Самоотдача их воистину велика. И в случае неприятностей на трассе смотреть на их слаженную работу – огромное удовольствие. Видели бы вы, как они страхуют друг друга в гонке! Как-то возникла чудовищная проблема с машиной лидера команды, Чагина: полетел блок цилиндров, прогорел газовый стык. Видимо, этот дефект был изначально. Таких поломок раньше не было, поэтому запчастей не припасли. В этот раз, надо сказать, поставщики «отличились». Где-то в «тридевятом царстве, в тридесятом государстве», в песках Сахары, куда на простой машине вообще не добраться, «КамАЗ» Чагина встал, поставив под угрозу результат работы, проведенной с машиной за год. Все «технички» («Ассистанс») собрались на другой стороне пустыни на совет.
Семен Семенович по радиотелефону описывает дефект, а совет технарей, возглавляемый Михаилом Григорьевичем Мясоедовым, ведущим инженером научно-производственного цеха в Набережных Челнах, думает и дает советы. Консилиум специалистов собрался за много километров от машины Чагина. В конце концов нашли решение. Но для этого необходимо было найти металлическую пластинку толщиной в 0,5 мм (ни больше ни меньше), вырезать из нее прокладку и установить на место дефекта. Где ее взять в пустыне, вдали от завода? И, представляете, Сергей Савостин, проанализировав материалы, из которых изготовлен кузов «КамАЗа», вспомнил, что крышка на бензобаке именно такой толщины! Благо, ножницы по металлу в машине были, необходимую пластинку вырезали, выпрямили, поставили и проехали еще 2 этапа, пока не доставили новую деталь.
Мясоедов Михаил Григорьевич, главный инженер НПЦ
Я до сих пор с восхищением вспоминаю эту и многие другие истории. Одни, на расстоянии, анализируют возможную поломку, другие знают толщину металла каждой детали кузова машины! Это как?! Истинное мастерство порой можно увидеть и оценить только в экстремальных условиях.
Второй перелом позвоночника
Очередной день в Африке. Сергей Решетников поймал свою первую травму новичка – компрессионный перелом позвоночника (был сломан первый поясничный позвонок (Тh12-L1), а как выяснилось уже после завершения ралли, проблемными оказались даже два позвонка, что заметно усложняло ситуацию). После серии трамплинов была еще и яма, в которую и уткнулся «КамАЗ» Решетникова. Острая боль прошила его через позвоночник, и он начал терять сознание. Остановил машину и перебрался на место механика, который повел машину дальше. Сергей буквально висел в кабине, держась руками за дуги безопасности, расположенные над сидением, так как сидеть было невозможно. Они поехали со скоростью 40 км/ч, лишь бы довезти Сергея до бивуака. Мне это непонятно – острый болевой синдром и 200 км в полузабытьи. Позже Сергей рассказывал, что если бы не диафрагмальное дыхание, которым он пользовался все 200 км, он бы не доехал. По прибытии на место пострадавшему были назначены привычные манипуляции: ходьба на «четвереньках», холод и нанесение специального геля на область отека, расплывшегося по всей спине, при этом Сергей лежал животом на валике. Затем последовали декомпрессионные упражнения, выполняемые в положении лежа на спине (упражнения, растягивающие позвоночник). Без правильного диафрагмального дыхания выполнить их было бы невозможно. (см. приложение 2). Питье – каждые 2–3 минуты.
Работа в пути
Хотел бы поподробнее остановиться на теме питья. Его формулу мне подсказал опять же Владимир Чагин. Оказывается, во время езды по пустыне питьевая трубка, идущая от баллона, всегда находится вблизи рта пилота. Когда я спросил: «Сколько вы пьете?» – Чагин ответил: «Один глоток – для головы, второй – для тела, третий – для мочевого пузыря». То есть если ты делаешь один глоток, то полностью восполняешь недостаток воды в сосудах головного мозга (этот дефицит называется дегидратацией и приводит к серьезному переутомлению и снижению реакции). Если выпиваешь два глотка подряд, то начинаешь потеть, что, естественно, неприятно – особенно человеку, который проезжает в среднем 500 км. Когда делаешь три глотка подряд, приходится сливать из организма лишнюю воду. Машину нужно останавливать, что снижает скорость передвижения. А ведь в гонке порой все решают секунды. Я всегда советовал своим больным во время занятий на тренажерах пить часто и небольшими глотками, но такой четкой, емкой формулы не знал. Чтобы ее вывести, надо проехать хотя бы один длинный этап на ралли-рейде. Одним словом, повозился я с Сергеем около двух часов. И потом я, естественно, тоже продолжал эту работу после каждого этапа, пока окончательно не убедился – операции не потребуется.
Чуть позже я шутил, мол, запустил пальцы в пасть ощетинившейся боли и вырвал клыки у спинномозговой травмы позвоночника. Боль завиляла хвостом, потявкала вяло еще двое суток и испустила дух, лишившись возможности поедать травмированное тело.
Так было покончено с очередным компрессионным переломом позвоночника в острой стадии, в условиях пустыни, где не было специального оборудования, сауны, криотерапии. Но было понимание этой травмы и огромное желание пилота команды «КамАЗ-Мастер» продолжить спор в «Дакаре».
Кто-то скажет – зачем? Зачем рисковать здоровьем? Чтобы понять это, надо побывать там, внутри гонки.
Не доехал бы Сергей до сломавшего свою машину Кабирова, не стал бы «донором», отдавшим Фирдаусу деталь от своей машины, и не встал бы Кабиров на пьедестал почета, и вся команда «КамАЗ-Мастер», а с нею и вся Россия не праздновали бы очередную победу наших ребят. Но Решетников вытерпел! Он гнал свою машину, плотно прикрепив сломанный позвоночник к креслу машины, терпел и успел, помог вовремя! Ему, конечно, тоже хотелось доехать до финиша «Дакара», но победа команды важнее личных амбиций.
Авария Чагина
Гора насыпанного кем-то щебня встала вдруг как призрак из тумана песка, поднятого впереди летящими джипами. Они не уступали дорогу мчащемуся за ними «КамАЗу», за рулем которого был Владимир Чагин, многократный чемпион самого почитаемого автогонщиками ралли по бездорожью «Париж – Дакар».
Удар принял на себя чагинский «борт», что спасло, как оказалось впоследствии, жизнь членов его экипажа. Десятитонная машина на скорости 150 км/ч, где-то внутри пустыни Сахара, неуклюже взлетела боком, затем клюнула кабиной и еще несколько раз перевернулась, пока не легла набок, подняв тучи песка, как после взрыва бомбы. Вся гонка как-то затихла и съежилась. Разбился сам Чагин – Царь пустыни!
Первым очнулся Семен Семенович, «зависший» на ремнях над Володей. Тот лежал где-то внизу, неподвижный. Лицо было белым… Маска смерти? Но нет! Вдруг дернулись ресницы, приоткрылись глаза. Жив! Чагин жив! Да, он решил вернуться. Впереди его будет ждать тридцатый «Дакар». Но это впереди.
Якубов с трудом выбрался из ремней. Ох уж эта боль! Страшная боль в левой руке не давала возможности выталкивать из искореженной кабины нависшего над ними механика.
