* во-первых, некоторые из перечисленных нами пероральных регидратирующих средств ориентированы именно на детей первого года жизни;
* во-вторых, в ассортименте большинства фирм-производителей детского питания есть растворимые напитки (чаи), специально предназначенные для младенцев;
* в-третьих, уж точно не составит труда предложить малышу минеральную воду или в течение часа организовать отвар изюма.
Особое внимание хотелось бы обратить на следующее. Авторы многих публикаций, посвященных вопросам естественного вскармливания, утверждают, что грудное молоко содержит в себе все необходимые компоненты жизнеобеспечения, поэтому ребенка, находящегося на естественном вскармливании, не надо допаивать никогда и ни при каких обстоятельствах: заболел — кормите почаще…
Апеллируя к здравомыслию читателей этой книги, хочется заверить:
грудное молоко легко восполняет физиологические потери жидкости, но не в состоянии восполнить потери патологические.
Наличие патологических потерь (лихорадка, одышка, сухой и теплый воздух) требует активного питья вне зависимости от системы вскармливания.
Проще всего тема питья решается в ситуации, когда возраст и воспитание (!) ребенка позволяет реализовать уже сформулированное нами правило — реальная помощь, реальное лечение — это не просто питье, а питье избыточное, питье не потому, что хочется пить, а потому, что надо! Дитя, адекватно и продуктивно реагирующее на слово «надо», — это в принципе бальзам на душу не только родителей, но и детского врача. Неудивительно, что такие дети и в больницу едут реже, и чаще лечатся сладкими сиропами, нежели уколами (поскольку рот открывают, а потом глотают, что положено) и вообще выздоравливают быстрее в сравнении с якобы особо умными, особо любимыми и особо самостоятельными.
* * *
Следующий вопрос повестки дня: сколько пить? Проще всего ответить коротким словом «много». А поконкретнее? Ведь нельзя же поить «вообще» — хочется знать четкий ответ на вопрос: сколько жидкости (в литрах, в миллилитрах) должен выпивать ребенок в единицу времени (в час, в сутки)?
Ответ на этот вопрос чрезвычайно сложен, поскольку требует учета большого числа факторов — возраста и веса, выраженности лихорадки и одышки, частоты и объема мочеиспускания, температуры и влажности воздуха и многого другого (стул, потливость, насморк, рвота). Неудивительно, что студенты медицинских институтов несколько занятий проводят в напряженных тренировках, обучаясь тому, как рассчитать объем жидкости, необходимый для восполнения физиологических и патологических потерь.
Наша задача — решение вопроса предельно упростить. Поэтому обратим внимание на тот факт, что имеются совершенно конкретные симптомы, свидетельствующие о дефиците жидкости в организме:
* жажда;
* сухость кожи и слизистых оболочек;
* редкое мочеиспускание;
* насыщенный (желтый) цвет мочи;
* незначительная эффективность жаропонижающих средств.
Есть эти симптомы — надо не причитать, не заниматься расчетами, не спорить — хватит или выпить еще стаканчик. Есть эти симптомы — поить, поить, поить! Уговаривать, предлагать варианты питья, хвалить, поощрять.
Ну а интенсивность волнений, суеты, уговоров и поощрений определяется двумя обстоятельствами — наличием и выраженностью уже упомянутых нами признаков дефицита жидкости и присутствием факторов, провоцирующих патологические потери.
Итоги:
* чем суше и теплее в помещении — тем активнее надо поить;
* чем выше температура тела — тем активнее надо поить;
* чем реже мочеиспускание и чем концентрированнее моча — тем активнее надо поить;
* чем более выражена одышка, чем суше кашель, чем более затруднено дыхание — тем активнее надо поить;
* чем суше кожа и слизистые оболочки — тем активнее надо поить.
Специфика именно детского организма состоит в том, что особенности обмена веществ и терморегуляции приводят к быстрому истощению запасов жидкости, к развитию обезвоживания. Ну а восполнение дефицита жидкости — обязательное и стартовое условие терапии: без этого все остальные лечебные мероприятия малоэффективны. Неудивительно, что в подавляющем большинстве случаев, когда ребенок с острым заболеванием попадает в больницу, лечение начинают с капельницы — вводят необходимое количество жидкости внутривенно, создавая тем самым условия для эффективности дальнейшего лечения.
Задача родителей — сделать так, чтоб капельницы не понадобились. И это вполне реально. Следует «всего лишь» своевременно восполнять потери жидкости посредством активного питья.
Если общее состояние ребенка нарушено незначительно, температура тела невысокая, дыхание не затруднено, в комнате прохладно и влажно — так единственным критерием, определяющим режим питья, является жажда. Хочет пить — пьет. Не хочет — не пьет. Если ребенок спокойно спит под теплым одеялом в прохладной, влажной комнате, одышки нет, а температура тела 37,3 °C — так не надо его будить…
Но поскольку избыточное питье — фактор лечебный, всячески следует:
* жидкость постоянно предлагать, особенно младенцам, которые сами попросить не в состоянии;
* сделать так, чтобы рядом с ребенком находился сосуд с жидкостью и чтоб этот сосуд постоянно попадался дитю на глаза, чтоб малейший намек на желание попить тут же находил условие для реализации;
* всячески стремиться к тому, чтобы, выбирая между едой и питьем, ребенок останавливал свой выбор именно на питье (еда нелюбимая, питье вкусное, поесть не заставляют, за съеденное не хвалят, за выпитое награждают-поощряют и т. д.);
* использовать любую возможность напоить и такие возможности создавать — «вон дед садится чай пить, присоединяйся!», проснулся ночью по малой нужде или потому, что закашлялся, а мама тут как тут с теплым компотом…
Наличие патологических потерь принципиально меняет тактику родительских действий. Либо мы восполняем потери посредством питья, либо имеем кучу проблем (невозможность снизить температуру тела, мучительный непродуктивный кашель, осложнения, необходимость госпитализации).
* * *
Проблемы не возникают или маловероятны при условии, что ребенок пьет — т. е. либо хочет пить сам, либо реагирует на просьбы, уговоры, требования родителей. И здесь мы вполне можем столкнуться с ситуацией, когда ребенок не хочет пить: не хочет потому, что не знаком с каким-либо вкусом, кроме вкуса маминого молока, или не хочет потому, что больно глотать, или хочется спать, или… ну вот не хочется и все.
Что делать? Описанная ситуация для педиатрии более чем типична. Есть некий высокоэффективный метод лечения, но реализовать его невозможно, поскольку родительское «надо» легко нейтрализовывается детским «не хочу».
