– Я вспомнила, где видела вас, – сказала Рашмика.
– Да, я присутствовал, когда принимали на работу вашего брата. И хорошо помню, как вы возмущались, видя, что мы ему лжем.
– Значит, его заманили обманом.
– И вы всегда это знали.
Рашмика посмотрела на Грилье в упор, буквально впилась глазами:
– Вы знаете, что с Харбином?
– Да, – ответил главный врач.
За решетками кабины остановились стены лифта.
Грилье проводил Рашмику в покои настоятеля. Комнату с шестью стенами оживляло непрерывное движение зеркал. К Рашмике прыгнуло ее собственное испуганное лицо, фрагментированное, как портрет в кубистском стиле. В хаосе отражений она не сразу заметила настоятеля. Девушка оценила вид из окон (белая кривая горизонта напомнила ей о том, как мал этот мир), потом увидела скафандр – странный, неаккуратно сваренный из железа – и вспомнила, что часто видела его на символике адвентистов. По спине побежали мурашки: от одного вида этой вещи брала жуть. Казалось, скафандр излучает зло и оно невидимыми волнами разбегается по залу; а еще было ощущение чужого присутствия, словно там внутри прятался один из гостей настоятеля.
Рашмика торопливо прошла мимо скафандра. Рядом с железным сооружением ощущение присутствия усилилось, в голову девушки вонзились невидимые лучи недоброжелательности, зашарили по тайным уголкам памяти. Не в ее обычаях было так иррационально реагировать на заведомо неодушевленные предметы, но очень уж явным было воздействие заключенной в скафандре силы. Возможно, под стальной оболочкой прятался наводящий на человека тревогу механизм. Рашмике доводилось слышать о подобных устройствах; они бывали крайне полезны в некоторых сферах торговли, стимулируя участки мозга, ответственные за страх и ощущение незримого присутствия.
Решив, что загадке скафандра найдено объяснение, Рашмика слегка успокоилась. В то же время она была рада тому, что достигла другого конца зала, где находился настоятель. Поначалу ей показалось, что Куэйхи мертв. Он покоился на спине, аккуратно сложив на закрытой одеялом груди руки, как недавно усопший. Но тут грудь шевельнулась. А затем и глаза в глазницах – вечно открытые, жуткие, они подрагивали, словно высиженные яйца, из которых вот-вот вылупятся птенцы.
– Мисс Эльс, – проговорил настоятель, – надеюсь, ваше путешествие было не слишком обременительным.
Рашмике не верилось, что она стоит перед самим основателем колонии.
– Настоятель Куэйхи, – прошептала она, – я слышала… Я думала…
– Что я умер? – Голос Куэйхи был хриплым – похоже скрипит насекомое, водя ножкой о хитиновый панцирь. – Я никогда не делал тайны из того, что продолжаю жить, мисс Эльс… На протяжении всех этих лет меня регулярно видела паства.
– Но без слухов, конечно же, никак не могло обойтись, – добавил врач, роясь в медицинском чемоданчике. – Вы не показываетесь за стенами «Пресвятой Морвенны», поэтому не стоит удивляться суевериям населения.
– В последнее время я не очень-то легок на подъем. – Куэйхи указал на примостившийся между зеркалами шестиугольный столик. – Не хотите ли чая, мисс Эльс? И прошу вас, присядьте, дайте отдохнуть ногам. Нам есть о чем поговорить.
– Зачем меня привезли сюда, настоятель?
– Разве Грилье не объяснил? Я же просил вас, Грилье, ввести юную леди в курс дела. Зачем ей теряться в догадках?
Врач двинулся к настоятелю со склянкой и тампонами:
– Я слово в слово повторил мисс Эльс то, что вы просили ей передать: мы хотели бы принять ее на службу и более всего нас интересует ее способность читать микромимику.
– Что еще вы ей сказали?
– Ровным счетом ничего.
Рашмика присела и налила себе чая. Отказываться было бы нелепо. Да к тому же она вдруг почувствовала, что очень хочет пить.
– Как я догадываюсь, вам понадобилась моя помощь, – заговорила она. – Хотите применить мою способность для каких-то своих целей. Должно быть, кому-то не доверяете, и не без причины.
Девушка сделала глоток. Что бы она ни думала о хозяевах «Пресвятой Морвенны», чай был отличный.
– Я близка к истине?
– Более чем, мисс Эльс, – ответил Куэйхи. – Вы всегда так проницательны?
– Будь я достаточно проницательна, не сидела бы тут.
Склонившись над Куэйхи, Грилье промокал тампоном белки его глаз. Лица обоих мужчин в этот момент не были видны Рашмике.
– Так говорите, будто считаете, что вам не повезло, – упрекнул Куэйхи. – А ведь мы знаем, что вы очень хотели попасть на «Пресвятую Морвенну».
– Хотела – до того, как узнала, куда «Пресвятая Морвенна» направляется. Уж не сочтите мой вопрос бесцеремонным, настоятель, но сколько осталось до моста?
– Двести пятьдесят шесть километров, – ответил Куэйхи.
Рашмика позволила себе ненадолго успокоиться. И снова глотнула чая. Собор ползет как черепаха, и нет причин сейчас же бежать отсюда. Но пусть эта новость дала некоторое облегчение, рассудок нашептывал, что на самом деле дистанция слишком мала. Треть метра в секунду – не бог весть какая скорость, но в сутках очень много секунд.
– Мы будем у моста через десять дней, – добавил настоятель.
Рашмика поставила чашку на столик.
– Десять дней – небольшой срок, настоятель. Говорят, вы решили провести «Пресвятую Морвенну» по мосту через Пропасть Искупления. Это правда?
– Если Господу будет угодно.
Ничего страшнее она не могла услышать.
– Простите, настоятель, но меньше всего мне сейчас хочется покончить жизнь самоубийством.
– Никто не погибнет, – возразил Куэйхи. – Известно, что мост способен выдержать целый караван. Исследования показали, что ни при какой нагрузке он не прогибается даже на ангстрем.
– Но собор еще не проходил по мосту.
– Один раз такая попытка предпринималась, но она сорвалась из-за ошибки управления, а не из-за проблем с мостом.
– Я правильно поняла: вы надеетесь, что вам повезет больше?
– У нас лучшие специалисты на Пути. И лучший собор. Да, я уверен, что мы пройдем над Пропастью, мисс Эльс. И когда-нибудь вы похвастаетесь перед своими детьми, как же вам повезло оказаться под моим началом в столь эпохальный миг.
– От всей души надеюсь, что это и впрямь окажется везеньем.
– Грилье говорил, что вы вольны уйти в любое время?
– Да, – ответила она, помедлив.
– Я подтверждаю его слова. Вы можете покинуть нас хоть сию минуту, мисс Эльс. Допивайте чай и ступайте. Никто вас не остановит, а я договорюсь с «Екатериной», чтобы вам дали хорошую должность.
«Такую же хорошую, как моему брату?» – хотела она спросить, но сдержалась. Слишком рано выяснять судьбу Харбина. Благодаря невероятной удаче или ужасному невезению она оказалась на «Пресвятой Морвенне», в гостях у самого настоятеля, в сердце собора. Пока неизвестно, чего от нее хотят, но это, безусловно, шанс, а все испортить можно одним неосторожным вопросом. Была и другая причина, по которой Рашмике не хотелось спрашивать о Харбине: она боялась услышать ответ.
