Спектакль начинался в два часа дня. Ровно в половину первого за Авдохиной и Михрюткой зашёл князь Пирожевский в белом летнем костюме. Пирожков уже давно отпускал для важности бородку, немного козлиную, но очень благопристойную. Теперь эта бородка выросла, окрепла и удивительно вписалась в образ князя Пирожевского.
- Вы готовы к культпоходу в театр? Тогда можно идти! - Пирожков пропустил Михрютку и Авдохину в подъехавший лифт.
- А как мы доберёмся до театра? - спросила Михрютка.
- На метро, как же ещё? Не на такси же! - удивился Пирожков.
- На метро?
Михрютка забыла, что Маша, которую она заменяла, была москвичкой и хорошо знала, что такое метро. К счастью, Пирожков и Авдохина не обратили внимания на странные слова девочки. По их мнению, детям даже полагалось задавать глупые вопросы и совершать непредсказуемые поступки.
По дороге Пирожков и Авдохина завели длинный, скучный, очень взрослый разговор. Вначале Михрютка пыталась принять в нём участие, но незаметно отвлеклась и запрыгала по плиткам тротуара.
Метро поразило Михрютку меньше, чем она ожидала. Пещера дракончиков тоже находилась под землёй, а в том, что поезда с голубыми вагончиками, громыхая, исчезали в тоннелях, не было ничего особенно захватывающего. На острове Буяне Михрютка встречала немало волшебства, рядом с которым метро показалось бы самым что ни на есть заурядным чудом. Больше всего драконёнку понравились движущиеся ступеньки на входе в метро.
- Как называется эта шустрая лесенка? Она волшебная? - Михрютка дернула Пирожкова за рукав.
- Это эс-ка-ла-тор,- Пирожков стал занудно объяснять про электричество и про лошадей, которые сидят где-то в моторе, но Михрютка перебила его новым вопросом. Она ловко спрыгнула с последней ступеньки эскалатора и уставилась на стеклянную будку внизу, в которой сидела дежурная по станции.
- А зачем женщина в будке? Она кто? Сторожевая бабка? А что она сторожит? Чтобы никто не украл самодвижущуюся лестницу? А сколько килограммов золота она получает в день?
Михрютка не успела выяснить насчет сторожевой бабки, потому что у неё тот час же возник другой вопрос:
- А почему открываются двери у поезда, если никто не говорит: "Отворись ворота ключиком замочком, золотым платочком"?
Пирожков совершенно захлебнулся в этом потоке детского любопытства и не знал, что отвечать, но тут Михрютка увидела нечто, что крайне заинтересовало ее.
На станции "Белорусская" в вагон вошли три старушки-близняшки. На руках у каждой старушки было по толстой белой болонке. "Гав! Гав!" - хором лаяли все три болонки. "Ха-ха!" - хором смеялись все три старушки. Этакие старушки-веселушки.
Михрютка ошалело переводила взгляд с одной старушки на другую. На лице у неё отражалось крайнее недоумение. Наконец она не выдержала, подошла к ним и спросила:
- Простите, что я вас беспокою. Но не могли бы вы мне сказать, какая из вас настоящая?
- Какая настоящая? Мы и сами не знаем! - Старушки так и по-катились со смеху, а болонки затявкали. Михрютка хотела ещё пообщаться со старушками, но поезд остановился:
- Станция "Театральная",- объявил механический голос.
- Нам выходить! - заторопились Пирожков и Авдохина.- Мы уже приехали!
Михрютка помахала старушкам-близняшкам. Болонки завиляли хвостиками.
- Какие милые пожилые женщины! - сказал Авдохиной Пирожков.- Жаль только, что они не княгини. Благородство, оно, знаете ли, сразу чувствуется. Вот в вас, например, оно есть.
Авдохина поддакнула. Ей было приятно, что её причисляют к благородным людям.
Едва они вышли из метро, Михрютка сразу же потянула к киоску с мороженым.
- У нас нет времени,- быстро проговорил Пирожков.- Опоздаем в театр.
Здесь, пожалуй, он несколько преувеличил. Детский театр находился близко от метро, а приехали они даже раньше, чем было нужно. В оставшиеся полчаса Пирожков водил Авдохину и Михрютку вокруг ЦУМа, чтобы только держать их подальше от всяких соблазнов, вроде театрального буфета и киосков с мороженым.
- А какой он, театр? - спрашивала Авдохину Михрютка.- Я в нём, конечно, бывала, но призабыла.
- Театр? - переспросила Авдохина.- Театр - это сфера культуры. Магазин это, так сказать, сфера искусства, а театр - сфера культуры.
- Там показываются разные хорошие спектакли с общественно полезной моралью, имеющие серьёзное образовательное значение,- добавил Пирожков, любивший читать газеты.
Михрютка прониклась важностью слов Пирожкова.
- А чем занимаются в театре? - поинтересовалась она. Маленькому дракончику не хотелось совершить какую-нибудь оплошность во время спектакля.
- В театре? В театре... э-э... смотрят и делают правильные выводы. А потом поступают согласно этим выводам,- в замешательстве проговорил Пирожков.
Михрютка, Авдохина и Пирожков вошли в театр и сели на свои места. Михрютка крутила головой во все стороны. Всё ей было интересно. И вот, наконец, свет погас. Заиграла музыка. Занавес отъехал в сторону. Прожектора высветили сцену. Михрютка ахнула:
- Как красиво!
- Тшш! Не шуми! - одёрнула её Авдохина.- Восхищайся молча! Не мешай восхищаться окружающим!
На сцене появились три поросёнка и запели песенку:
Нам не страшен серый волк,
Серый волк, серый волк,
Где ты ходишь, глупый волк,
Старый волк, страшный волк?
Волк не заставил себя ждать и спрятался на сцене так близко от поросят, что даже странно было, как те его не заметили. Наверное, были на редкость глупые.
- Нам не страшен серый волк! - пели свинки.
- В поросятах знаю толк! - Волк облизнулся и прыгнул на бедняжек.
На сцене началась бестолковая беготня, и поросятки попрятались по своим домикам. Но, конечно, домик из соломы не мог выдержать напора громадного хищного волка. На мордочке поросёнка застыл ужас.
- Спасите! - закричал поросёнок.- Кто-нибудь, спасите!
Услышав просьбу о помощи, Михрютка сделала вывод, окончательный и бесповоротный.
- Держись, свинка! Я тебе помогу! - она вскочила со своего места.
Авдохина не успела её удержать. Михрютка пробежала через зал и вскочила на сцену. Волк с испугом оглянулся на неё. Он воевал с поро-сятами уже не одну сотню спектаклей, но никогда за них ещё никто не заступался. Михрютка проскользнула в окно соломенного домика и крикнула удивлённому поросёнку: "Чего ты ждешь? Чтобы тебя съели?"
Михрютка навалилась на дверь, чтобы не дать волку войти. Растерявшийся актёр лепетал:
- Девочка, не мешай спектаклю! Я не собираюсь кушать поросёнка. Если я его и съем, то только понарошку.
