СМЕРТЬ И НОВОБРАЧНАЯ
С гравюры Ганса Гольбейна
Истинное значение слова «мораль» было искажено. Изначально оно означало умение отличить добро от зла. Теперь же словом «мораль» обозначают лишь правильное и неправильное поведение в отношении общепринятого понимания половых отношений. Если кто-то совершенно справедливо скажет, что ограбивший его человек – безнравственный, то большинство людей сочтут его виновным в каком-то половом преступлении. Неверная концепция понимания морали придает этому слову сексуальную окраску. Моралисты, использующие слово «мораль» в этом смысле, понимают половые отношения только как акт, касающийся мужчины и женщины. Этим и ограничивается сфера их интереса к морали и нравственности. Для моралистов такая концепция этим и ограничивается, но она не ограничивается этим для женщины, которой, в отличие от моралистов, приходится после полового акта рожать детей. В любом значении слово «мораль» будет абсолютно безнравственно, если женщина и дети, зараженные сифилисом, будут платить своими страданиями за отсутствие нравственности у какого-то мужчины. Но наша общепринятая мораль видит в венерических заболеваниях наказание за грехи вплоть до третьего колена.
Эти ложные моралисты используют страх перед сифилисом и гонореей как барьер против внебрачных половых отношений. Но само существование венерических болезней говорит о полной несостоятельности такого барьера. Эти болезни поддаются контролю современными моральными стандартами не в большей мере, чем стандартами двухвековой давности, согласно которым проститутка была «ангелом, распростершим свои крылья над добродетельностью целомудренных женщин». Моралисты и невежды сами являются пособниками эпидемического распространения венерических болезней. Нет ни смысла, ни справедливости в поисках нравственности болезни. Здесь не может быть и речи о добре и зле, о верном и неверном. Всякая болезнь безнравственна; но ни одна из них не имеет в этом каких-либо отличий. Нравственностью тела является физическое здоровье.
Непрерывная эпидемия сифилиса продолжается в мире уже не менее пяти столетий. Историки до сих пор спорят о происхождении этой болезни. Некоторые утверждают, что сифилис существовал в Европе испокон веков и был известен уже древним цивилизациям. Согласно этому взгляду, великая эпидемия, начавшаяся в XV веке, была лишь рецидивом и повсеместным распространением старой болезни. Другие историки придерживаются того мнения, что сифилис – это новая болезнь, которую завезли в Европу с острова Гаити моряки Колумба, а затем она была разнесена по континенту путешественниками, солдатами и исследователями. Все данные свидетельствуют о том, что родиной сифилиса действительно является Америка, но данные эти все же не вполне доказаны.
Сифилис часто поражает кости и оставляет следы, по которым его можно диагностировать после смерти. С целью выявления сифилиса были исследованы скелеты древних людей в Китае, Египте и Европе. Было найдено множество следов разнообразных заболеваний, вплоть до деформирующего артрита, но такие же следы были обнаружены и на костях пещерных медведей. Таким образом, пока ни на одном доисторическом или даже на доколумбовом скелете в Евразии не было найдено никаких следов сифилиса. Те поражения костей, которые были первоначально ошибочно приняты за сифилитические, как выяснилось, носят посмертный характер и являются следствием воздействия насекомых и грибков на лежавшие в земле кости. Более того, средневековые врачи, при всем их невежестве в том, что касалось лечения, были отменными наблюдателями, и представляется совершенно невероятным, чтобы они не заметили яркие симптомы, характерные для сифилиса. Если бы сифилис существовал до Колумба, то его наверняка заметили бы такие знатоки и тонкие наблюдатели сексуальных отношений, как Боккаччо или Чосер; напротив, Рабле – в XVI веке – часто упоминает сифилис. Некоторые исследователи считали, что содержащиеся в Библии указания на венерические заболевания говорят о сифилисе, но более вероятно, что в этих случаях речь идет все же о гонорее. Эти болезни часто путали. Нет никаких сомнений, что гонорея существовала в Европе и Азии с незапамятных времен.
Один из первых в мире трудов по тропической медицине принадлежит перу Гонсалы Фернандо де Овьедо. Он воспитывался как паж при дворе Фердинанда и Изабеллы и находился в Барселоне, когда в 1493 году туда с острова Гаити вернулся Христофор Колумб. Овьедо близко познакомился с большинством этих моряков, и он знал, что многие из них страдали болезнью, которой они заразились в Америке. Через двадцать лет после путешествия Колумба Фердинанд послал Овьедо в Америку надзирать за работой золотых и серебряных копей. Пробыв в этой должности двенадцать лет, Овьедо написал естественную историю испанских владений и посвятил ее императору Карлу V. В своем труде Овьедо описал болезнь, известную как пиан, или гранулема, которая издавна встречается в тех местах, являясь очень древним недугом. Овьедо отождествляет пиан с сифилисом, ибо «пиан ничем не отличается от сифилиса, который свирепствует по всей Европе, особенно среди французов… Я могу заверить Ваше императорское величество, что эта новая для Европы болезнь хорошо известна на Антильских островах. Она настолько широко распространена здесь, что практически каждый испанец, ложившийся с местной женщиной, неизбежно заболевал. Таким образом, болезнь была завезена отсюда в Испанию теми, кто вместе с Колумбом вернулся из его первого или второго плавания».
Считают, что первым свидетелем появления сифилиса в Европе был доктор Родерик Диас. Он написал книгу об этой болезни, посвятив ее Жоану III, королю Португалии. Книга озаглавлена: «Означенный трактат – плод всех святых, направленный против болезни острова Эспаньола… направленный к общему благу всех страдающих от означенной болезни, называемой в обиходе пианом…» Диас лечил сифилис у нескольких моряков Колумба. Среди них был и лоцман Пинсон из Палоса.
Габриэль Фаллопий, объехавший всю Европу «ради открытия тайн природы», что часто делали средневековые врачи, подражая своим греческим предшественникам, писал относительно происхождения сифилиса: «…среди генуэзцев был Христофор Колумб, коего Петр Мученик, много писавший об Индиях, называет Колоном. Для этого Колумба Фердинанд и Изабелла приказали снарядить фрегат и три полубаркаса, на коих он отправился в Вест-Индию. Там было найдено – и это истина – самое лучшее золото, большое количество которого было оттуда привезено в Испанию вместе с великим множеством жемчуга; но среди роз оказался и шип, алоэ, смешанное с медом. Вместе с богатством в трюмах своих кораблей Колумб привез с островов французскую болезнь. Там, на островах Вест-Индии, эта болезнь протекает очень легко, как у нас почесуха, но, оказавшись здесь, болезнь эта становится злой и беспощадной, поражая голову, глаза, нос, небо, кожу, плоть, кости, связки и, наконец, все без исключения внутренности».
До недавнего времени медицина считала, что сифилис – это пиан, обнаруженный в Вест-Индии. В одной американской книге по популярной медицине, изданной в 1730 году и озаглавленной «Каждый человек сам себе врач или доктор для бедных поселян», сказано: «…и так как симптомы одинаковы, то, вероятно, одна болезнь является просто разновидностью другой. Благочестивые испанцы заразились ею от своих черных любовниц в Вест-Индии и имели честь разнести ее по всему остальному миру».
