проигнорировал его и уже был рядом с ней, рассматривая отметины пальцев на запястье Елены таким взглядом, как будто не верил своим глазам.
- Мэтт встает, Елена сидит, а тот, кто против, получает на орехи. Веселитесь, детки! – Дамон снова вытащил свою камеру-на-ладони.
Мэтт глазами общался с Еленой. Она посмотрела на сомозванца и аккуратно сказала:
- Иди к черту, кем бы ты ни был!
- Пришел, увидел, победил, - оттарабанил Не-Дамон. Он подарил Мэтту улыбку, которая была и светящейся и ужасающей одновременно. Потом он помахал сосновой веткой.
Мэтт проигнорировал это. Он ждал, он стоически ждал боли от удара.
Елена приложила огромные усилия, чтобы встать рядом с Мэттом. Стоя плечом к плечу они могли бросить вызов Дамону.
Который, казалось, на мгновение потерял разум:
- Вы пытаетесь притвориться, что не боитесь меня. Но вы будете бояться. Если у вас есть хоть какие-то чувства, вы будете.
Он воинственно шагнул к Елене:
- Почему ты не боишься меня?
- Кто бы ты ни был, ты – просто большой хулиган. Ты сделал больно Мэтту. Ты сделал больно мне. Я уверена, что ты можешь убить нас. Но мы не боимся хулиганов.
- Ты будешь бояться, - голос Дамона упал до угрожающего шепота. – Просто подожди.
Как будто что-то зазвенело в ушах Елены, твердя ей прислушаться к последним словам, соединить их – кто заставил это звучать так? – как вдруг ударила боль.
Ее колени согнулись из-за этого. Но сейчас она не просто стояла на коленях. Она пталась свернутся в шарик, пыталась извиваться в отчаянной борьбе. Все мысли вылетели из ее головы. Она чувствовала, что Мэтт рядом с ней, пытается держать ее, она не могла больше общаться с ним, казалось, она могла летать. Она задрожала и упала в сторону как будто с ней случился апоплексический удар. Она вся была наполнена болью и слышала голоса рядом с ней так, как будто они были далеко.
- Прекрати это! – Мэтт, казалось, обезумел. – Прекрати! Ты псих? Ради Бога, это же Елена! Ты хочешь убить ее?
На это Дамон мягко заметил:
- Я не буду пробовать это снова.
Но единственный звук, который издал Мэтт, был гневный крик.
- Кэролайн! – бушевала Бонни шагая взад-вперед по комнате Стефана, пока Мередит что-то делала с компьютером – Как она посмела?
- Она не пытается напасть на Стефана или Елену напрямую – из-за клятвы, - сказала Мередит. – Она думала, что то, что она сделала, затронет всех нас.
- Но Мэтт...
- Ох, удобный Мэтт, - мрачно сказала Мередит. – К сожалению, следы физического насилия есть у них обоих.
- Что ты имеешь в виду? Мэтт не...
- Царапины, моя дорогая, - вставила миссис Флауэрс. – От вашего существа, имеющего зубы, острые как бритва. Припарка, какоторую я наложила, вылечит их так, что они будут похожи на царапины от женских ногтей – практически сейчас. И отметина, которую оно оставило на его шее... – миссис Флауэрс деликатно прокашлялась. – выглядит так, как в мои дни назывался «любовный укус». Возможно, признак свидания, которое закончилось дракой? Это не значит, что ваш друг и правда сделал бы что-нибудь такое.
