Вся жизнь Палудана Бруглиони зиждилась на ненависти и гневе, и решительно все в Броте были уверены: отец Обилад отнюдь не пытается усмирить эти темные страсти, а, быть может, еще и подливает масла в огонь Палуданова презрения к приспешникам патриарха Бенедокто.
Силви Обилад старался быть хорошим священником, но вот уже долгие годы сражался с постулатами собственной веры.
В его темную сырую каморку и явились Шагот со Сваваром. В ноздри им немедленно ударил запах плесени. В углах валялись груды сырой заплесневелой одежды – щедрые дары, которыми Обилад так никогда и не воспользовался.
Священник всегда носил одну и ту же грязную ветхую сутану. От него самого тоже изрядно попахивало.
– Спасибо, что пришли, – проскрежетал он сиплым от вечного пребывания в сыром застенке голосом.
Шагот переглянулся с братом. Но этот древний скелет в обносках – один из самых влиятельных людей в Броте, иначе Шагот не стал бы к нему наниматься.
Высокое положение обеспечивает хороший обзор. Стоит только забраться повыше, и они разглядят все, включая и человека, которого им так нужно найти.
Отцу Обиладу вот-вот должно было исполниться пятьдесят, но из-за полной лишений жизни выглядел он на все семьдесят. Ел священник только пресный хлеб, пил одну лишь воду, а по церковным праздникам баловал себя постом.
Шагот считал его безумцем.
– Ты говорил, – прогремел он, – твой хозяин хорошо заплатит. И вот мы здесь.
– Выяснил ты что-нибудь о том человеке, которого мы ищем? – спросил Свавар.
– Что? – озадаченно нахмурился Обилад. – А, загадочный выходец с востока. Нет. Пока нет. Никто ничего не знает. Но Брот огромен, а в поисках заинтересованы лишь вы. Охота только началась.
Шагот тихо заворчал: в поисках ведь были заинтересованы и чужеродные голоса, поселившиеся у него в голове. Но он заставил их умолкнуть.
– Так у тебя есть для нас работа?
Старика передернуло. Его терзали некоторые сомнения в праведности того дела, которое ему поручили устроить.
Братьев Гриммсонов наняли только потому, что семейство Бруглиони могло с легкостью от них отречься, но они об этом еще не догадывались. Ими можно было воспользоваться, а потом, что особенно радовало, пожертвовать.
Всю жизнь отец Обилад предавался самообману, но глупцом назвать его было нельзя. Он прекрасно знал: Палудан Бруглиони не во славу господа собирается использовать таланты этих двоих. Но то, что выгодно Бруглиони, могло послужить и выгоде божьей. Именно этому посвятил Силви Обилад каждодневные труды, пытаясь вплести свою судьбу в грандиозный гобелен господнего замысла.
Умному человеку легко убедить себя, что любое его действие – часть господнего замысла. Собственное злодейство легко оправдать и самому изощренному разуму.
– Старик, тут воняет. Почему бы тебе не выкинуть отсюда все дерьмо? – спросил Шагот. – Чего ты хочешь? Если уж разбудил меня, говори.
– Патриарх собирается усилить свою власть в коллегии и для этого назначить новых принципатов. Якобы новые почетные должности достанутся ярым защитникам веры.
Шагот, который не разбирался в церковной политике, громко фыркнул.
– Безупречный назначит трех представителей, якобы придерживающихся противоположных взглядов: одного своего врага, одного союзника и одного не заинтересованного в местных делах иноземца, который вряд ли воспользуется правом голоса. Как только такой принципат отбудет на небеса, должность перейдет к другому.
После смерти обычных принципатов должность точно так же переходила к другому, но пять кланов Брота давно заключили негласный договор о том, что у каждого из них всегда должен быть хотя бы один принципат. Ведь только принципат мог сделаться патриархом.
– А мне-то какое дело до всей этой чепухи? – снова фыркнул Шагот.
– Родриго Колоньи заключил с патриархом тайное соглашение. Получив должность, он переметнется на сторону Безупречного в обмен на зáмки и владения, которые сможет потом передать своим детям.
Якобы соблюдающие обет безбрачия отцы церкви были зачастую отцами в самом прямом смысле слова, но ханжество это их ничуть не смущало.
– Как только новые принципаты будут назначены, а в Брот вернется Бронт Донето, у Безупречного будет в коллегии преимущество в три голоса. Но замыслы его не во благо нашей церкви. Поэтому…
– …нужно кое-кого пристукнуть, – закончил за него Шагот, который считал, что чалдарянский бог уже достаточно взрослый и может сам о себе позаботиться.
– Сказано грубо, но это правда. Однако не все так просто. Убийство Родриго вызовет большой шум. Нельзя, чтобы в этом обвинили Бруглиони.
Шагот плохо шевелил мозгами, зато обладал звериным чутьем, присущим всем злодеям. Он мгновенно все понял.
Они со Сваваром пристукнут этого Родриго Колоньи, и, пока их не успели арестовать и допросить, бравые парни из семейства Бруглиони прискачут на место преступления якобы слишком поздно, чтобы спасти Родриго, и пристукнут их самих. Или что-нибудь в таком роде.
– Сколько у нас времени на подготовку?
– Дело нужно закончить в ближайшие двадцать дней. До возвращения Бронта Донето.
– Я подумаю над твоим предложением. И разведаю, как обстоят дела. У тебя есть соглядатай в клане Колоньи?
Шагот не сомневался, что у каждого из пяти кланов есть шпионы в стане врага.
Отец Обилад впал в отчаяние. Слишком уж эти чужаки оказались сообразительными. Но придется использовать то, что есть под рукой.
– Какое это имеет значение?
– Мы должны знать, куда и когда ходит жертва. Какие у него планы. Нельзя же просто так заявиться во дворец Колоньи и зарезать его.
– С этим все просто. Родриго Колоньи весьма охоч до шлюх. Твердо вознамерился испробовать столько девиц, сколько еще успеет. Не менее трех раз в неделю он отправляется на поиски новых блудниц.
– Хорошо-хорошо. Тогда все проще.
А этот Родриго не слишком умен: женщин лучше приводить к себе, а не посещать самому.
– Сколько человек его обычно сопровождает?
– Вот уже несколько десятков лет семейства открыто не воюют между собой. Пять кланов не хотят возвращаться к крайностям прошлого. Родриго боится лишь грабителей. С ним будет четверо телохранителей и, может быть, несколько друзей. Этих можно не убивать. Но вот справиться с телохранителями Колоньи – задачка потруднее.
– Ясно. Как я уже сказал, мне надо подумать. Разузнай все, что сможешь, о Родриго Колоньи и готовься принять наши условия, мы ведь назначим плату.
– Они хотят пустить нас в расход, – сказал Свавар, как только они вышли из каморки чокнутого священника.
– Пусть попробуют. Они не знают, с кем связались. Давай-ка немного позабавимся.
