Они повернули на север и продолжали свой путь среди нестерпимого зноя и пыли; всюду в Калифорнийской долине встречали они признаки так называемых «новых» методов сельского хозяйства: сложные оросительные системы, уже готовые или такие, над которыми еще работали; тянувшиеся с гор провода электрокабелей; множество новых ферм на недавно разгороженной земле. Крупные владения распадались. Все же оставалось немало поросших гигантскими дубами поместий, — от пяти до десяти тысяч акров каждое, — они начинались у берегов Сакраменто и тянулись к горизонту в струящемся мареве раскаленного воздуха.
— Только на богатой почве растут такие деревья, — сказал им фермер, владелец участка в десять акров.
Саксон и Билл свернули с дороги к его маленькой конюшне, чтобы напоить Хазл и Хатти. Большая часть земли была отведена фермером под молодой фруктовый сад с крепкими деревцами, хотя немало места занимали свежепобеленные птичники и обнесенные проволочной сеткой вольеры, где разгуливали сотни цыплят. Фермер только что приступил к постройке каркасного домика.
— Я купил этот участок и сразу же взял отпуск, — пояснил он, — чтобы посадить деревья. Потом вернулся в город и продолжал там работать, пока здесь все расчищали. Теперь-то я уж окончательно сюда переселился и, как только закончу дом, выпишу жену. Она у меня слабенькая, и здешний воздух будет ей полезен. Мы давно решили уехать из города и ради этого несколько лет трудились не покладая рук… — Он остановился и вздохнул полной грудью. — И вот, наконец, мы свободны.
Солнце нагрело воду в колоде.
— Постойте, — сказал фермер. — Не давайте лошадям эту бурду. Я сейчас напою их холодненькой водицей.
Он вошел под небольшой навес, повернул электрический выключатель, и сразу же зажужжал маленький мотор размером с ящик для фруктов. Пятидюймовая струя прозрачной, сверкающей воды потекла в неглубокий главный канал оросительной системы и разлилась по многочисленным канавам, питавшим весь сад.
— Правда, чудесно? Чудесно! Чудесно! — нараспев восхищался фермер.
— Вода — это почка и плод. Кровь и жизнь. Вы только посмотрите! По сравнению с этим золотые россыпи ничего не стоят, а пивнушка — кошмар. Я-то знаю. Я… я и сам был буфетчиком. Почти всю жизнь я был буфетчиком. Потому-то мне и удалось накопить денег и купить участок. Я всегда ненавидел свое занятие. Сам я вырос в деревне и всю жизнь только и мечтал туда вернуться. И вот, наконец, я здесь.
Он тщательно протер очки, чтобы лучше видеть свою драгоценную воду, затем схватил мотыгу и пошел вдоль главной канавы, открывая входы в боковые.
— Такого чудного буфетчика я в жизни не видел, — сказал Билл, — а я решил, что это делец. Он, должно быть, работал в какой-нибудь тихой, спокойной гостинице.
— Подождем уезжать, — попросила Саксон. — Мне бы хотелось еще поговорить с ним.
Фермер вернулся; протирая очки, он с сияющим лицом все глядел на воду, словно она заворожила его. Саксон так же легко было заставить его разговориться, как ему пустить свой мотор.
— Пионеры заселили этот край в начале пятидесятых годов, — начал он. — Мексиканцы так далеко не заходили, и вся земля здесь была казенная. Каждый получал участок в сто шестьдесят акров. А какая это была земля! Ушам своим не веришь, когда слышишь, сколько пшеницы удавалось взять с одного акра! Затем произошел целый ряд событий: самые дальновидные и упорные поселенцы удержали свои участки и прибавили к ним землю менее удачливых соседей. Ведь нужно соединить немало участков, чтобы образовались такие огромные фермы, какие вы увидите в наших местах. И скоро большая часть владений была поглощена крупными поместьями.
— Да, этим игрокам повезло, — заметила Саксон, вспомнив слова Марка Холла.
Фермер одобрительно кивнул и продолжал:
— Старики шевелили мозгами и собирали землю, создавая крупные поместья, строили конюшни и дома, сажали вокруг домов фруктовые сады, разбивали цветники. А молодежь, избалованная таким богатством, скоро разъехалась по городам, чтобы промотать его. Но в одном старики и молодежь сходились: и те и другие без зазрения совести истощали землю. Год за годом они собирали баснословные урожаи, но не заботились о том, чтобы сберечь силы земли, и после них она оставалась голой и нищей. Вы можете встретить громадные владенья, которые были хозяевами разорены, а потом заброшены и превратились прямо в пустыню.
Теперь, слава богу, все крупные фермеры повывелись, и на их место пришли мы — скромная мелкота. Пройдет несколько лет, и вся долина будет поделена на небольшие цветущие участки вроде моего. Вы видите, что мы делаем? Мы берем обессиленную землю, на которой пшеница уже не может расти, орошаем ее, удобряем — и вот, поглядите на наши сады!
Мы провели воду с гор и из-под земли. Я читал на днях одну статью. Там говорится, что всякая жизнь зависит от питания, а всякое питание зависит от воды. Чтобы произвести один фунт растительной пищи, требуется тысяча фунтов воды, и нужно десять тысяч фунтов воды для одного фунта мяса. Сколько воды выпиваете в год? Около тонны. Но съедаете вы около двухсот фунтов овощей и около двухсот фунтов мяса, что составляет сто тонн воды в овощах и тысячу тонн в мясе. Итак, чтобы поддержать жизнь такой маленькой женщины, как вы, требуется тысяча сто одна тонна воды в год.
— Здорово! — только и мог вымолвить Билл.
— Теперь вы видите, до какой степени люди зависят от воды, — продолжал бывший буфетчик. — Мы нашли здесь неиссякаемые подземные запасы воды, и через несколько лет эта долина будет так же плотно заселена, как Бельгия.
Очарованный пятидюймовой струей воды, которую и вызвал из земли и возвращал ей жужжащий моторчик, фермер забыл о начатом разговоре и восхищенно созерцал свою воду, даже не заметив отъезда путешественников.
— Подумать только, что этот человек спаивал людей! — удивлялся Билл. — Да он всякого обратит в трезвенника!
— Душа радуется, как подумаешь обо всей этой воде и обо всех счастливых людях, которые поселятся здесь…
— Да, но это еще не лунная долина! — засмеялся Билл.
— Конечно, нет, — согласилась Саксон. — Лунную долину искусственно орошать не надо, разве только если посадишь люцерну и другие кормовые травы. Нам нужно, чтобы вода сама била из земли и ручьями текла по нашему участку, а на его границе должна быть красивая чистая речка…
— Где водились бы форели, — прервал ее Билл, — А по берегам речки должны расти ивы и другие деревья, а потом нужно, чтобы в этой речке было неглубокое каменистое местечко, где можно было бы ловить эту самую форель, и глубокие места, чтобы поплавать и понырять. И пусть на водопой прилетают зимородки, приходят зайцы и, может быть, олени…
— А над лугами должны петь жаворонки, — добавила Саксон. — На деревьях пусть воркуют голуби. У нас непременно должны быть голуби и большие серые, пушистые белочки…
— Да, наша лунная долина, пожалуй, будет недурная штука, — размышлял Билл вслух, сгоняя кнутом муху со спины Хатти. — Ты думаешь, мы ее все-таки найдем?
