Савельхей вздохнул. Он держал меня на руках, сидя на кровати. Вокруг царил полумрак, свечей горело совсем мало. Их огоньки дрожали, словно трусили перед тьмой.
— Не бойся. Совсем скоро все это останется для тебя позади.
— И ты? — я открыла глаза. Его лицо было совсем близко.
— И я, — во взгляде Савельхея сквозило что-то непонятное. Усталость? Печаль? Обреченность?
— Даже не надейся, — я крепко обняла его, — никуда я не уйду. У меня теперь, в конце концов, магия есть, так что я вполне могу здесь обучаться. И ты тоже не уйдешь.
— Почему? — не сводя с меня внимательного взгляда, он улыбнулся.
— Потому что мне больше не у кого здесь спрашивать дорогу.
Савельхей тихо засмеялся и, уткнувшись лицом в мои волосы, вдруг жарко прошептал:
— Ты даже не представляешь, как мне этого хочется.
— Водить меня по коридорам академии? — я блаженно улыбнулась.
— Не отпускать тебя. Сгреб бы в охапку и увез бы к себе в Иварию.
— Так уж быть, сильно сопротивляться не буду, — с деланным смирением пообещала я. — А Ивария — это где? Я думала, все темные властелины в Азгайле обитают.
— В Азгайле обитает только мой отец. В его мире я был всего однажды, и повторять визит не планирую, — Савельхей помрачнел. Видимо, зря я затронула эту тему.
— Ну я тоже туда не рвусь, так что поедем смотреть твою Иравию.
Савельхей отстранился и посадил меня на кровать. Сам встал и неспешно зажег еще несколько свечей.
— Нет, Лика, день-два, и ты уже вернешься домой.
— Вы нашли Даридадуса? — спохватилась я, решив сменить неприятную тему.
— Нашли. Но он молчит и только головой мотает. Единорог остался с ним, должен убедить, что бояться нечего.
Я хотела спросить, где именно они библиотекаря нашли и что сейчас творится в бестиарии, но эти вопросы мигом выветрились у меня из головы — взгляд замер на рытвинах в полу, словно оставленных когтями какого-то жуткого зверя. Да и знакомая прореха на покрывале кровати тоже имелась. Вновь нахлынувший ужас встал в горле комом. Все-таки это был не сон… Но как я тогда осталась жива? Я же практически задохнулась! Робко коснулась своей шеи. Несколько маленьких ссадин. Странно, что я их раньше не почувствовала.
— Савельхей, — мой голос дрогнул, — почему тьма на меня напала?
Он обернулся.
— Давай ты все-таки будешь считать это просто сном. Так лучше.
— Нет уж! Для меня лучше знать, чем я этой гадости не угодила! Ее твой отец подослал?
— Да.
— Но зачем? Объясни мне все толком, что я из тебя каждое слово вытягиваю, — я нахмурилась.
Савельхей устало потер глаза.
— А что тут объяснять, Лика? Они как-то прознали о моем отношении к тебе и решили этим воспользоваться. На тебя напали исключительно для того, чтобы меня спровоцировать.
— На использование магии тьмы? — мгновенно догадалась я. — Но…но…ты ведь не поддался?
— Нет, — судя по тону, Савельхей явно не жаждал продолжать разговор на эту тему. — Надеюсь, теперь-то понимаешь, почему тебе необходимо как можно скорее оказаться от меня подальше.
Я ничего не ответила. И так голова шла кругом. Конечно, меня ни разу не прельщала перспектива снова встретиться с той жуткой тьмой. Но от одной мысли, что не увижу больше Савельхея, становилось совсем тошно. Странно, во всей этой кутерьме последних дней и сама не заметила, насколько он все же стал мне дорог.
— У меня для тебя подарок. — Он сел рядом со мной. На его ладони лежал небольшой кулон — золотистый искрящийся камушек в оправе из неизвестного мне металла, похожего на тусклое серебро.
— Красивый. — Я невольно залюбовалась. — А по какому поводу?
— Просто так, без повода. У тебя он сохранится, а у меня — нет.
Приподняв мои волосы, Савельхей застегнул цепочку на моей шее.
— Спасибо, — я коснулась покоящегося на солнечном сплетении кулона. — Я обязательно его сохраню.
Я подняла взгляд на темного властелина. В янтарной глубине его глаз мелькали черные сполохи. Наверное, стоило бы испугаться, но меня это зрелище заворожило. Казалось, что я вижу отражение непрерывной внутренней борьбы, в которой ни одна из сторон не может окончательно побороть другую.
— Я не боюсь того, кто ты, — прошептала я, поддавшись порыву. — Пусть и должна бояться, как ты говоришь.
— Ты просто не представляешь, что это за сила, Лика, — Савельхей покачал головой.
— Почему же, очень даже представляю. Я сегодня читала про магию тьмы. Ничего там особо страшно.
Его губы тронула горькая усмешка.
— Ничего страшного? Ты только чудом не погибла от крохотного проявления этой магии. Тебя убили бы легко и играючи, если бы не дожидались специально моего появления. Причем мощь моего отца — ничто, ничтожная крупица по сравнению с той, которая досталась мне.
— Но ты же ее контролируешь!
— Пока. Пока контролирую, — его лицо было так близко к моему, что мы едва не соприкасались губами. — Но ты… Ты как проклятье.
— Спасибо на добром слове. — Я хотела обиженно отвернуться, но Савельхей не позволил. Сполохи тьмы в его глазах становились все заметнее, будто бы набирали силу.
— Рядом с тобой я могу потерять контроль в любой момент. — Он вдруг отстранился, словно очнувшись от наваждения.
Я закусила губу от досады. Хотела возразить, что, мол, ничего, пока же замечательно себя контролирует, но не успела — дверь распахнулась, являя взору Бонифация.
— Слушай, единорог, тебя стучаться не учили? — раздраженно поинтересовался Савельхей.
Боня невозмутимо стукнул копытом по двери.
— Так пойдет? Или двумя надо?
— Что-то случилось? — спешно спросила я.
— Даридадус перестал играть в молчанку. Пойдемте в библиотеку.
Глава 17
— Ну же, говори! Дружище, мы все здесь и не дадим тебя в обиду, — по десятому кругу увещевал Бонифаций несчастного призрака, зажавшегося в темном углу библиотеки между стеллажами. Несмотря на вроде бы готовность того поведать нам пророчество, при нашем появлении он снова начал сопротивляться.
— А если они узнают? — заныл Даридадус.
— Как они узнают? Ты думаешь, кто-нибудь сунется сюда подслушивать, когда здесь темный властелин?
— И кто — они? — не сдержалась я.
— Они? — запуганный призрак перевел взгляд на меня и как-то подозрительно мигнул, чем сразу напомнил исчезающего Уню. — Я не видел, кто на меня напал. Их было двое. Мужчина и женщина. Больше я ничего не знаю. — Даридадус по-человечески, будто живой, вздохнул и добавил: — Хорошо, я расскажу пророчество. Слушайте.
