Отдельным — и приятным! — сюрпризом для меня стало практически полное равноправие женщин и мужчин. Разве что на войну льеру не возьмут, исключение только для самых сильных магинь делалось. И противный корсет носить не нужно, только если на балу.
Много интересного узнала, даже с судьбой своей почти смирилась. И заразилась легким нетерпением поскорее окунуться в снежный быт. О том, что навсегда, старалась не думать.
— Вида, ты давно служишь у Дрэгонов?
Так откровенно, тем более, при свидетелях, расспрашивать считалось дурным тоном, но ощущение некой вседозволенности пьянило. Долой жесткие правила этикета и бесконечные «нельзя» и «что же люди подумают?!»! Свобода… Точно кандалы сбросила.
— Больше пятидесяти лет, еще со времен матушки наследника.
— А… — я на миг прикрыла рот затянутой в перчатку ладошкой, прикидывая, как бы сформулировать вопрос.
— Льера Гастелард умерла родами, оставив сыновей сиротами. Муж ее, сиятельный льер Северин, погиб несколькими месяцами раньше, в бою. А потом к нам перебрался льер-Хранитель, он и вырастил мальчиков.
Печальная история. Но как же выгодно все сложилось для дядюшки-Хранителя… Или мне кажется?
— Получается, у Арла есть брат?
Кажется, я все-таки ляпнула что-то не то, потому что вокруг повисла звенящая от напряжения тишина.
Томительная…
— У нас об этом не говорят, — выдавил наконец капитан Риил.
Чем дальше, тем страньше… Я успела придумать новый вопрос, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, но Вида оказалась быстрее.
— Но она все равно узнает!
Камеристка и гвардеец скрестили взгляды, каждый отстаивая свое мнение.
Хоть я и болела всей душой за Виду, победа не досталась никому.
— Узнает, но не от вас, — раздалось над ухом презрительное, и мы дружно повернули головы на голос.
Арлит великолепно смотрелся на снежном жеребце.
— Прошу прощения, — пробормотала Вида и стала с огромным интересом разглядывать мех под ногами.
Ясно. Отдуваться придется мне.
— Соскучился? — лед в голубых глазах не произвел на меня ровным счетом никакого впечатления.
После минувшей ночи он меня больше не пугал, даже не настораживал.
А стоило бы…
— Не хочешь составить мне компанию? — и выразительно протянул руку, испытующе глядя на меня.
Аж язык засвербел, так хотелось спросить, в чем подвох. И присутствующие выжидательно напряглись… А вот интуиция тихонько нашептывала согласиться, что я и сделала.
— С удовольствием!
Вопрос — чьим? — безжалостно вымела из головы. Я и так на пределе, а тут еще собственные мысли подводят!
— Льера, не стоит… — снова ожила камеристка.
Но безнадежно опоздала. Сани, повинуясь непроизнесенному приказу, замедлили ход, и северянин одним неуловимым движением выдернул меня с нагретого места. Даже пискнуть не успела!
А вот заметить, какой пугающий, даже подавляющий взгляд достался моей даме — очень даже.
— Хочешь, подберем тебе компаньонку помоложе?
Я пожала плечами и в полном согласии с интуицией прильнула спиной к его груди.
— Не хочу.
Арлит хмыкнул и не стал настаивать.
Недолго ехали в молчании. Я прислушивалась к себе, силясь определить, что именно изменилось. Чувство такое, будто подменили его, хотя на вид все тот же. Обернулась и мгновение вглядывалась в розочку-снежинку над светлой бровью… Нет, точно тот самый!
— Я бы с удовольствием, но при всех неприлично, — обжег ухо интимный шепот.
Моргнула и изумленно отпрянула.
— Неприлично — что?
Теперь уже удивляться пришлось жениху. Светлые брови дрогнули, но остались на месте.
— Целоваться!
Вот ни за что бы не подумала, что он такой скромняга…
— Даже не думала, просто хотела лучше рассмотреть твою снежинку.
Спиной почувствовала, как напряглась его грудь. Даже испугалась, как бы меня прямо отсюда обратно в сани не швырнули. Но нет, пронесло.
— Это не снежинка, а пентаграмма! Просто у моего дяди руки кривые, — вроде бы он бормотал что-то еще о самомнении родственника, но так тихо, что я не разобрала.
Странно, а вчера мне показалось, что Арлит относится к льеру-Хранителю с исключительным уважением…
Кому как, а лично мне ехать верхом понравилось куда больше, нежели в санях. Вот когда порадуешься, что нет нужды путаться в тяжелых юбках! Конечно, скоро мы покинем раннюю солнечную осень, но пока стоит ловить момент.
В этом своем… настроении (иначе определить перемены в женихе я пока затруднялась) Арл особой разговорчивостью не отличался. К сожалению. Напротив, был крайне сдержан, холоден и презрительно-молчалив. Неужто обиделся, что не поцеловала?
Я полюбовалась раскинувшимися кругом холмами, даже умудрилась на скаку сорвать с растущего у дороги куста несколько ягодок, и решила взять ситуацию в свои цепкие ручки.
— А зачем она нужна? Или это тоже тайна?
Не слишком удобно разговаривать, когда не видишь лица собеседника, поэтому я обернулась через плечо и снова мазнула взглядом по темному узору. Сочетание светлой кожи и белоснежных волос с черными линиями интриговало. Как и он весь.
— Тайна, — едва различимо кивнул жених. — Но ты узнаешь ее. Чуть позже…
И все бы хорошо, если бы не последние его слова…
Но именно они толкнули меня на шалость.
Легко пожала плечами, мол, как знаешь, и повернулась к блондину всем корпусом. Выбрала ягодку покрупнее и поднесла к бледным губам. О, как вытянулось его лицо!
— Льера Ариадна!
Фи, сколько пафоса! Договорились же обращаться друг к другу без излишнего официоза.
— Не волнуйся, дорогой, это всего лишь поздняя малина. Даже не ядовитая!
Вот, когда я сравняла счет! На миг показалось, будто бы ярко-голубые глаза сделались серыми. Замерзли? Или оттаяли?
Губы, коснувшиеся моих пальцев, оказались мягкими и прохладными.
— Ты невыносима, — изрек будущий муж, проглотив ягоду. И потянулся за новой! — Кажется, кому-то повезло.
— Уж не тебе ли случайно? — улыбнулась дразняще.
И получила неожиданно серьезный ответ:
— А это как жребий ляжет.
Надо бы запомнить на будущее, что не стоит задавать вопросов, если не готова услышать нечто малоприятное и совершенно непонятное.
Но разрядить напряжение удалось, и остаток пути мы провели за оживленным разговором, обсуждая все, что видели вокруг. От биографий гвардейцев из сопровождения до различий быта северных и южных крестьян.
