– А ты? – спросила Настя.
– А я пешком, все равно мы вместе не поместимся! – сказал Филька.
– Может, тебе подождать, пока я поднимусь, и еще раз лифт вызвать? – спросила Настя.
– Нет, – замотал головой Филька. – Пешком быстрее! Ну пока! Наверху я тебе кое-что скажу!
И он снова помчался к лестнице. На этот раз бежать уже было проще – сказывалась тренировка. Где-то на уровне восьмого этажа ему попался спускавшийся Антон, но, увидев Хитрова, он сразу отвернулся в другую сторону: видно было, что обижен. Однако Фильке это было безразлично, ведь на двадцатом этаже его ждала Настя.
Как и внизу, она сидела в коляске у лифта и смотрела на Фильку своими серьезными большими глазами.
– Что ты мне хотел сказать? – спросила Настя.
– Я… уф… хотел… уф… сказать: «Давай с тобой дружить!» – отдуваясь, произнес Филька.
Девочка звонко засмеялась:
– А внизу ты мне этого не мог сказать?
– Внизу было бы не то, – улыбнулся Хитров. – Ну так как: да или нет?
Настя еще раз взглянула на него.
– Да, конечно, да! – сказала она, чуть помедлив.
– Вот и хорошо! – обрадовался Филька. – Я буду с тобой уроками заниматься: объяснять тебе домашнее задание и все такое прочее.
– В самом деле? А ты как учишься? – спросила Настя.
– Очень по-разному. В основном балансирую между тройками и четверками. Но не потому, что я глупый, просто у меня как-то руки до учебы не доходят, – неохотно признался Филька.
– Все равно будет здорово, если ты со мной позанимаешься! – улыбнувшись, сказала Настя.
– А у тебя какие оценки? – подозрительно спросил Хитров.
– Э-э… Неважные… Больше двоек, но бывают и тройки! – замявшись, сказала Настя.
– Ничего… До четверки как-нибудь вытянем! – великодушно пообещал Филька. Ему было приятно, что Настя учится еще хуже, чем он.
Договорившись зайти к ней завтра после школы, Филька как на крыльях полетел домой. Лифтом он снова не стал пользоваться: ему вдруг захотелось пробежаться. Он чувствовал необыкновенный душевный подъем и безотчетную радость, заставлявшую его прыгать через три ступеньки.
А Настя тем временем сидела у бабушки и улыбалась, глядя в окно. Она представляла, как завтра троечник Филька будет с ней заниматься, не зная, что она круглая отличница и опережает программу на добрых полгода.
«Не буду ему ничего говорить, пока не буду!» – решила она.
Рассказ двадцать восьмой
Ужасная ночь
В сентябре учитель физкультуры Андрей Тихоныч решил организовать в школе секцию туризма.
– Внимание, 7-й «А»! Это даже не столько секция туризма, сколько школа выживания в естественных условиях! – горячо рассказывал он на уроке. – Мы будем ходить в походы в неосвоенный лес, ночевать в палатках, разводить костры, печь картошку. Будем учиться находить дорогу с компасом и без компаса, строить шалаши, укрываться от дождей, охотиться!
– Как это мы будем охотиться? Нам что, оружие выдадут? – стал допытываться Антон Данилов.
– Оружия нам не дадут, но у нас будет моя двустволка. Возможно, я кому-нибудь дам из нее пострелять, разумеется, при соблюдении мер безопасности… – туманно пообещал Андрей Тихоныч.
Перспективы были столь заманчивыми, что Филька Хитров, Коля Егоров, Петька Мокренко и Антон Данилов соблазнились и записались в секцию.
– Вот и отлично, я всегда знал, что вы настоящие мужчины! – Андрей Тихоныч крепко пожал каждому из них руку.
– Мы тоже хотим ходить в походы! Нам можно? – спросили Катя Сундукова и Аня Иванова.
– Нельзя! Девчонок не брать, они будут только мешаться и проситься к мамочке! – завопил Петька Мокренко.
– Кого брать и кого не брать, я сам решу! – нахмурился Андрей Тихоныч и записал Катю с Аней в секцию.
– А когда первый поход? – жадно спросил Филька Хитров.
– Поход будет в субботу. Собираемся у школы в шесть утра! Возьмите с собой только самое необходимое. Скажете родителям, что вернемся мы в воскресенье вечером.
– В воскресенье через сколько недель? – уточнил Коля, решивший почему-то, что они уходят в лес чуть ли не на месяц.
– В воскресенье на другой день. Первый поход будет только с одной ночевкой. Ко всему надо привыкать постепенно, – сказал Андрей Тихоныч.
– А-а! – разочарованно протянул Коля.
И вот в субботу рано утром на школьный двор стали подтягиваться участники похода. Первым примчался все тот же Коля, который, боясь опоздать, поставил себе будильник аж на четыре часа утра и уже в пять был у школы. В половине шестого явился Петька Мокренко, жуя на ходу большой бутерброд с колбасой.
– Чтобы меньше нести, – объяснил он Коле.
Филька Хитров и Аня Иванова пришли без пятнадцати шесть. Аня вела на поводке Мухтара – большого бестолкового кобеля немецкой овчарки. Мухтар не понимал, куда они идут, но все равно радовался и от нетерпения крутился на месте.
– Иванова, зачем собаку притащила? – крикнул Мокренко.
– Чтоб ты спросил! – вызывающе ответила Аня.
Ровно к шести подошла обязательная Катя Сундукова и почти сразу после нее Андрей Тихоныч. Учитель был в толстом свитере, с рюкзаком и двуствольным ружьем.
– Ну что, все собрались? – бодро спросил он.
– Антона Данилова нет! – осмотревшись, ответил Филька.
– Проспал, наверное. Ладно, ждем десять минут и идем без него, – сказал Андрей Тихоныч.
Они прождали десять минут, но Антон так и не появился. Думая, что он уже не придет, они пошли к остановке, чтобы ехать в сторону Устюжанского леса, как вдруг откуда-то до них донесся крик, и ребята увидели догонявшего их Антона.
Данилов пошатывался под тяжестью громадного рюкзака, пригибавшего его к земле. Он был в зимней куртке с капюшоном, из-под которой выглядывали горловины по меньшей мере трех свитеров, в высоких сапогах и в толстой вязаной шапке, будто собрался не в Устюжанский лес, а в тундру. На бегу Антон все время испуганно оглядывался и, едва добежав до остановки, первым влез в подошедший автобус.
– Уф! – выдохнул он, когда двери автобуса закрылись. – Не догнала!
– А кто за тобой гнался? – спросила Аня Иванова.
– Мама. Она хотела дать мне еще шерстяное одеяло с подушкой и кофту на пуговицах. Мало мне будто двадцати банок тушенки, кастрюли, термоса, спального мешка, двух буханок хлеба и топора, и это не считая всякой запасной одежды, пяти пар носков и банки с бульоном.
– Какой банки с бульоном? – спросила Катя.
– Ясно какой, трехлитровой. «Сыночек, проголодаешься, перельешь бульончик в кастрюльку, подогреешь и поешь», – передразнивая маму, ответил Антон и отвернулся к окну.
