– Надо отсюда выбираться, – твердо решила я.
– Интересно – как?
Яда в голосе Аманды хватило бы на сорок кобр, но я не обижалась.
– Как обычно – каком кверху! И не из таких переделок выбирались!
– Да неужели?
– Да факт! Слушай, а почему нас в одну камеру посадили? Тебя же должны были стеречь как зеницу ока!
– Должны. И что? Это же не замок!
– А что тогда?
– Охотничий домик Эрваса. Скромненький такой, всего три этажа и десяток слуг! Здесь тюрьму не обустроишь! А в этом подвале раньше наверняка хранили картошку и соленья.
– Очень может быть, – вздохнула я. – Жаль, что сейчас здесь ничего не осталось.
– Жаль. А толку с того?
– Закусили бы перед дорожкой.
– Да какой дорожкой! – взорвалась элваресса. – Ты что – не поняла?! Мы отсюда никогда не выберемся без разрешения Эрваса! На тебе магически заговоренный ошейник! Ты сгоришь, как только попробуешь колдовать! И ты еще на что-то надеешься?!
– Не ори, – оборвала я элварессу. – Лучше уж сгореть, чем попасть в лапы к твоему братцу. Если он родную сестру не пожалел – думаешь, меня помилует?!
– Ну… э… – замялась Аманда.
– Вот то-то и оно И сказать тебе нечего! Ты что думаешь – тебя отпустят с миром?! Смешно! Ты – королева по праву наследования, так?
– Да, мы ведем свой род еще от…
– Того самого легендарного приятеля Основателей. И что? Видишь ли, твой брат не сможет стать королем, пока жива ты, а чтобы это установить, надо просто взять твой платок, или носок, или хоть что-то – и обратиться к магу. Тот быстро скажет, что законная правительница жива, элвары покажут твоему Эрвасу красивую фигу и заявят, что смогут управлять государством и сами, а как только ты заявишься собственной персоной, отдадут тебе все полномочия. И ведь так и сделают, паршивцы! Но тебе от этого легче не будет! Даже если ты подпишешь отречение, Верховный Совет Элвариона потребует твоего обязательного присутствия и торжественного отказа на главной площади. Магия на элваров не действует, а если что – вы всегда можете разорвать ее кровью. Та магия, что действует, – ее всегда можно обнаружить, потому, как грязным от нее смердит за километр. И что – ты удержишься от искушения принародно оторвать братику голову?
Лицо Аманды говорило мне, что она и сама задумывалась об этом, но признавать мою правоту не хотела. Еще бы, родной брат все-таки!
– Хорошо. Мало ли бывает чудес. Найдет твой братец на тебя такую управу, чтобы ты и во время отречения не пикнула. Но даже после отречения ты останешься в Элварионе и будешь очень значимой персоной. Короче, роднуля, дело твое табак. Шантажировать тебя ему нечем, а живая и на свободе ты братику не нужна. Картинку испортишь. Или тебя отравят, или зарежут, но в живых не оставят. Нравится перспектива?
– Очень, – хмуро ответила Аманда.
– Мне тоже. Козел твой братец, вот что я тебе скажу!
– Не говори так о нем! – окрысилась Аманда. – Он мой брат! Это все Вольгиана! А Эрвас – он хороший!
– Ага, когда спит зубами к стенке, связанный по рукам и ногам!
– Ёлка!
– Да сто лет как Ёлка, тебе-то что с этого толку?! Вольгиана, говоришь, плохая?! Ну ты и наивняк! Может, начала все это и впрямь Вольгиана, но продолжил твой брат! Как ни крути, а схватили тебя не по ее приказу! Если в человеке нет гнильцы, то его и не свернешь! Люди не фрукты, перезрев, не разлагаются! Можно шантажировать кого-то смертью любимых людей, но нельзя силком заставить человека или элвара убить свою родную мать! А если он сделает это ради денег или власти – значит, это уже не человек и не элвар. Так, тварь божья!
– Ёлка!
– Ну что, что, что – Ёлка?! – взвилась я. И тут мне в голову пришла одна интересная мысль. – Аманда, ты хочешь узнать правду?
– Да! Очень!
– Если ты увидишь, что твой брат – скотина и сволочь, ты дашь мне возможность убить его?
На этот раз Аманда долго молчала. Я не была телепатом вроде Тёрна, но и так знала, что ей сейчас вспоминается. Не предательства и угрозы, а картины счастливого детства. И она не верит. Не хочет верить. Но потом девушка отняла руки – и я поняла, в кого пошел Тёрн. Хотя бы частично. Потому что лицо Аманды было копией лица Тёрна в те минуты, когда он приказывал кого-то убить или убивал сам. Только гораздо более женственной копией.
– Можешь убить его, если он действительно виновен в смерти нашей матери. Но я должна в этом убедиться. Сама.
У меня гора с плеч свалилась. Убить Эрваса я могла бы в любой момент. Даже с этим ошейником. Но если бы мне стала мешать Аманда… я не знала, как справиться одновременно с двумя элварами, особенно когда одного из них надо убить. А другого и пальцем не задеть.
– Поговоришь – и убедишься. Сколько знаю таких типов, как Эрвас, – им необходимо осознание своей правоты. Он не сможет убить тебя без разговора, даже если Вольгиана будет настаивать на обратном.
Темные глаза женщины были полны тоски.
– Ёлка, ты и правда так думаешь?
– Да.
– А как ты собираешься добраться до моего брата? Он же сюда не придет?
– Так я сама к нему пойду! Поведут под руки, если попрошу!
– Не поняла.
– Сейчас увидишь.
Я провела рукой перед лицом, ставя простенькое заклинание иллюзии. Второй курс, магия маскировки, подраздел магии иллюзий, зачет сдан на «отлично», экзамен – на «отлично». Составить и привести заклинание в действие – дело пары минут. Надо только было включить в него нужный коэффициент. Вот так! Готово! Пока так, а попозже еще ошейник переплавлю, выкину куда подальше – и вообще нас не отличишь.
– Что это?!
Аманда захлопала глазами. Перед ней стояла точная ее копия.
– Видишь ли, ставить невидимость слишком хлопотно, да и плохо действует она на вас, элваров. Поэтому я придала себе твой облик, а на тебя сейчас наложу что-нибудь попроще, например от зубной боли, чтобы от нас обеих магией разило. И когда твой брат пришлет за нами, стража не сможет отличить тебя от меня. Обе одинаковы, от обеих тянет магией. Они поведут к твоему брату нас обеих, чтобы он разобрался сам. А там – поглядим.
– Ты не веришь, что Эрвас – хороший?
Я пожала плечами, накладывая на Аманду заклинание, которым студенты Универа пользовались чуть ли не каждую пятерку дней – при удирании в город.
– Аманда, я видела столько подлецов, что мне сложно верить в праведность Эрваса. Хотелось бы мне ошибаться, но, увы! Я часто оказывалась в выигрыше просто потому, что не верила в честность и порядочность людей и нелюдей.
Аманда подняла на меня огромные глаза, точь-в-точь, как у ее сына. Такой же невероятный фиалковый оттенок. Ох, только бы Тёрн меня выручать не явился! А то мы от прошлого в будущем взвоем.
