Он злобно ухмыльнулся:
— Живи и бойся.
Второй здоровяк сказал ему:
— Эй, Жак, не усердствуй. Если раздробишь ему руки, то неизвестно, как на это посмотрят.
— Нашему мастеру он не понравился, — сообщил Жак.
— Но сейчас, — возразил здоровяк, — вряд ли он захочет, чтобы королеве привели искалеченного… Подожди, когда вернут от королевы. Все станет понятнее.
Жак злобно ухмыльнулся.
— Ты прав, Бобби. Чудно как, вроде бы здоровее меня, а хитрее…
Двумя сильными ударами по железу освободил правую руку, затем точно так же левую. Когда наклонился и расклепывал кольца на ногах, первый здоровяк легонько подмигнул мне.
Я с трудом выдавил улыбку, дескать, заметил, ценю. А у второго спросил:
— Тебя как зовут, Жак?
— Корвель Мясогрудый, — ответил тот автоматически и тут же насторожился: — А тебе зачем?
— Да так, — ответил я. — Просто запомню. Я всегда плачу за все хорошее. Ну, ты понял.
Кажется, я сказал правильным голосом, его даже передернуло, только сейчас дошло, что, если останусь жив, в будущем могу припомнить эту вот улыбочку и то, как тыкал раскаленным железом.
Дерта, молча наблюдавший в сторонке, подошел и молча начал накладывать мне на бок зеленую мазь. Боль не просто утихла, а все занемело, бок одеревенел. Маг накладывал ее медленно, на меня посматривал с непонятной тревогой и ожиданием.
— Повязка не нужна, — предупредил он бесцветным голосом. — Сейчас все впитается. К вечеру рана затянется, а шрамик — пустяки… да и тот разойдется за неделю.
— Слабый ты маг, — сказал я дерзко, — мог бы сразу сделать кожу ровной и чистой.
Он не обиделся, взглянул в упор белесыми глазами.
— Сильные ходят к глердам, а ты кто?
Снова я ощутил безмолвный вопрос, вроде бы понял, чего он добивается, на этот раз сосредоточился и вызвал в памяти свою городскую однокомнатку с экраном во всю стену, широким окном почти от пола и до потолка, а за ним вид с восьмидесятого этажа, экран компьютера и все то, что на нем…
Он вздрогнул, глаза расширились, от лица отлила кровь, но я уже смотрел мимо. Стражник в нетерпении ждет у выхода, маг с огромным облегчением выдохнул, словно в самом деле увидел нечто дивно ужасное.
Меня повели через залы, потом по лестнице все выше и выше. Когда этаж, где располагаются покои фрейлин, остался внизу, у меня дыхание сперло не столько от роскоши всего, что попадается на глаза, как того, как безупречно архитектор сумел все эти тонны золота, драгоценных камней и редкие сорта мрамора соединить в такой дивный ансамбль красоты.
В огромных чашах, где поместится ведро масла, горит огонь, красочно багровый, а сами чаши из толстой меди, верх окантован золотом, бока чаш в причудливых узорах, в них угадываются стилизованные листья, птицы и почему-то мечи.
Мне показалось, что металл в конце концов расплавился бы, но, видимо, огонь все-таки ненастоящий, хотя я прошел близко и ощутил волну сухого тепла.
Навстречу выбежал Руперт Картер, увидел меня, тут же перешел на быстрый шаг, но лицо оставалось озабоченным.
— Цел? — спросил он быстро. — Успели вовремя? Ганзер, можешь идти.
Страж молча повернулся и удалился.
— Не совсем, — ответил я. — За мной что, наблюдают?
— Чуть-чуть, — ответил он.
— Я важен или опасен?
Он пробормотал:
— Еще не решили. Сейчас главное, ты жив. Хотя и не собирались убивать, это понятно, но Виллис перестарался. Стой здесь.
Я спросил шепотом:
— Королева придет сюда?
Он посмотрел как на самого последнего деревенского дурака.
— Королева? При чем тут королева?
— Но там сказали…
Он отмахнулся:
— Это Мяффнер от имени королевы. Рискует, но вообще-то умеет быстро и решительно. Иначе у Виллиса было бы время тебя покалечить. Он опасный мерзавец.
— Кто заметил? — спросил я.
Он правильно понял вопрос, понизил голос:
— Карнар.
— Ваш человек?
Он покачал головой:
— Нет. Просто иногда оказывает некоторые услуги. За дополнительную плату. Тоже мерзавец еще тот, но мерзавец полезный… Тут вообще мерзавец на мерзавце.
— А королева? — спросил я наивно.
Он взглянул свысока.
— Королева… королева это как бы и не человек. К ней мерки простых людей — как пальцами мерить гору. Она королева!
— У королевы нет ног, — согласился я. — Все верно говорите, великий глерд!
Он взглянул с непониманием, глаза блеснули гневом.
— Что-что?
— В нашем королевстве, — пояснил я торопливо, — один умелый мастер сумел сделать пару удивительно тонких и замечательных чулок. Очень гордый, велел слуге отнести во дворец в подарок королеве. Вскоре получил от начальника охраны обратно с запиской: «У королевы нет ног».
Руперт смотрел люто, вот-вот разорвет голыми руками, но вдруг дошло, заулыбался, засиял даже.
— А что, знатный ответ…
— У нас умный начальник охраны дворца, — сказал я торопливо. — Туда вообще должны идти самые умные!.. В начальники охраны. У королевы нет ног, потому что сама королева, как вы изволили брякнуть, не человек, а символ!.. Потому у королевы просто не может быть вульгарных ног, сисек, жопы…
Он нахмурился:
— Но-но!.. Не пачкай грязными лапами золотые слова. А вот идет и сам лорд-канцлер. Делает вид, что торопится, хитрый мерзавец. Весь в делах, весь в делах.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 1
В арочном проеме показался Мяффнер, в самом деле порывистый и устремленный, даже вроде бы запыхался, хотя теперь сам вижу, что если и спешил, то как раз от этой двери.
Издали улыбнувшись, быстро-быстро просеменил короткими ножками, кивнул Руперту.
— Спасибо, глерд.
Руперт поклонился и, не говоря ни слова, как и его страж, что привел меня, повернулся и удалился действительно быстрым, а не показушно быстрым шагом.
— Иди за мной, — велел Мяффнер. — Тут близко.
Я поднялся за ним еще на этаж, Мяффнер свернул в один из проходов, я покорно следовал сзади, едва не оттаптывая пятки: мой шаг почти вдвое шире.
Он оглянулся.
— Когда войдем, — сказал торопливым шепотом, — просто стой, опустив голову. Руками не размахивай, не сопи, не чешись, не плюй на ковер, не матерись от восторга… вообще замри, понял?
