– Я и не просилась, кстати, мне ваши игры в таинственность и обнимашки под луной – до эльфийского колокольчика! – неожиданно вспылила Глэдис.
– Как скажешь, – не стал спорить он.
На миг пришло желание ехидно напомнить девчонке, что именно она не хотела вести задушевные беседы – но по размышлении он счел это недостойным.
– Я ведь сегодня очень хорошо себя показала, – продолжила Глэдис. – Не хуже тебя.
– Не хуже.
– Ты мог такое сделать в тринадцать?
– Вряд ли, – честно признался он. – Хотел бы – да, но справиться – не справился бы.
– Я всегда знала, что я способнее других!
– Хорошо знать себя – половина победы.
– А хорошо зазнаваться на этот счет – половина поражения. Я знаю! Не в том суть.
– А в чем же?
– Ты влез со своими поговорками и сбил весь настрой.
– Ну извини.
– Не извиню! Отстань. Не хочу с тобой говорить.
– Не хочешь – не будем. Помолчать о своем иногда тоже полезно, – пожал плечами младший мэтр.
Глэдис насупилась, но не ответила. Нашарила в траве камешек. Тот был достаточно плоским, чтобы успешно сделать три «блинчика», прежде чем сгинуть в глубине.
Джошуа лег на спину. Заложил руки за голову и стал смотреть на небо. Отражение не могло соперничать с оригиналом.
Глэдис демонстративно нашарила в траве второй камешек, но тот был не такой удачный и сразу утонул.
Джошуа сорвал травинку, оборвал лишнее и принялся задумчиво пожевывать оставшееся.
Глэдис сдалась первой. Ей было все же интереснее говорить, чем молчать, да и кто в ее возрасте предпочитал иное?
– И часто тебе приходилось молчать о своем? – спросила она.
– Довольно часто. Как стал учеником моего мэтра – так практически все время.
– Ты думаешь, я из-за моей мэтрессы переживаю?
– А разве нет?
– Не только.
– Что же тебя гложет на самом деле?
– Сны.
– И что же тебе снится? – лениво спросил он.
– Черная фигура.
– Расскажешь подробнее? – как можно более небрежно предложил он. Обрывки собственных снов всколыхнулись и закружились в бешеном танце. Ощущение, что это именно та фигура из сна, захлестнуло его.
– Вряд ли.
– Как хочешь, – сказал Джошуа, чувствуя, что нервничает. – Но порой, просто рассказав вслух то, что нас гложет, мы можем избавиться от своих страхов. Особенно если при этом нас слушает непредвзятый собеседник.
– И часто тебе это помогало?
– Пару раз. Привести примеры?
– Не надо. Все равно я ничего рассказывать не буду.
– Не будешь – так не будешь, – чуть не взвыл от нетерпения Джошуа. Потом его осенило. – Видимо, скептицизм мэтрессы Ланорвиль отбил у тебя интерес к подобным рассказам. Что ж, давись своими страхами в одиночку.
– Да пошел ты!
– Это не твой пруд, и мне тоже нравится тут лежать. Так что терпи.
Девчонка пристально взглянула ему в глаза, а потом тихо сказала:
– Я не говорила, что боюсь. Бояться можно монстра, убийственного проклятия или пауков. А то, что видела я, – это не страх, это ужас.
– Большие пауки, изрыгающие убийственные проклятия? – не удержался Джошуа. Выругав себя за несдержанность, он добавил: – Прости. Так что же это был за ужас?
– Черная фигура. Она сеяла ужас вокруг.
– Что-то говорила или делала?
– Нет, просто стояла.
– И вселяла ужас?
– Да.
– Очень информативно.
– А как мне это объяснить? Это надо почувствовать! Когда нельзя ни дышать, ни думать, а страх убивает последние силы!
– Хорошо-хорошо, успокойся. Я понял. Фигура. Ужас. Давно тебя мучает этот сон?
– Уже месяц.
Вещий сон больше чем за месяц до событий? Похоже, мэтресса Ланорвиль не зря тратила время на эту юную особу. Возможно, даже готовила преемницу. Хотя сейчас это совсем не было важно. Надо… Спокойно, возьми себя в руки, Джошуа, сначала нужно убедиться, что вы говорите об одном и том же.
– Ты видела только ее? – уточнил он. По лицу девочки он понял, что задал вопрос слишком поспешно. Но отступать было некуда.
– Не только, – медленно ответила она. – Там была женская фигура, бежавшая к башне, и мужчина, следовавший за ней.
– Описать их сможешь? – уже не скрывая интереса, начал спрашивать он.
– Я как-то плохо их рассмотрела, знаешь ли, ужасный ужас слишком сильно меня пугал, чтобы думать о чем-то другом. Но вот ты спросил, и я вспомнила, что женщина была шатенкой в платье цвета… – она вдруг замолкла.
– Какого? – не утерпел он.
– Цветов дома Накрамис. Так это, значит…
– Что мы видели один сон.
– Значит, ты тоже испытывал тот ужас?
– Не совсем. Я видел сон только раз и больше был сосредоточен на принцессе, чем на черной фигуре. Может, мы видели это все с разных сторон?
– Может, и так. Расскажи, что именно ты видел! Ведь если мы видели одно и то же, значит, я была права, а мэтресса ошибалась!
– В чем именно она ошибалась?
– В том! Грядет что-то неизведанное и разрушительное! Твой сон подтверждает мою правоту! – Радости девушки не было предела. И куда только делась хмурая и неприветливая юная чародейка!
– Что-то ты сильно радуешься возможности ужасных бед, – не одобрил Джошуа.
– Конечно нет, дурак! Просто это значит, что я права, ты что, не понимаешь?
– Как же мало тебе надо для счастья.
– Не издевайся. Лучше расскажи, что видел ты. А я в ответ расскажу, что видела я.
– А смысл? Я и так знаю, что ты видела. Черную фигуру, которая тебя пугала.
– Ах так? Тогда ты не узнаешь, что она сделала после того, как напугала меня.
– Хорошо, будь по-твоему, – сдался младший мэтр.
Он рассказал ей свой сон во всех подробностях, которые смог вспомнить. Разве что не упомянул о щите. Хотя сам не понял почему.
– Похоже на первую часть моего сна, – важно кивнула Глэдис.
– Теперь твоя очередь.
– Я передумала, – хитро зыркнула она.
– Что?!
– Ты мне уже все рассказал, а я вот не буду.
– Будешь!
– Не буду!
– Что за шутки?! – возмутился младший мэтр.
– Ты бы видел свою рожу! – довольно засмеялась она. – Ладно-ладно, я пошутила. Я не буду тебе ничего рассказывать. Я тебе все покажу.
