Внимание, загадка!
В американском медицинском журнале «Ланцет» в июле 2007 года вышла статья коллектива французских специалистов, лично наблюдавших поразительный случай гидроцефалии. Мужчина средних лет (на момент обращения ему было 44 года) обратился в клинику с единственной жалобой – на непонятную слабость конечностей. В анамнезе у него значилось шунтирование в подростковом возрасте по поводу гидроцефалии. А также последующее удаление шунта в связи с отсутствием рецидивов заболевания. На томограмме головного мозга пациента врачи увидели причину его нынешних симптомов. Оказалось, что три четверти внутреннего пространства черепа больного занимали наполненные ликвором желудочки. На снимке, сделанном учеными, вся масса его головного мозга представляла собой прилегающую к костям полоску мозговой ткани толщиной миллиметров пять. То есть 95 % пространства, которое у здорового человека занимает белое и серое вещество полушарий, у этого пациента было занято спинномозговой жидкостью!
Итак, общее количество тканей, регулирующих мышление и работу всего организма, у данного больного недотягивало даже до четверти нормы. Более того, при отсутствии в его черепе мозга единственное, что указывало на такой «малюсенький» недостаток, – это слабость периферической мускулатуры! В частности, больной продемонстрировал невысокий уровень интеллекта, однако находящийся в пределах, не позволяющих еще говорить об отклонении развития. При нижней границе нормы, равной 70, он показал около 75. Притом его коэффициент речевой развитости оказался значительно выше и составил уже «уверенную» норму в пределах 85. Ни расстройств со стороны органов чувств, ни иных (кроме снижения периферической моторики) нарушений работы центральной нервной системы обследование не выявило.
Гидроцефалия – это заболевание, в результате которого нарушается нормальный отток спинномозговой жидкости из желудочков головного мозга человека в субарахноидальное пространство. Вообще, основным местом ее секреции как раз и являются желудочки. Однако понятно, что производят они ее не только для заполнения полостей черепа. Система ликворного обмена у головного и спинного мозга общая. Кроме того, частично ликвор всасывается и обслуживающими их кровеносными сосудами. Последний процесс осуществляется в субарахноидальном пространстве.
Врожденное затруднение оттока ликвора обычно связано с отдельными видами инфекций, перенесенных матерью ребенка в период беременности. В частности, цитомегаловирусной и рядом других, способных проникать через гематоэнцефалический барьер. То есть, читай, нарушать состав внутренних жидкостей спинного и головного мозга. Менингит, спровоцированный таким образом или развившийся самостоятельно после рождения, вызывает затруднение оттока. Причем часто как следствие неправильного развития самих желудочков. Либо, что случается реже, формирует постоянную усиленную секрецию в них ликвора. В более позднем возрасте к аналогичным последствиям могут также приводить многие черепно-мозговые травмы, интоксикации и инфекционные заболевания головного мозга.
Когда спинномозговая жидкость начинает по той или иной причине скапливаться в желудочках мозга, они растягиваются, а внутричерепное давление стремительно растет. Жидкая «подушка» начинает давить на ткани мозга, провоцируя характерный набор симптомов. В их число входят судороги, слабость конечностей, снижение интеллекта. Обычно заболевание сопровождается визуально ненормальным расширением костей черепа и приступообразными парезами глазных яблок (непроизвольное закатывание вверх, раскосость, нистагм). В общем, не заметить, что с человеком что-то не так, попросту невозможно.
Традиционно гидроцефалия лечится установкой постоянного шунта для оттока жидкости. Разово можно провести дренирование полостей, однако такие меры принимаются только в экстренных случаях, поскольку любые формы трепанации черепа отличаются непредсказуемостью последствий.
Поскольку лечения этого заболевания не существует, больные гидроцефалией живут с нею всю жизнь. Обычно при помощи и поддержке целого ряда хирургических решений, периодических осмотров и процедур. Случаи, когда организм человека самостоятельно находит способ сосуществования с болезнью, сами по себе нередки. Но, во-первых, эти механизмы саморегуляции срабатывают лишь отчасти, помогая фактически работать шунтам. А во-вторых, чем чаще и больше полагается пациент на способность своего мозга адаптироваться к проблеме, тем быстрее он деградирует и тем серьезнее становятся побочные эффекты заболевания. Ситуации же, когда пациент годами живет, не подозревая о наличии у себя гидроцефалии, по праву считаются чем-то из области фантастики – причем отнюдь не научной. Оно и немудрено, ведь симптомов у этого заболевания столько, что момент наступления хотя бы двух-трех из них не сможет пропустить даже самый рассеянный человек на свете!
Этот же уникальный человек, практически лишенный мозга, хорошо адаптирован в обществе: женат, имеет двоих здоровых детей и состоит в должности рядового офисного сотрудника одной из французских компаний. Несложно заметить, что во всей его истории
[5]
более-менее соответствует здравому смыслу и логике разве что последнее. В смысле того, что вот будь он в довершение всего еще и директором!..
Лабиринты памяти
Раз уж мы только что обнаружили, что память человека зачастую содержит в себе залог эффективности решений, которые принимаются в настоящем времени, о ней стоит поговорить более подробно.
Как мозг запоминает только что поступившие сведения? Путем биохимических превращений, выходящих за пределы простой передачи сигналов. Что служит спусковым крючком к старту процесса запоминания, нам уже известно – это информационный сигнал, поступивший в мозг от рецептора органа чувств. Далее, естественно, данные начинают обрабатываться мозгом. Импульс передается от одного нейрона к другому или, что случается чаще, к другим и поступает в один либо несколько сразу центров анализаторов. После чего возвращается оттуда уже другим путем, в виде импульса ответной команды. Пока сигнал передается, дробится, дублируется, в местах его перехода между нейронами (которые зовутся синапсами) формируются временные очаги возбуждения. Впрочем, после разового «сеанса связи» они быстро и бесследно затухают.
Сам механизм передачи сигнала от отростка к отростку происходит за счет локального выделения отростком же особого химического вещества под названием медиатор. Именно медиатор активизирует синапс и обе точки, его образующие, – передатчик и приемник. Кроме того, благодаря разнообразию медиаторов, выделяемых нейронами для разных типов сигналов, импульсы и не путаются между собой.
Если же имел место повторный импульс, нейроны, по которым прошли оба идентичных сигнала, образуют внутри своего тела и на поверхности отростка специальные белки. Так создается отдельная, дополнительная цепочка из веществ, которая «фиксирует» этот путь вторичной прочной связкой.
