Книга Лунная долина, страница 24. Автор книги Джек Лондон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Лунная долина»

Cтраница 24

— Мне тоже особенно нечего рассказывать, Саксон. Меня к девушкам никогда сильно не тянуло, — то есть настолько, чтобы жениться. Я больше привязывался к мужчинам, к таким парням, как Билл Мэрфи. А потом я слишком увлекался — сначала тренировкой, затем боксом, и возиться с женщинами мне было некогда. Поверьте, Саксон, хоть я и не всегда вел себя безукоризненно, — вы понимаете, про что я говорю, — все же я ни одной девушке еще не объяснился в любви. Не было основания.

— Но ведь девушки все равно вас любили, — поддразнила она его, хотя сердце ее радостно затрепетало от этого признания чистой и нетронутой души.

Он повернулся к лошадям.

— И не одна и не две, а очень, очень многие, — настаивала она.

Он все еще не отвечал.

— Разве не правда?

— Может быть, и правда, да не моя вина, — медленно проговорил он.

— Если им хотелось строить мне глазки, так я тут при чем? Но и я волен был сторониться их, верно? Вы не представляете себе, Саксон, как женщины бегают за боксерами. Иной раз мне казалось, что у всех у них — и у женщин и у девушек — нет ни на столечко стыда, обыкновенного женского стыда. И я вовсе не избегал их, нет, но я и не гонялся за ними. Дурак тот мужчина, который из-за них страдает.

— Может, вы просто не способны любить? — заметила она.

— Может быть, — последовал ответ, повергший ее в уныние. — Во всяком случае я не могу себе представить, чтобы полюбил девушку, которая сама мне вешается на шею. Это хорошо для мальчишек, а настоящему мужчине не нравится, когда женщина за ним бегает.

— Моя мать всегда говорила, что выше любви нет ничего на свете, — заметила Саксон. — И она писала стихи о любви. Некоторые из них были напечатаны в газете «Меркурий в Сан-Хосе».

— А как вы смотрите на любовь?

— О, я не знаю… — уклончиво отвечала она, глядя ему в глаза с неторопливой усмешкой. — Но в такой день, как сегодня, мне кажется, что жить на свете — очень хорошо!

— Несомненно, — поспешно добавил он. — И еще когда такая прогулка…

В час Билл свернул с дороги и остановился на лесной полянке.

— Теперь мы закусим, — сказал он. — Я решил, что будет приятнее позавтракать вдвоем в лесу, чем заезжать в какой-нибудь деревенский трактир. Здесь мы можем расположиться удобно и спокойно, и я прежде всего распрягу лошадей. Спешить нам некуда. А вы займитесь завтраком, выньте все из корзинки и разложите на фартуке от экипажа.

Саксон принялась распаковывать корзину и ужаснулась расточительности Билла. Она извлекла оттуда множество всяких припасов: груду сандвичей с ветчиной и цыплятами, салат из крабов, крутые яйца, свежий студень, маслины и пикули, швейцарский сыр, соленый миндаль, апельсины и бананы и несколько бутылок пива. Ее смутило и разнообразие закусок и их обилие; казалось, Билл задался целью опустошить целый гастрономический магазин.

— Ну зачем вы истратили столько денег? — упрекнула его Саксон, когда он опустился на траву рядом с ней. — Этим можно артель каменщиков накормить.

— Уж очень все вкусные вещи… верно?

— Ну конечно, — успокоила она его, — только уж очень много, вот в чем беда.

— Тогда все в порядке, — заявил он. — Не люблю, когда в обрез. Возьмите немного пива, промочить горло с дороги. Кстати, осторожнее со стаканами — придется их вернуть.

Когда они позавтракали, Билл лег на спину, закурил папиросу и стал расспрашивать Саксон о ее детстве и юности. Она рассказала про жизнь у брата, — она платит ему четыре с половиной доллара в неделю за свое содержание. Пятнадцати лет она окончила школу и поступила на джутовую фабрику, на четыре доллара в неделю, из которых три приходилось отдавать Саре.

— А тот трактирщик, помните? — спросил Билл. — Почему он взял вас на воспитание?

Саксон пожала плечами.

— Право, не знаю. Может быть, оттого, что всем моим родственникам плохо жилось. Едва на жизнь хватало. Кэди — трактирщик, он был солдатом в роте отца и клялся именем «капитана Кита» — так они его прозвали. Отец не дал хирургам отрезать Кэди ногу, когда его ранили во время войны, и тот навсегда сохранил благодарность к своему старому командиру. Гостиница и бар давали ему хороший доход, и я потом узнала, что он нам очень много помогал, платил врачам и похоронил мою мать рядом с отцом. Я должна была, по желанию мамы, поехать к дяде Виллу, но в Вентурских горах, где находилось его ранчо, произошли беспорядки и были даже убитые. Все вышло из-за гуртовщиков и каких-то там изгородей. Дядя долго просидел в тюрьме, а когда он вышел, ранчо его было продано с молотка по иску адвокатов. Он был тогда уже стариком — нищий, с больной женой на руках; и ему пришлось поступить ночным сторожем за сорок долларов в месяц. Поэтому он ничем не мог мне помочь, и меня взял Кэди.

Кэди был очень хороший человек, хоть и трактирщик.

Жена у него была рослая, красивая такая… Правда, вела она себя не совсем хорошо… Так я потом слышала. Но ко мне она относилась прекрасно, потому мне дела нет до того, что про нее рассказывали, — даже если это и верно. От нее я видела только хорошее. После смерти мужа она совсем сбилась с пути, вот я и попала в сиротский приют. Жилось мне там очень неважно, однако я пробыла в нем три года. А тут Том женился, получил постоянную работу и взял меня к себе. И вот с тех пор я у него и почти все время работаю.

Она устремила вдаль печальный взгляд и остановила его на какой-то изгороди, поднимавшейся среди цветущих маков. Билл все еще лежал на траве, с удовольствием разглядывая снизу вверх чуть заостренный овал ее женственного личика; наконец, он неторопливо коснулся ее и прошептал:

— Бедная детка! При этом его рука ласково обхватила запястье ее обнаженной до локтя руки; и когда, опустив глаза, она посмотрела на него, то прочла на его лице удивление и радость.

— Какая у вас прохладная кожа, — заметил он, — а я всегда горячий. Троньте-ка.

Его рука была теплая и влажная, и она заметила у него на лбу и на чисто выбритой верхней «губе мелкие, как бисер, капельки пота.

— Ой, да вы весь мокрый! Она склонилась над ним и отерла своим платком сначала его лоб и губы, а затем и ладони.

— Я, верно, дышу через кожу, — засмеялся он. — Наши умники в гимнастических школах и тренировочных лагерях уверяют, что это признак здоровья. Но сегодня я почему-то потею больше, чем обычно. Чудно, правда?

Чтобы вытереть ему ладони, ей пришлось снять его руку со своей, но, как только она кончила, пальцы Билла опять легли на прежнее место.

— Нет, на самом деле у вас замечательно прохладная кожа, — повторил он, опять удивившись. — Неясная, как бархат, и гладкая, как шелк… очень приятно.

Рука его осторожно скользнула от кисти к локтю и, возвращаясь, замерла на полпути. Охваченная сладкой истомой и утомленная этим долгим солнечным днем, она призналась себе, что ее волнуют его прикосновения, и в полудремоте решила, что этого человека она могла бы полюбить — его руки и все…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация