Самое поразительное: СССР — единственное место на земле, где люди ликвидировали массовые инфекции. Больше нигде! Ни в каких Штатах, ни в каких Англиях ничего подобного нет. Эти люди уничтожили ришту, это червяк, который живет, от пятки до паховой складки — вот такой червяк под кожей. Ни одного случая больше нет. Они уничтожили лейшманиоз — ни одного случая в Средней Азии нет. Через реку Пяндж, в Афганистане — все, что хотите, а здесь — нет. Лейшманиоз наблюдается в Грузии, а в Средней Азии — нет. Эти люди уничтожили малярию. Они уничтожили массовые тифы. Там было практически все это ликвидировано: и оспа, и холера, и чума. Грязь и ужас этих мест тогда — надо себе представить! Но вот эти люди, советские, все это уничтожили. Там чистая здоровая нация, здоровые люди, одно удовольствие смотреть. Они это знают и помнят. И фамилию Исаева помнят. Вы знаете фамилию Исаев, нет? А там об Исаеве говорят в музее, показывают вам обсерваторию Улугбека и, между прочим, говорят: „Тут работал доктор Исаев. Он уничтожил хаузы“. Это такие миленькие бассейны с водой, куда опустив ноги, сидели и пили чай, курили кальян, а ножки болтались в воде. А червяк туда бросал свои яйца и перекидывал на соседей. Приехал Исаев и выкачал к чертовой матери все. Вы представляете себе радость духовенства, когда неверный приезжает наводить порядок? Плевал он на это духовенство, навели порядок, и нету болезни. И местные не знают, что это за болезнь была. Ну, я уже не говорю о кишечных тяжелейших инфекциях, все это сметено. И народ это понимает».
С. 717
* * *
О А. А. Багдасарове (1897–1961)
[38]
А. И.: «Я познакомлюсь с каким-нибудь спиритом, чтоб он вызвал на общение дух Андрея Аркадьевича Багдасарова. Чтоб он пришел когда-нибудь вместо меня, отшвырнул бы меня и сказал: „Что ты с ними церемонишься? Хочешь, я тебе расскажу, как надо обращаться? — Как дал бы!..“».
С. 800
* * *
Я вставил палку в дверь, чтоб не опаздывали
А. И.: «Когда я пришел на кафедру, я был самый молодой там, ассистент. И вдруг стал заведовать кафедрой <в 1971>. Ну, так распорядился Кассирский. Мои товарищи, мои коллеги, девки ужасно обиделись. Не то чтобы они были против, но все-таки это ужасно было — Андрей — наш, и вот он теперь заведует. Они входили в аудиторию минут так через 5-10. Входит матрона, солидно, степенно шествует по залу. Я моложе был, дурее, конечно, надо было не замечать. Замечания им делать тоже неудобно. Но злился. Раз посмотрел, два посмотрел, потом взял и вставил вот эту вот палку в дверь — запер. Это сбило спесь, потому что надо стучаться, а на конференции не ходить — неудобно: ординаторы сидят, аспиранты… Стучатся. Ну, постучались — пустили. Но уже заходили, не выпятив вперед свои атрибуты, а вот так вот <показывает>. Ну, ладно, думаю, черт с вами! Конечно, зря я это делал, надо было наплевать, пройдет само. Но все-таки опаздывать надо в меру!»
С. 117
* * *
Показательная операция
А. И.: «Вот у меня перед глазами: приезжает будущий академик, профессор, выдающийся хирург, известный деятель. Хочет делать показательную операцию. Но перед тем заходит в операционную, где обычный наш районный врач делает резекцию желудка. Он заходит, смотрит через плечо, потом потихонечку сжимается и тихо-тихо, задом, покидает операционную. И ни о какой показательной операции речи быть не может. Он увидел перед собой хирурга и хирургию, которая ему не снилась. Желудок был удален за 40 минут, при том что ассистировала операционная сестра, а на наркозе — нянька. А у него — 4 ассистента, вся клиника, и 4 часа. Он увидел, как работают руки у этого хирурга, и все!»
С. 94
* * *
Я вам покажу «клиническое мышление»!
А. И.: «Когда я из „Биофизики“ <института> вернулся на свою кафедру, был скандал, потому что бабы меня не принимали как авторитета, они говорили, что я все выдумываю. Я им, балдам, объяснял, что такое острый лейкоз теперь, а они мне молотили: „Андрей Иванович, надо подходить клинически! Знаете, у нас клиническое мышление“. Вот сволочи, я вам покажу: клинически! Ну, да, да, „клиническое“. Нахлестал, как следует, надули щеки, и черт с ними!»
С. 126
* * *
Появилось желание выпить — это хорошо, это означает детоксикацию
А. И.: «В печени не бывает необратимого — вот, о чем разговор. Не бывает, если я хороший врач, если я зубами вцепился, и знаю то, о чем сейчас вам долдонил Савченко <В. Г., проф., ч.-к. РАМН>, а вы не слушали. Ну, и правильно, на хрен все это сдалось? Какой дурак читает „Сагу о Форсайтах“ в наше время, или, еще хуже, „Войну и мир“? — Это же с ума сойти, не нужно это все! <…>
Ну, вы можете себе представить, если я напишу: характеристика детоксикации мозговой — желание выпить водки. Ну, скажут: ты — идиот. И правильно скажут. Почему у него оно появилось? Конечно, абстинентный синдром — это главный для него, но энцефалопатия <от интоксикации препаратами> у него все раздавила. И когда она ушла, вылезла главная его натура — абстинентный синдром, желание выпить».
С. 386
* * *
О питании и голодании (колымчане; ленинградские блокадники; оперированные больные)
Врач: Больной — диабетик, поэтому… парентерально.
А. И.: Сколько ему калорий дают?
Врач: 2 500.
А. И.: Нормальный китайский молотобоец получает полторы тысячи. А этот — две с половиной. За что? Пьяница и курильщик.
Врач: Он весит 90 кг.
А. И.: Уй-уй! Самое время, пускай поделится! На кой ему это нужно? Не нужно ему это все. Уверяю вас. <…> Геннадий Мартынович <Галстян, реаниматолог, д.м.н.>, дорогой, это сахарный диабет 2-го типа, это диабет обжор и бездельников, пузатых беременных мужчин пожилого возраста. Есть два способа лечения этого диабета: сахароснижающая диета с инсулином и гонять бегом вокруг дома. Два конкурирующих способа.
Врач: Там нога.
А. И.: Чего нога? Надо было бегать-то раньше, тогда была бы нога цела. Был бы ум бы у Лумумбы,
[39]
не ампутировали бы ногу. Я, конечно, все представляю в карикатурном виде, но сахар, действительно, сжирается мышечными сокращениями. В сутки минимум полтысячи калорий выделяет желудок и переваривает. Пусть выделяет. Больной сам себя должен кормить, он жир свой должен выпустить через желудок. Но когда жир уйдет, не надо кормить. Я вам рассказывал — это работа, которую выполнил один мой родственник — он взял и подсчитал колымчан, женщин, которых сослали на Колыму. Женщины не умирали, очень маленькая смертность. Но у них от цинги повыпадали зубы, они были в тяжелейшей алиментарной дистрофии, голодные. И вот, вернувшись, они прожили в среднем больше нормальных людей, которые тут хорошо питались. И потом есть работа по ленинградской блокаде. <…> На вскрытиях — никаких атероматозных бляшек. Только, ради Бога, мои слова не доводите до идиотизма! Это очень легко — типа: давайте, сядем в тюрьму, давайте, перестанем кушать!
