Мумуня не могла больше оставаться в шалашике, так ее грызло беспокойство. В темноте она кое-как перешла по кочкам трясину и, забыв о том, что муж велел ей никуда не уходить, направилась через лес к лобастикам. Дорога была долгой, и мама-шерстюша порядком устала.
«С ними мне будет не так одиноко. Дедушка Умник телепат, вдруг он узнает что-нибудь о моей дочке», – размышляла Мумуня, входя в поселок.
В обгоревшем здании районной библиотеки лобастиков не оказалось, и Мумуня, несколько раз окликнув их, догадалась, что они ушли жить в другое место.
«Что мне делать? Где я буду их искать?» – задумалась она, присаживаясь на ступеньки.
Мумуня была так поглощена своими мыслями и заботами, что не заметила, как большой серый камень шевельнулся и стал подползать к ней. На камне мигали маленькие слезящиеся глазки. Камень дополз до ступенек библиотеки и приостановился, выжидая подходящий момент.
Шерстюша ничего не замечала. Пару раз ее взгляд скользил по камням, но их здесь было много, и она не обращала на них внимания. Правда, ее удивило, кто мог положить большой серый валун на самой дороге, но, в конце концов, есть ли мера человеческой глупости, если ее хватило на то, чтобы взорвать реактор и придумать атомную бомбу?
Нытик – а, разумеется, это был он – приготовился наброситься на Мумуню и стиснул половинку ножниц. «Принесу ее голову королеве», – подумал он.
Шпион нетерпеливо пошевелился и стал вползать на ступеньку. Мумуня обернулась и увидела, что валун движется к ней. Она знала о необыкновенной способности карликов принимать разные обличия и сразу все поняла.
– Вот тебе, получай! – Испуганно вскрикнув, шерстюша вскочила и швырнула в камень стеклянную бутылочку, которую держала в руках. В ней была вода из ручья, которую шерстюша налила, если ей захочется попить.
От удара стекло разбилось, и вода брызнула на приготовившегося к прыжку Нытика. Карлик завопил как ошпаренный, выронил половинку ножниц и, не видя ничего вокруг от ужаса и боли, стал кататься по земле, чтобы поскорее высохнуть.
Мумуня оббежала его по траве и, насколько позволял большой живот, помчалась по улице прочь от ужасного места. Она понимала, что не пройдет и пяти минут, как карлик обсохнет и продолжит погоню, горя желанием отомстить ей.
В поселке спрятаться было непросто. Часть зданий, особенно блочные конструкции и многоэтажки, обрушилась, а сохранившиеся были в таком ужасном состоянии, что Мумуня опасалась, как бы они не рухнули, когда она в них войдет. Но самое печальное – нигде поблизости не было воды, того единственного средства, которое помогает в борьбе с карликами.
– Хоть бы одна лужа! Да что же это такое? – тревожно бормотала шерстюша, озираясь по сторонам.
Неутомимый Нытик уже приближался к ней большими прыжками. В руке у него поблескивала половинка ножниц.
Времени выбирать не было. Мумуня, придерживая живот, свернула за угол и нырнула в первую же открытую дверь. К счастью, она оказалась в продовольственном магазине. Бедняжка скользнула под прилавок у кассы и притаилась, осторожно глядя в щелочку.
Мимо магазина, оглядываясь, пробежал Нытик, потом вернулся и заглянул в дверь.
– Мутантка должна быть где-то здесь! – прохрипел он. – Эй ты, шерстюша, выходи! Все равно тебе конец!
Мумуня задрожала под прилавком, но, разумеется, не вышла. Шпион, поигрывая ножом, стал разгуливать по магазину, заглядывая всюду, куда можно было спрятаться.
С каждым шагом карлик приближался к бедняжке. Испуганно шаря рукой под прилавком, шерстюша обнаружила ящик с шампанским. Она не знала, что это шампанское, просто увидела длинные запыленные бутылки с золотистой и серебряной фольгой у горлышка.
Мумуня тихонько взяла одну бутылку и, направив горлышко в сторону приближавшегося карлика, стала раскручивать проволочку. Она опасалась, что за долгие годы хранения жидкость могла выдохнуться, хотя чувствовала по весу, что бутылка совсем не пустая.
– Ага! Вот ты где! Попалась, которая швырялась! Тебе конец! – противно захихикал Нытик, вскакивая на прилавок и по привычке пробуя пальцем острие кинжала.
В этот момент проволочка соскочила. Мумуня сильно встряхнула бутылку и едва удержала ее в руках. Раздалось шипение, и в лоб Нытику ударила вылетевшая под давлением пробка, а следом за этим его окатила струя пенистого шампанского.
Карлик заверещал и, сбитый с ног струей, кувырком слетел с прилавка.
– Какая полезная штука эти шипучие бутылки! Надо признать, люди, которые жили здесь до нас, знали, как воевать с карликами, – отметила Мумуня и выбежала из магазина, радуясь, что ей так и не пришлось использовать свою невидимость.
Ей удалось затеряться на узких запутанных улицах поселка прежде, чем Нытик высох и смог продолжать преследование. Шпиону ничего другого не оставалось, как, поискав, ни с чем вернуться в Странный лес, размышляя, что ему придумать для Карлы, чтобы она не слишком злилась.
По дороге из поселка Нытик встретил Чавкало, который неторопливо ехал ему навстречу на самокате со спущенными шинами. Чавкало по привычке жевал резину, а у него за плечами в ножнах висела тупая сабля с зазубринами.
– Как твоя охота? Где головы шерстюш? – издеваясь, спросил он, останавливаясь возле Нытика.
– Я не смог их принести, потому что они… э-э… упали в пропасть, – соврал тот, закутываясь в плащ, чтобы не видна была покрасневшая от воды грудь и вылезшая на животе шерсть.
– Кто упал в пропасть, головы или шерстюши? – недоверчиво поинтересовался Чавкало.
– Шерстюши вместе с головами, – уточнил Нытик. – Я гнался за ними, а они – раз! – и провалились в пропасть.
Чавкало расхохотался.
– У тебя воспаление хитрости, приятель. Королева не поверит этому вздору. Если хочешь, садись со мной на самокат. Я покажу тебе, как надо охотиться. Вначале мы расправимся с лобастиками, а после – хи-хи! – займемся твоими провалившимися в пропасть шерстюшами!
Подумав, Нытик встал на самокат позади Чавкало, и, поочередно отталкиваясь от асфальта крепкими кривыми ногами, карлики направились в поселок.
– Мумуня, это ты? Иди сюда!
Шерстюша бродила по пустым улицам, разыскивая лобастиков, когда сзади вдруг послышался знакомый голос, и она увидела дедушку Умника, догонявшего ее на скейте.
– Здорово, что ты пришла! – обрадовался Умник, подъезжая к ней и останавливая скейт. – Хорошист и Отелло отправились на неосвоенные территории, а я остался с Бубнилкой. Она все время капризничает, и я надеюсь, ты поможешь мне ее успокоить.
– Я на это надеюсь, – сказала Мумуня, по собственному опыту зная, как сложно бывает иногда утешить плачущего ребенка.
Малышка сидела на мягком диване в магазине и, всхлипывая, выедала картинки из книжки.
– Я боюсь! – сразу объявила она Мумуне.
