Скорпион вздохнул и продолжил выступление. Что-то случилось с трансляцией, и временами на экране появлялся прежний снимок Клавэйна, призраком накладываясь на лицо свиньи.
– Однако есть альтернатива. Администрация предлагает всем жителям заниматься своими будничными делами и не пытаться покинуть остров. Но нам известно, что часть населения хочет перебраться на борт «Ностальгии по бесконечности». Администрация обеспечит безопасную транспортировку. Начиная с завтрашнего полудня и столько времени, столько понадобится, специальный шаттл будет перевозить по сто человек за рейс. Получить место на борту шаттла, а также зарегистрировать свой переезд можно будет в Высокой Раковине и других зданиях администрации или у любого офицера СБ, находящегося при исполнении своих обязанностей. Не следует ударяться в панику и ломиться на первый рейс. Повторяю, шаттл будет летать до тех пор, пока поток желающих не иссякнет.
– У них не было другого выхода, – тихо сказал Васко. – Скорп принял разумное решение.
Свинья между тем продолжал:
– Решившим перебраться на борт «Ностальгии» необходимо учитывать, что условия там, мягко говоря, стесненные. В последние двадцать пять лет на борту редко находилось свыше пятидесяти человек одновременно. Бо́льшая часть корабля и сейчас необитаема – она даже не изучена. Чтобы справиться с прибытием сотен, а то и тысяч беженцев, Силам безопасности придется применять строгие правила чрезвычайного положения. Если меры преодоления кризиса в Первом Лагере вам кажутся драконовскими, то жизнь на корабле, обещаю, предстанет сущим адом. Единственным вашим правом останется право на существование, и даже его трактовка будет зависеть от нас.
– О чем он? – спросил Васко, пока Скорпион давал дополнительные разъяснения насчет транспортировки.
– О том, что людей придется заморозить, – ответила Эртон. – Уложить в криокапсулы, благодаря которым беженцы добрались до Арарата.
– Тогда он должен прямо так и сказать.
– Видимо, не хочет.
– Криокапсулы опасны, – вспомнил Васко. – Я знаю, что случилось, когда они массово применялись в последний раз. Очень много народу попросту не проснулось.
– Но это не имеет значения, верно? – спросила Эртон. – Со Скорпионом у нас больше шансов, чем без него. И жестокий порядок только на пользу.
– Все равно не понимаю. Для чего это предложение, если администрация против исхода?
Эртон пожала плечами:
– Может, просто дело в том, что администрация растерялась? Если объявят общую эвакуацию, немедленно начнется паника. Не лучше ли оставить все как есть? Вообрази себя на месте руководства – ты бы тоже не знал, как поступить.
– Не знал бы, – согласился Васко. – Какое бы решение администрация ни приняла, есть риск здорово дать маху.
Эртон многозначительно кивнула. Она уже почти допила пиво.
– Своим предложением Скорпион дает возможность выбора. Кто-то надумает перебраться на корабль, кто-то останется дома. Оптимальное решение – если руководство действительно желает спасти хоть часть населения.
– Но это так цинично.
– Твоя правда.
– В таком случае тебе не о чем волноваться. Скорпион тот самый волевой руководитель, который нам всем нужен.
– Да, – согласилась Эртон. – Он достаточно жесток. Само собой, мы можем неправильно понимать мотивы его решения. Ну а если мы понимаем его совершенно правильно? Тебя это не шокирует?
– Вроде нет… И ты, пожалуй, права. Нам нужна сильная личность, готовая совершать немыслимые поступки.
Васко поставил ополовиненный стакан. Жажда пропала так же, как прежде аппетит.
– Один вопрос, – сказал он. – С чего это ты со мной такая ласковая?
Эртон посмотрела на Васко, как энтомолог смотрит на приколотую к картону неизученную букашку:
– А с того, Васко, что ты можешь оказаться полезным союзником. В долгосрочной перспективе.
Хела, год 2727-й
– До нас дошли новости, Куэйхи, – сказал резной скафандр.
Голос, как всегда внезапный, испугал настоятеля. Он был в зале один. Грилье только что закончил осмотр его глаз, удалив абсцесс под одним из вечно раздвинутых век. Металлические крепления рамок казались сегодня особенно жесткими, словно генерал-полковник медицинской службы специально заточил эти крючочки, пока Куэйхи спал.
Конечно, спал настоятель не по-настоящему. Настоящий сон – непозволительная роскошь, о которой он теперь едва помнил.
– Я давно не получал новостей, – сказал он.
– Мы слышали, что ты сказал внизу на собрании. Ты решил вести собор через Пропасть Искупления.
– Ну, допустим, решил. Но вам-то какое до этого дело?
– Это безумие, Куэйхи. А твое душевное здоровье нас очень заботит.
Куэйхи видел скафандр боковым зрением, тот казался расплывчатым пятном за краем ясного, четкого лика Халдоры. Газовый гигант был наполовину погружен в тень, кремовые, охряные и синеватые полосы пересекали четкую границу дня и ночи, внедряясь во тьму.
– Вам нет до меня дела! – воскликнул он. – Вас беспокоит только собственная шкура – хотите выжить. Боитесь, что если я погублю «Пресвятую Морвенну», вместе с ней погибнете и вы.
– Если погубишь, Куэйхи? Такая постановка вопроса нам совершенно не нравится. Вроде бы прежде ты был настроен на успех.
– Может, я и сейчас настроен, – буркнул он.
«Даже несмотря на то, что такое еще никому не удавалось?»
– «Пресвятая Морвенна» не просто старый собор.
«Ну разумеется. Твой собор самый большой и тяжелый на Пути. Разве это не должно вызывать тревогу?»
– Тем грандиозней будет мой триумф.
– Или катастрофа, если собор сорвется с моста или провалится вместе с ним. Откуда вдруг такая необходимость, ведь твой собор огибал Хелу сотни раз?
– Я почувствовал, что время настало, – ответил Куэйхи. – Вам этого не понять. Божий промысел для вас тайна за семью печатями.
– Ты и впрямь безнадежен. – Внезапно в голосе дешевого синтезатора зазвучала настойчивость, которой не было раньше. – Куэйхи, послушай. Ты вправе распоряжаться «Пресвятой Морвенной» по собственному разумению, мы не можем остановить тебя. Но прежде выпусти нас из этой клетки.
– Боитесь! – растянул он в улыбку жесткие лицевые мышцы. – Что, нагнал я на вас страху?
– Куэйхи, ты выбрал неправильный путь. Ну почему не хочешь учесть доказательства? Исчезновения происходят все чаще. Разве непонятно, что это означает?
– Божий промысел близится к кульминации.
– А может, механизм маскировки пошел вразнос? Выбирай, что больше нравится. Мы свой выбор сделали.
– Мне известны ваши еретические бредни, – ответил настоятель. – Не нужно повторять их.
