– Ты меня бросаешь? Ты мой проводник! – всполошился Денис.
– Проводник тебе больше не нужен. Дельта знает обратную дорогу, а через болото ты пройдешь легко. Отнять можно только ту закладку, с которой не произошло слияния. Эльбы об этом знают и не станут сообщать ведьмарям точку твоего выхода.
На куртку Яры упала еще одна красная капля. Надо спешить. Никто не знает, когда ее окончательно оставят силы.
Яра прикрикнула на разленившегося Эриха и сразу перевела его в галоп. Проскакав метров тридцать по набиравшему крутизну склону, конь поднялся на крыло. Высоту он набирал медленно. Яра сидела в седле нетвердо, болтаясь от крыла к крылу. Ей было больно, душно, тоскливо, но сквозь смертельную усталость проступало что-то новое, пока неясное ей самой.
Она слышала, как за ее спиной Денис кричал на Дельту, колотил ее пятками, бил хлыстом. Старая кобыла рвалась, пыталась скакать, однако ни на метр не могла продвинуться к скалам. Нечто незримое удерживало лошадь у сосны.
«Хорошо, – подумала Яра. – Синей закладки, которую мы нашли первой, ему уже не взять. А то, пожалуй, он это бы сделал».
Больше Яра не оглядывалась. Она знала, что ни на пеге, ни пешком, ни ползком двушка не допустит Дениса к скалам. Возможно, пройдет еще немало времени, прежде чем Денис окончательно осознает, что направление движения у него теперь только одно – к болоту.
И он это понял. Опустил хлыст и, развернув измученную Дельту, полетел туда, где рассвет, вопреки привычному течению вещей, переходил в холодные глухие сумерки. Он летел и, проклиная все на свете, против своей воли вспоминал маленькую фигурку, удаляющуюся в направлении Скал Подковы.
Глава 3
«Гоморра» принимает гостей
Пять месяцев спустя
Чем тверже орех души, тем сильнее надо стучать им о камень, чтобы добраться до мякоти.
Анри Альфонс Бабу, кенийский мыслитель
Скатываться вверх нельзя.
Закон всемирного тяготения
В апрельский вечер 201* г. известный плавучий ресторан с заигрывающим названием «Гоморра», расположенный в тихом парке у Москвы-реки, не принимал посторонних с пяти вечера.
Обширная автостоянка перед «Гоморрой» была оцеплена. Крепкие мужчины в строгих, не сковывающих движения костюмах подходили к подъезжающим машинам и вежливо просили их не парковаться.
Автомобили разворачивались. Кое-кто успевал заметить, что центр площадки занимает грузовичок с опущенными бортами. В кузове помещается нечто громоздкое, зачехленное.
Прогоняли, однако, не все автомобили. Некоторые пропускали, причем те, кто сидел внутри, не показывали пропуска, только приоткрывали стекло.
Далеко не все «одобренные» охраной машины были представительского класса. Среди них попадались и старые иномарки, и мятые «Жигули», и нейтральные микроавтобусы. Ближе к семи вечера единой группой подъехало восемь мотоциклов.
Другая любопытная деталь состояла в том, что и из лихих праворульных «Тойот» с трещинами на лобовом стекле, и из безумно дорогих «Порше», и из глухо тонированных внедорожников, и из микроавтобусов всегда выходило строго по четыре человека. Каждая четверка держалась слаженно и по грохочущим металлическим мосткам, ведущим в «Гоморру», поднималась как единый организм.
Четверки были разномастными. Мускулистые здоровяки попадались не так уж часто. Хватало и женщин, и стариков, и девушек, и молодых людей, по виду студентов.
На стоянке – вытянутом асфальтовом поле, разбитом на блоки круглыми клубами-близнецами – прибывавшие машины вставали большими группами. В каждой по тридцать автомобилей и еще один впереди. В средней группе две машины заменялись восемью мотоциклами.
Нарушив четкую геометрию, могучий «Хаммер» промчался мимо удивленного охранника, указывающего ему место для парковки во главе центрального стада автомобилей, и, пролетев метров сто, протаранил бок новенького «Бентли». От удара «Бентли» дважды прокрутился на месте. Передние колеса слетели с берега, но машина не свалилась, а крепко повисла на днище.
Из водительской двери «Хаммера» выбралась девушка лет шестнадцати, бойкая и хорошенькая. Чем больше ты в нее всматривался, тем больше недоумевал, хотя, казалось, вся она на виду. Чтобы составить о мужчине начальное и вполне прочное впечатление, нужно десять минут. Чтобы о девушке – две секунды. И еще две, потому что обязательно окажется, что ты понял все неправильно. И еще две… И еще… Причем последние две секунды обязательно упрутся в бесконечность.
Девушка подошла к «Бентли», оценивающе толкнула его ногой, а затем снова вернулась в «Хаммер» и начала сдавать задом, намереваясь опрокинуть «Бентли» в реку.
– Аня, перестань! – потребовал недовольный голос из «Хаммера».
– Но пап!.. – запротестовала девушка. – Это же машина Тиллей! А они ко мне, между прочим, приставали!
– Все равно прекрати! Я запрещаю!
– Но пап! Я ее только добью и сразу прекращу!
– АНЯ!
«Хаммер» сердито остановился. Раздосадованная девушка выскочила и повернулась к машине спиной, показывая, что крайне обижена. Вслед за ней из «Хаммера» выбралась вторая девушка, года на три постарше. Она подошла сзади и, опустив первой руку на плечо, что-то негромко сказала. Аня дернула плечом. Не обращая на это внимания, старшая продолжала говорить. Немного погодя Аня засмеялась, схватила ее за запястье и нетерпеливо потянула к «Гоморре».
– Бежим! Тебе будет весело! – пообещала она.
– Посмотрим, – ответила та, что старше.
Заметно было, что она сомневается.
Из задних дверей «Хаммера» вылез суховатый, высокий и сутулый мужчина в черном костюме, держащий большой старомодный зонт с загнутой ручкой. Выпиравшие лопатки мужчины и форма ручки зонта удивительно повторяли контуры друг друга. До такой степени, что в неверном вечернем свете могло показаться, что это зонт несет человека или два зонта несут друг друга… В общем, мало ли что померещится в неверном вечернем свете?
К нему подскочил начальник охраны, плотный мужчина с кошачьими повадками и глазами бульдога.
– Альберт Федорович! – бульдожеглазый попытался улыбнуться, но потерял улыбку в щеках: – Все на месте! И Белдо и (смущенный взгляд на «Бентли»)… э-э… Тилли. Ждут только вас!
Мужчина с зонтом остановился. Повернулся. Бесцветные и плоские рыбьи глаза встретились с собачьими. Бульдогу стало не по себе. Трусливых пираний не бывает. Трусливые бульдоги изредка, но встречаются.
– И Гай ждет только меня? – спросил он недоверчиво.
– Гая еще нет.
– С этого и надо было начинать! Работайте, Второв! Проявлять дружелюбие не входит в ваши непосредственные обязанности!.. Аня, идем!
Мужчина с зонтом оглянулся на девушек и направился к теплоходу. Зачавкал опирающийся на высокие буйки железный мостик. Из-под мостика выплыла пустая пластиковая бутылка и медленно повлеклась течением, ударяясь о борта.
