В то же время X. Кларк, в отличие от своей российской коллеги Т. Я. Свищевой, предполагает взаимосвязь заболевания раком с разновидностью глистной инвазии — заражением крупным ленточным червем трематодой и последующим отравлением тканей организма продуктами жизнедеятельности данного гельминта. Лечение, предлагаемое ею, состоит в полном уничтожении как взрослых особей, так и личинок трематоды путем воздействия на них извне частотами, совпадающими с собственными частотами паразитов. Частотный генератор, изобретенный и усовершенствованный автором, работает с напряжением на выходе в пределах 5-10 В, в диапазоне частот от 10 до 50 000 Гц. Предполагается, что данный диапазон охватывает все возможные собственные частоты известных науке вирусов, бактерий и паразитов. Таким образом, по замыслу изобретателя, он обеспечивает комплексную санацию организма пациента от существующих в нем на момент терапии агрессоров.
Прежде всего, имеет смысл повториться, что прямая взаимосвязь между какими-либо инфекциями и раком на данный момент не доказана. Они считаются всего лишь одним из факторов, способных, так сказать, склонить чашу весов в сторону злокачественных изменений. А история паразитарной теории вкратце вообще отмечена всего несколькими значительными вехами:
• знаменитый русский физиолог И. И. Мечников неоднократно высказывал предположения, что диабет, рак, сердечно-сосудистые заболевания, некоторые виды психических расстройств могут быть вызваны паразитарной инфекцией;
• профессор медицины онколог М. М. Невядомский в 1935 году написал монографию, в которой утверждал и описывал обнаружение им вирусоподобной формы паразита рака;
• Ф. П. Раус, американский физиолог из Рокфеллеровского института медицинских исследований Нью-Йорка, получил в 1966 году Нобелевскую премию за выдвинутую им еще в начале XX века теорию возможности распространения рака посредством организма, по размеру меньшего, чем бактерия. В тот период вирусы еще не были открыты, поскольку не существовало достаточно сильных оптических приборов для их обнаружения, поэтому примем за аксиому, что Ф. П. Раус говорил именно о них.
Основополагающим доказательством этой теории, привлекшей столь пристальное внимание деятелей нетрадиционной медицины, служит всего одна мысль. Ее озвучила в своей работе «Микробиологическое изучение раковых опухолей» (изд. в 1960 г.) онколог, доктор медицинских наук В. А. Крестникова. А именно, что типичные анализы всех онкологических больных содержат в большом количестве антитела к опухоли. Что и является в свою очередь прямым доказательством «чужеродности» злокачественных новообразований для иммунной системы. Но, во-первых, на данный момент «паразитарная» теория подверглась серьезной модификации и представляет собой теорию именно «вирусную» (а это — вещи очень разные!). А во-вторых, от нее давно отделилась «иммунологическая» ветвь, которая относит образование антител к раку в отдельную категорию последствий системных нарушений, которые вызываются раком, а не вызывают рак.
Вопросы иммунологии тоже рассматриваются некоторыми авторами из числа онкодиссидентов. Например, ветеринарный врач В. А. Бритов, произведя ряд личных наблюдений, обратил внимание на зависимость между хорошим общим физиологическим состоянием некоторых особей животного мира, их лучшим развитием и выносливостью — и наличием у них трихинеллеза. Более слабые собратья в наблюдаемых популяциях этим заболеванием не страдали. Данное наблюдение позволило доктору В. А. Бритову изобрести и запатентовать в августе 2001 года вакцину, позиционируемую как иммунный адъювант (стимулятор). Следует уточнить сразу, что мысль поставить другие, менее опасные, заболевания на службу онкологии не была открыта В. А. Бритовым. Иммунные адъюванты на основе самых разных возбудителей существовали задолго до него. Просто их через некоторое время перестали производить и использовать в целях противораковой терапии из-за низкой эффективности. В качестве примера: предшественниками «вакцины Бритова» были препараты «Круцин» и Colley. Название последнего тоже происходит от фамилии создателя.
На данный момент иммунная терапия проводится и официально — в качестве сопутствующей. В клинике ее осуществляют с помощью интерферона, вакцинации против онкогенных вирусов (Эпштейна — Барр, гепатита В, папилломы и пр.), иммуномодуляторов «Украин», «Леакадин», «Декарис» и т. д. Отличие «вакцины Бритова» от всех этих препаратов состоит не только в низкой стоимости. Любой желающий попробовать данный способ вакцинации должен понимать, что стимулировать выработку иммунных антител к клеткам рака означает принимать препараты, регулирующие работу тимуса — вилочковой железы, которая производит Т-лимфоциты. А принимать раствор с живыми особями трихинеллы означает в лучшем случае успешно переболеть трихинеллезом… Поскольку «вакцина Бритова» содержит действительно живые, полноценные возбудители заболевания, ее прием людям с уже угнетенной иммунной системой строго противопоказан. И тут уже совершенно неважно, ослаблен ли он в результате онкозаболевания на поздней стадии или заражения ВИЧ. Ни в первом случае, ни во втором принимать эту вакцину нельзя!
Что же до профилактического ее употребления или приема в качестве терапии опухоли на I или II стадии, здесь следует отметить лишь два значимых момента.
Первый: существуют научно зафиксированные и доказанные случаи спонтанной ремиссии злокачественных опухолей — как буквально самих по себе, так и после заражения онкологического больного другим, несмертельным заболеванием.
И второй: какова вообще необходимость приобретать раствор с колонией простейших за деньги, если для этого достаточно просто съесть кусок плохо прожаренного, зараженного ими мяса? Верно, никакой, так как пока единственным доказательством «особости» трихинелл в растворе В. А. Бритова остается слово самого изобретателя. Косвенно же есть основания полагать, что паразиты в нем ничем от остальных не отличаются: ведь после успешного заражения ими пациенту предлагается пройти самый обычный курс лечения от трихинеллеза, не так ли? А разве на «новую», «особенную» форму стандартные антибиотики могут оказать влияние? То-то же…
Ото всех предыдущих теорий в корне отлична концепция зарубежного натуропата Р. Бройса. Он основывает свой метод соколечения (следуя оригиналу, в сочетании с полным голоданием) на предположении, что злокачественные опухоли являются полностью самостоятельным типом тканей организма. По его мнению, клетки рака — это не что иное, как не переваренные полностью и не выведенные вовремя из организма твердые компоненты продуктов питания. «Твердые компоненты» представляют собой собирательное название клетчатки, белков, жиров, углеводов и прочих основных элементов рациона человека. По факту, разумеется, форма большинства из них, пригодная к усвоению, «твердая» ровно настолько, насколько тверда молекула любого вещества. Впрочем, неважно: автор все равно не уточняет, какой естественный или противоестественный механизм может провоцировать формирование из «шлаковых» отходов новых, отдельных и живых клеток. Эта особенность его теорию и отличает: все предыдущие делают неизменные попытки такое объяснение дать. Зато теории Бройса — единственной среди всей этой плеяды! — свойственна необычная ненавязчивость некоторых рекомендаций. Например, предложение пить в такое-то время такой-то напиток, если хочется его выпить. Если же нет, пить не стоит. Р. Бройс, таким образом, не столько игнорирует официальную науку, сколько просто полагается в вопросах успешности терапии на положительное или отрицательное ее восприятие самим организмом. Весьма отлично от присущих и онкодиссидентам, и онкологам требований, больше напоминающих приказ, не правда ли?
