Васко решился задать вопрос:
– Сэр, вы все еще считаете, что внутри айсберга корабль?
– А ты как думаешь, сынок? Неужели мать-природа способна создать нечто подобное?
– Но для чего Скади понадобилось окружать свой корабль таким необычным льдом? – не отставал Васко. – На броню это не похоже, к тому же корабль становится заметнее на картах.
– А почему ты решил, сынок, что у нее был выбор?
– Я не понимаю вас, сэр.
– Клавэйн говорит о том, – объяснил Скорпион, – что корабль Скади может быть неисправен. Я правильно понял?
– Скажем, это моя рабочая гипотеза, – ответил Клавэйн.
– Но что находится… – Васко не закончил вопрос, боясь зайти слишком далеко.
– Что бы ни находилось внутри, – ответил Клавэйн, – нужно туда пробраться. У нас нет бурильной установки или взрывчатки, но, если мы хорошенько поищем, нам не придется пробиваться через толстый лед при помощи грубой силы. Нужно отыскать проход в центр горы.
– А если Скади заметит нас, сэр? – спросил Васко.
– Надеюсь, что заметит. Последнее, чего мне хочется, так это стучаться в ее парадную дверь. А теперь подойдем ближе. Медленно и осторожно.
Встало Яркое Солнце. В первые минуты рассвета айсберг полностью изменился. На фоне бледно-фиолетового неба вся структура приобрела волшебный вид, лед стал похож на некую изысканную аристократическую сласть. Ледяные шпаги и кружева светились золотом, лазурью и всеми другими красками, что рождаются в ослепительном блеске бриллиантовых граней. Образовались роскошные гало, во все стороны брызнули окрашенные лучи; Васко отродясь не видел таких ярких и чистых цветов радуги. Вместо теней внутри айсберга царили бирюзовые и опаловые краски, сияние проникало к поверхности по извилистым ледяным коридорам и каньонам. Но в глубине этого сверкающего великолепия угадывалась темная сердцевина – словно черная личинка, окруженная бледным коконом.
Пятьдесят метров отделяло лодки от кромки ледяной каши. Пока они шли по морю, волны не было, но здесь, в непосредственной близости от айсберга, море зашевелилось с апатичностью огромного животного, получившего в бок ампулу снотворного; казалось, каждое движение стоило воде огромного усилия. Замерзающая поверхность моря походила на шкуру морского зверя – гладкую, сине-зеленую. Васко опустил руку за борт и сразу отдернул руку. Даже здесь, довольно далеко от кромки льда, вода была гораздо холоднее, чем в месте высадки из шаттла.
– Взгляните-ка. – Скорпион развернул перед собой умную карту.
Хоури хмуро смотрела на то место, куда указывало копыто свиньи.
Клавэйн открыл свою карту:
– Что там, Скорп?
– От Крови только что пришло обновление. Посмотри на айсберг: он вырос.
Клавэйн ввел координаты айсберга, и тот увеличился рывком. Васко смотрел через плечо старика, искал на карте пару лодок. Но их не было. Он понял, что обновление сделано вчера, до заката.
– Ты прав, – заметил Клавэйн. – Примерно… процентов на тридцать – сорок в объеме.
– Не меньше, – подтвердил Скорпион. – И это не в реальном времени. Если скорость роста не менялась, сейчас он еще на десять – двадцать процентов больше.
Клавэйн сложил карту: он увидел достаточно.
– Айсберг охлаждает окружающую воду. Очень скоро место, где мы сейчас стоим, тоже замерзнет. Наше счастье, что мы прибыли так быстро. Через несколько дней не было бы ни единого шанса проникнуть в гору льда.
– Сэр, – обратился к Клавэйну Васко, – я не понимаю, почему айсберг растет. Он должен уменьшаться. В этих широтах льды тают быстро.
– Вроде ты говорил, что слабо разбираешься в айсбергах, – заметил Клавэйн.
– Я сказал, сэр, что в нашей бухте видел лишь несколько штук.
Старик посмотрел на него в упор:
– Это не айсберг и никогда им не было. Это корка льда вокруг корабля Скади. И она растет, потому что корабль охлаждает окружающую среду. Помнишь, что сказала Хоури? Они научились остужать корпус корабля до температуры фоновых космических микроволн.
– Но вы предположили, что Скади не управляет этим процессом.
– Да, я не уверен.
– Сэр…
Клавэйн перебил его:
– Мне думается, что-то случилось с криоарифметическими двигателями корабля, это они охлаждают корпус. В чем конкретно причина неисправности, могу только гадать. Возможно, Скади сама расскажет, когда мы найдем ее.
До вчерашнего дня Васко никогда не слышал о криоарифметических двигателях. Название упоминалось в стенограмме опроса Хоури – это была одна из технологий, которую Аура помогла усовершенствовать Ремонтуару и его товарищам, пока те мчались прочь от руин Дельты Павлина.
В течение следующих часов Васко задал уйму вопросов, стремясь заполнить постыдный пробел в своих знаниях. Не на все его вопросы нашелся ответ даже у Хоури. Например, Клавэйн рассказал, что криоарифметический двигатель совсем не новинка, основы этой технологии были разработаны сочленителями незадолго до окончания войны с демархистами. В то время криоарифметический двигатель был громоздким устройством, величиной с загородный дом, и годился для установки только на тяжелых межзвездных судах. Попытки создать аналоги малых размеров заканчивались авариями. Но Аура объяснила, как сделать криодвигатель величиной с яблоко.
Однако даже после этого такие устройства оставались опасными.
Принцип криоарифметического движения базировался на контролируемом нарушении законов термодинамики. Разработать его удалось путем квантового вычисления, с применением целого класса алгоритмов, которые сочленитель по фамилии Кафзех открыл в первые годы демархистской войны. Алгоритмы Кафзеха, будучи правильно применены квантовым компьютером с определенной архитектурой, приводили к удельной потере тепла в окружающем пространстве. По сути, криоарифметический двигатель был всего лишь компьютером, производящим вычисления по замкнутому циклу. От обычных компьютеров он отличался тем, что при повышении скорости работы не разогревался, а, напротив, охлаждался. Сложнее всего было сдерживать ускорение работы компьютера по мере его охлаждения, стабилизировать процесс, норовящий по спирали скатиться к полной неуправляемости. Чем меньше был двигатель, тем более подвержен нестабильности.
Возможно, именно это случилось с кораблем Скади. В космосе двигатель выкачивал энергию из корпуса, охлаждая его почти до абсолютного нуля, благодаря чему корабль был невидим на фоне космических излучений. Но, очевидно, корвет получил повреждения, и при этом пострадала сложная система управления криоарифметическими двигателями. К моменту падения в океан Арарата он уже был сгустком межзвездной стужи. Вокруг него замерзала вода, диковинные формы ледяных кристаллов свидетельствовали о грубом попрании законов физики.
Могло ли внутри этой оболочки остаться что-то живое?
