Вернуться домой и потребовать у «серого» объяснений?..
Между прочим, ему предстояло найти еще четыре пакаля.
Во что превратятся жители города, если он не справится с задачей, Том уже видел.
Снова обсуждать тот же самый вопрос с Ахавом – пустая трата времени. «Серый» не скажет больше, чем хотел или мог сказать.
Можно было долго прикидывать в уме, что там да как. Но при этом совсем не обязательно было оставаться на одном месте.
Прежде всего суть Игры, насколько понял Том, заключалась вовсе не в том, чтобы спрятать пакаль так, чтобы никто не смог его отыскать. Пакали должны были работать. То есть кто-то должен собирать из них различные комбинации. Следовательно, они должны находиться в постоянном движении. Все время переходить из рук в руки. Значит, пакаль, за которым он пришел, должен находиться в таком месте, где его легко заметить. В противном случае поиски пакаля могли затянуться до бесконечности и он, фактически, окажется исключен из Игры.
Войдя в церковь, Том прежде всего осмотрелся.
Думая о пакале, он не забывал и об оройнах, которые могли прятаться в церкви.
На первый взгляд ничего внушающего опасение или же просто подозрительного под высокими стрельчатыми сводами не было. Как и до появления разлома, порядок в церкви был как в музее. Все стояло на своих местах. Окна и витражи не были разбиты. На полу не валялся мусор. Как будто совсем недавно здесь прибрались.
Том повернул налево и медленно пошел между рядами длинных деревянных скамеек для молящихся. На ходу он поворачивал голову то в одну, то в другую сторону, бросая настороженный взгляд между рядами.
Если бы пакаль лежал на одной из скамеек, Том бы его не пропустил. А если бы между скамейками прятался оройн, Том увидел бы его первым. И на этот раз он заранее придумал, что делать при встрече со злобной тварью. Он обратится в пылающий факел. Вряд ли такое придется оройну по нраву.
Том дошел примерно до середины молельного зала, когда впереди, с той стороны, где находились захоронения известных и уважаемых жителей города, в том числе и Уильяма Шекспира, раздался очень странный звук.
Отрывистый и резкий.
Шрах!..
Том замер в напряженной позе.
Что это могло означать?..
Звук повторился.
Шрах!..
Осторожно, неслышно ступая, Том еще медленнее двинулся вперед.
Шрах!..
Звук вроде казался знакомым. Но, искаженный эхом, он прикидывался чем-то другим: странным и чужим. Любой звук в пустой церкви первым делом внушал опасение.
Шрах!..
Ярко-желтая нитка выдернулась из радужного переплетения мыслей в голове у Тома и заиграла в легком, кружащемся танце.
Не было никакой надобности идти навстречу возможному врагу с поднятым забралом. Достоинство и честь ныне были не в чести. Шанс на выживание имел тот, кто умел оставаться незамеченным и неожиданно нападать.
Том быстро скользнул вдоль левого ряда скамеек.
Оказавшись возле стены, Том приложил к ней ладони. Чтобы почувствовать фактуру светло-серого камня.
Шрах!..
Том прижался к стене всем телом.
И в следующую секунду обратился в нечто, чему и сам не успел придумать название. Он растекся по стене тонким слоем и, как хамелеон, изменил свой цвет в соответствии с общим фоном.
Сделавшись таким образом совершенно невидимым, Том уверенно двинулся вперед.
Шрах!..
Теперь его никто не мог застать врасплох.
Теперь он был охотником.
Добравшись до конца молельного зала, Том переместился на колонну. И, почти не таясь, выглянул из-за нее.
Шрах!..
Старик с согнутой спиной. Одет в мешковатые штаны и клетчатую рубашку. На голове помятая кепка.
Старик стоял к Тому спиной.
Шрах!..
Метлой, что была у него в руках, старик провел по каменному полу.
Он делал свое дело не торопясь, размеренно, как музыкант, точно выдерживая паузы и ритм.
Шрах!..
Том соскользнул с колонны и, уже не таясь, подошел к старику.
Он намеренно громко припечатывал подошвы к каменному полу. Шаги его эхом раскатывались по пустому залу с высоким, сводчатым потолком.
Но старик, занятый своим делом – шрах!.. – даже не обернулся.
– Добрый день!
Старик не отреагировал на приветствие Тома.
Тому это не понравилось.
Любой нормальный человек должен хотя бы обернуться, чтобы посмотреть, кто там стоит у него за спиной.
– Мистер!
Том протянул руку и осторожно, кончиками пальцев коснулся плеча старика.
Старик вздрогнул и резко обернулся.
Лицо его было исполосовано глубокими морщинами. Подбородок и верхняя губа плохо выбриты – седая щетина торчала в разных местах неряшливыми кустиками. Глаза, серо-голубые, как осеннее небо, слезились.
Увидев Тома, старик с явным облегчением улыбнулся.
– Добрый день! – еще раз поздоровался Том.
Старик в ответ кивнул, достал из нагрудного кармана небольшую карточку и протянул ее Тому.
«Меня зовут Джордж Капус. Я работаю сторожем в церкви Святой Троицы. Я глухонемой. Но могу читать по губам».
Том натянуто улыбнулся, кивнул и вернул старику карточку.
Из переплетения разноцветных мыслей-нитей выскользнула фиолетовая нитка.
Интересно, старик вообразил себя работником церкви или же на самом деле им являлся? А если он действительно сторож в церкви Святой Троицы, то почему, спрашивается, он не сошел с ума, как все? Может, он и прежде, в обычные времена, был не в своем уме?
Старик, улыбаясь, смотрел на Тома.
Он ждал.
– Меня зовут Том Шепард, – старательно артикулируя губами слова, произнес Том.
Старик кивнул, давая понять, что это он уяснил.
– Я ищу одну вещь. Потерял ее в прошлый раз, когда был здесь.
Старик удивленно вскинул брови и сделал недоумевающий жест свободной рукой.
– Квадратная металлическая пластинка, – пожалев, что не прихватил с собой пакаль, Том пальцами попытался обозначить размеры вещицы, о которой шла речь. – С рисунком.
Старик отрицательно покачал головой.
– Не видели? – разочарованно протянул Том.
Старик еще раз уверенно качнул головой.
– Она мне очень нужна.
Старик с сочувствием помахал открытой ладонью – мол, понимаю, но ничем не могу помочь.
