Сейчас, когда Том смотрел на распростертые на земле тела оройнов, ему было не до смеха.
– Нужно держать злость под контролем, – тихо произнес Том. – Иначе недолго и самому превратиться в оройна.
Махнув рукой мальчишкам, восторженно глядевшим на него сквозь стеклянные вставки в церковных дверях, Том зашагал к воротам.
В церкви, в компании глухонемого уборщика, который даже в нынешнее дурное время не потерял голову, ребята будут в большей безопасности, чем дома.
– Кто это был? – спросил один мальчишка у другого.
– Человек-факел! – уверенно ответил приятель.
– По-моему, он убил нашего соседа, Вреднюгу Пинкса.
– Видимо, Вреднюга Пинкс здорово его достал.
– Вреднюга Пинкс кого хочешь достанет!
– Когда я был маленьким, он постоянно пугал меня. Говорил, что как-нибудь непременно поймает и как следует надерет мне уши.
– За что?
– Да ни за что! Просто так!
– Ну вот, теперь ему самому уши надрали.
– Точно!
– Будь здоров, Вреднюга Пинкс!
Глава 32
Войдя в дом, Том прикрыл дверь и замер у порога.
В доме царила странная, кажущаяся неестественной тишина.
Четыре человека в доме, один из которых взбалмошный пират-горлопан, – и ни единого звука.
Том хотел было запереть входную дверь на замок, но, подумав, оставил ее просто прикрытой. На случай, если придется срочно ретироваться, нужно было бы и велосипед оставить на дорожке, а не ставить под навес. Ну да ладно, что сделано – то сделано.
Том снова прислушался.
Тихо.
Осмотрелся.
Все вроде бы нормально.
Вещи стоят на своих местах.
Ничто не опрокинуто, не разбито. Даже не сдвинуто.
Никаких следов борьбы.
Стоп!
Дверь в кухню закрыта!
Прежде ее никогда не закрывали.
Осторожно ступая, Том начал продвигаться через прихожую в сторону кухни.
На ходу он достал из кармана пакаль и зажал его в руке как оружие.
В душе он на чем свет стоит ругал себя за то, что оставил дядю с тетей под присмотром «серого».
«Серому» нельзя было доверять.
«Серый» – он «серый» и есть.
Что у него на уме – знает разве только он сам.
Том оказался в трех шагах от двери. Ему стали слышны доносящиеся с кухни приглушенные голоса.
Слова звучали неразборчиво – Том не мог понять, о чем идет речь. Но ясно было, что разговор велся на повышенных тонах. Как будто кто-то кого-то в чем-то обвинял. А тот, другой, не извинялся и не пытался оправдываться, а выступал со встречными упреками.
Тому это совсем не понравилось.
Он быстро подошел к двери и взялся за ручку.
Но открыть дверь он не успел.
– Тысяча чертей! – теперь вполне отчетливо прозвучал голос капитана Боулмингтона. И, судя по интонациям, капитан был зол. Чертовски зол! – Это моя собственность! И я никому не позволю ее у меня забрать!
– Капитан! – голос мистера Картрайта. Который, судя по всему, не собирался уступать пирату ни в решительности, ни в напористости. – Вы нарушаете правила!
– К черту правила! Их придумал идиот!
– Капитан! Я требую, чтобы вы не сквернословили при даме!
– Прошу простить меня, миледи! Я ни в коем разе не хотел оскорбить ваш слух!
– Все в порядке, Джек, – это уже голос тети Мэгги, вернее, миссис Картрайт. – Я уже почти привыкла к вашей манере разговора.
– Продолжим, капитан?
– Как вам будет угодно, милорд!
– Кто начинает?
– Предоставляю это право вам, уважаемый!
«У них там дуэль! – с ужасом догадался Том. – Они могут прикончить друг друга!»
Том рванул дверь на себя и влетел в кухню.
– А вот и Том, – ласково улыбнулась миссис Картрайт.
В помещении находились все четверо – тетя Мэгги, дядя Боб, доктор Робертс и Ахав.
«Серый» и тетя Мэгги сидели за обеденным столом напротив друг друга. Дядя Том и доктор Робертс также располагались по разные стороны стола. Но только в процессе выяснения отношений оба поднялись на ноги. И сейчас они стояли, вперив друг в друга гневные взгляды.
– Что происходит? – спросил растерянно Том.
– Они не могут поделить Бурбон-стрит, – ответила миссис Картрайт.
– Я купил ее три круга назад! – уверенно заявил капитан Боулмингтон.
– Нет! – не менее уверенно возразил ему мистер Картрайт. – Вы купили соседнюю Эльм-стрит!
– Я точно помню, что покупал Бурбон-стрит! – стоял на своем пират. – Просто кто-то сдвинул мою фишку!
– Хотите сказать, что это я сделал?
– Если бы я хотел, то так бы и сказал!
– Но у вас есть подозрения?
– Да, у меня есть подозрения! Потому что кто-то сдвинул мою фишку!..
Они играли в «Монополию».
В старенькую «Монополию», которую дядя с тетей подарили Тому пятнадцать лет назад.
Где они ее отыскали?..
Банкиром был Ахав – перед ним стояла коробочка с разноцветными бумажками, изображающими деньги.
– Надо было записывать ходы, – посоветовал Том.
Он почувствовал себя как скрипка, с которой сняли струны, когда понял, что ничего ужасного дома не происходит.
Все в порядке.
Все на месте.
И даже, можно сказать, в добром здравии.
– Отличная идея! – одобрительно посмотрел на Тома мистер Картрайт. – Как в шахматах!
Боулмингтон скорчил недовольную физиономию.
– Шахматы – игра для детей.
– С чего вы это взяли? – удивился мистер Картрайт.
– Я видел пару раз, как играют в шахматы. Скука смертная!
– В шахматы нужно вникнуть.
– Ну еще бы! Я так и не смог понять, почему фигурка, которая стоит между конем, называется епископом? А?.. Что вы на это скажете?
– Так уж исторически сложилось.
– Исторически сложилось, говорите? Не-ет! – капитан Боулмингтон погрозил мистеру Картрайту пальцем. – Тут есть какой-то подвох! Шахматы – жульническая игра!
– Но вы же только что сказали, что это игра детская.
– Ну да – детская и жульническая. Вот трик-трак – совсем другое дело! Сколько очков выбросил – столько ходов и получил. А в шахматах все ходят как попало.
