Александр посмотрев на мои выпученные глаза, сказал:
— А ведь я предупреждал!
Захотелось его стукнуть. Смогу ли я пролежать с этой трубкой целый час?
Как показало время, смогла, правда к концу часа боль была ужасной, у меня свело челюсть и из глаз потекли слезы. Саша, видя такое безобразие, сразу начал нервничать и злится на доктора, который как раз заходил в дверь.
— Ну как Вы тут? Смогли вытерпеть?
— Рррррр…
— Господин Уотерстоун, я ведь предупреждал Вашу жену об ощущениях при лечении прибором. Чего рычим?
Я замахала руками, привлекая к себе внимание. Мне тут плохо, а они дискутируют. Заметив мои телодвижения, доктор подошел, отключил и извлек из горла трубку.
— Первые минут пять, десять не разговаривать. Ближайшие два дня ничего твердого и острого не есть. Только горячее питье. Иначе все опять вернется на круги своя и опять придется лечить.
Ну, нет, я на такое добровольно больше не пойду.
Закончив неприятную процедуру, мы по предписанию врача молча отправились обедать. Несмотря на небольшое вынужденное молчание, за обедом было на что отвлечься, отношения Даши с Леони все больше накалялись. Негатив шел, что с одной стороны, что с другой.
— Скажи мне Маша, ты ничего странного не замечаешь в отношениях Леони и моей племянницы?
— Если посмотреть со стороны, то они недолюбливают друг друга.
Говорить оказалось на удивление легко и если не повышать голос, горло совершенно не беспокоило.
— А если не со стороны?
Я посмотрела прямо на Александра.
— Ты хочешь, что бы я проникла к ним в голову?
— Нет!
— Тогда не спрашивай то, на что я не могу тебе ответить.
— Ты знаешь, лапа моя, иногда я думаю, что именно ты родилась в семье политиков, а не я.
— Мои родители к политике не имели никакого отношения.
— Не хочешь рассказать мне о них?
— Нет. Ты, кажется, спешил по делам, а мне надо до конца разобрался с книгами. Так что все, пока мой хороший.
Крепко поцеловав Александра на глазах у смущенной команды, я убежала в смотровую комнату, предварительно прихватив с собой чай в термосе, который постоянно поддерживает заданную температуру. Но скрыться мне удалось только на полдня, и к вечеру Саша, найдя меня, опять предпринял попытку осады.
Родные руки легли на плечи и мне подарили нежный поцелуй.
— Скрываешься?
— Разбираю книги.
— Скрываешься. Нам рано или поздно придется это обсудить.
— Я знаю. Может лучше поздно?
— Маша.
— Что ж, если хочешь мою исповедь, ладно, садись я расскажу.
— Может, пойдем в нашу каюту?
— Нет, мне легче будет рассказать здесь.
Александр присел напротив меня и я, смотря сквозь прозрачную стену на космос, начала рассказ.
— Я родилась в любящей семье и с самого рождения была, во всех отношениях, счастливым ребенком. Меня в меру баловали, сильно любили, хорошо воспитывали. Мы были очень обеспеченны, папа в девяностые годы умудрился сколотить себе состояние, прекрасный финансист сумевший сделать правильный выбор, когда представился шанс. Получив начальный капитал, он начал его приумножать. Семья наша жила загородом и до того, как мне исполнилось тринадцать лет, мама всегда оставалась со мной, если папа уезжал в командировки. Видя, что это причиняет родителям боль, я стала отправлять ее с ним, а со мной оставалась домоправительница и охрана. Конечно, я очень скучала по родителям и чтобы не страдать от одиночества, все это время посвящала книгам, они были мои лучшие друзья. Так и протекала жизнь день за днем. Вскоре пришла пора поступать в университет. Здесь у меня начали появляться друзья, много друзей и любимый человек.
При этих словах Александр ощутимо напрягся, но не перебивал.
— У нас все шло к свадьбе, был назначен день, и казалось в моей жизни все идеально. Но внезапно мой мир рухнул. В тот день родители возвращались из папиной командировки и торопились ко мне на вручение диплома. У вас в музеях сохранились машины моего времени. Не знаю, может ты видел?
— Очень ненадежные аппараты.
— Вот один из таких аппаратов и унес жизнь моих родителей. Минут через пять, как я получила диплом, и кода принимала поздравления друзей, мне позвонили из милиции, вернее тогда она была милицией и сообщили что, подъезжая к городу, мои родители разбились, что‑то с тормозами. Авария была на трассе, поэтому хоронить мне было нечего. Машина была настолько искорежена, что их вытаскивали буквально по кускам. Увидев их тела в морге, я приняла решение о кремации. В эти моменты мне как никогда была нужна поддержка друзей и любимого. Но, знаешь, пока я занималась всеми организационными моментами, папины конкуренты воспользовались моментом его смерти и распустили слухи о том, что он банкрот, что бы сорвать куш на сделках. Конечно, денег они заработали, но папино состояние и фирма не сильно от этого пострадали. И представь себе, что когда я позвонила Денису, надеясь на поддержку, он был очень холоден. Я сразу поняла, в чем дело и заставила пойти на откровенный разговор. Выяснилось, что ему нужна невеста с приданным, что бы приумножить благосостояние своей семьи, а голодранка может его больше не беспокоить. Реакция друзей была такой же. Как я тогда выжила, после всего, сама не представляю но, наверное, меня спасло письмо родителей, обнаруженное в электронной почте, которое они послали мне перед самым отъездом, о том, что могут опоздать и о том, как они мной гордятся. О выборе высшего учебного заведения. Отец считал, что имея образование, нужно быть специалистом в своей области, сначала учится в колледже и лишь потом в университете. Я поступила именно туда, куда они хотели, правда на заочное, мне теперь надо было самой о себе заботится. Папину фирму я продала и, соединив с остальным состоянием, положила в банк. Еще дала денег двоюродной сестре. Дядя второй раз женился и у его новой жены двое своих детей, поэтому Оксана им мешала. Я помогла ей стать самостоятельной и сделала завещание в ее пользу с условием, что если со мной что‑то случится, она расскажет Денису, как на самом деле обстояли дела с деньгами. Что б он локти себе обкусал. Жизнь вошла в свою колею, но этот урок жизни я не забыла, как и родителей. Друзья, после того случая, у меня так и не появились, общалась я только с Оксаной, а потом попала сюда. Вот такая моя история.
— Ужасно.
— Да, правда больно было только в начале, но попав сюда, я уже не заблуждалась ни по поводу общества, ни по поводу своего окружения. С волками жить по — волчьи выть. Хотя то общество, в котором я сейчас живу трудно назвать хищным, но и у него есть свои зубы.
— Зато здесь есть люди, которые тебя действительно любят и всегда поддержат. Я хочу, что бы ты знала, что я никогда не дам тебя в обиду.
