— Но это же…
— Первая жрица холодной Ладин, — оборвал мои откровения муж. — И единственная, как ты помнишь.
Мозг взорвался фейерверком. Неужели я брежу? От переизбытка впечатлений?
Эт мягко погладил лежащую на его локте ладонь и все-таки сжалился:
— Посмотри на их руки.
Вняв дельному совету, я напрягла глаза.
Кольца. Тонкие, черные, с алыми символами по кругу. Одинаковые.
Обручальные!
— Сделала выводы? — усмехнулся безопасник. — Вот и умница. А теперь забудь о них, улыбнись и докажи всему ледяному сборищу, что южанки тоже знают, что такое самообладание.
Да легко! Тем более что любопытство в ауте, а в голове ни единой мысли, только шок и звенящая пустота.
Примерно в таком состоянии я и склонилась перед правящей… четой, наверное. Обожглась ровным теплом глаз Ристена, на Розу старалась вообще не смотреть. Еще выдам себя чем-нибудь. Да и страшно было. Насколько помню разговоры в Приграничье, лед озера не смог растопить даже Великий Князь. А значит, что? А то, что пока мужчины воевали за земли и власть, женщины в тылах вели совсем другие бои. И Роза там победила.
— Так вот ты какая, Ариадна, — задорно улыбнулся правитель Севера и легонько сжал мою руку в ладонях.
Пришлось отвлечься от туманящих разум открытий.
— Счастлива знакомству, — и вежливая улыбка на губах.
Судя по тому, что в ответ мне достались две точно такие же, своим самообладанием я гордилась заслуженно.
— Надеюсь, ты приживешься в наших холодах, — хрустальные переливы голоса первой жрицы морозом коснулись кожи.
На этом обмен любезностями внезапно завершился. К правителям подошла очередная группа желающих выразить свое почтение, а Этельвин поспешил увести меня в противоположный конец зала.
— Как? — требовательно спросила я.
Ведь не смогу веселиться, если не пойму!
— Ладин взяла ее в услужение и даровала долгую жизнь. Очень долгую. Все, Ариша, больше ни слова об этом. Не здесь.
Этельвин взял у проходящего мимо слуги кубок горячего вина и протянул его мне. Терпкий напиток помог успокоиться и перестать трястись. Не стоят дела минувших дней того, чтобы терять из-за них такой чудесный вечер.
Водрузила ополовиненный кубок на один из серебряных подносов и позволила благоверному увлечь себя в гущу кружащихся пар. Мы танцевали. Долго, не размыкая объятий, на миг не отрываясь друг от друга. Скользили в облаке порхающих снежинок, наперегонки с завывающим ветром, в ореоле северного сияния. Под обстрелом любопытных и часто неприязненных взглядов.
Несколько раз меня пытались пригласить другие мужчины. И, повинуясь правилам этикета, предыдущий партнер должен был уступить. Но Этельвину было плевать на правила. Всегда. Наверное, за то я его и полюбила.
В какой-то момент рядом возникла другая пара. То есть, танцующих было много, но заметила я только двоих. Арлит и Нира. По губам расползлась улыбка. Оба серьезные, Арл романтично-печален, огневица просто сосредоточена. Временами она все равно оступалась или норовила повернуться не в ту сторону, но льер ловко корректировал направление, принимал извиняющийся взгляд и уверенно вел ее дальше.
Подчиняясь данному обещанию, маг тоже танцевал только с одной партнершей. Правда, совсем недолго, всего два, может быть, три танца. Но магине и этого хватило, чтобы потом весь оставшийся вечер лучиться от счастья. Хотя как ей удалось не поджечь какую-нибудь из заигрывающих с Арлом льер, я до сих пор понять не могу.
Волшебство оборвалось внезапно.
— Позволите украсть вашу шерру? — возник рядом с нами очередной блондин. Скользнул по мне откровенным взглядом, чуть дольше задержал внимание на волосах и в области декольте.
Эвин стиснул зубы так, что на щеках заиграли желваки.
— Нет, — ответ был один для всех. Но этот, в отличие от предыдущих, отступать не собирался.
— Я настаиваю… — мне стало не по себе. И вот чего привязался, а?
Дальнейшее развернулось очень быстро. Выпад в мою сторону — и на плечо требовательно ложится чужая рука. Противная, холодная. Арлит и Нира протискиваются к нам сквозь столпотворение замерших пар. Но поздно: Эт успел забыть о приличиях, взбеситься и двинуть наглецу в челюсть. Хруст смешался с многоголосым восклицанием.
Роза улыбалась. Тонко, совсем по-змеиному. Так, что оторопь берет.
А внутри меня волной поднимался холод. Обжигающий… И кто-то еще утверждал, что с ним не будет проблем?
— Ариадна!
— Ариша! — это уже на два голоса.
Эт протянул руку и сразу же зашипел, точно обжегшись.
Голова кружилась, перед глазами мелькали серебристые снежинки.
Зал сковало холодом. Моим холодом! Исчезло все волшебство, поблекло северное сияние, не мерцали больше морозные узоры.
— Остановите ее кто-нибудь! — достиг сознания панический вскрик.
Грудь пронзила острая боль, заставив меня осесть на пол. Хрустальный купол рассыпался со звоном, окатив ледяных россыпью осколков. Кажется, кто-то кричал. На снежные стены брызнули алые капли.
Сила внутри все нарастала, угрожая разорвать меня на кусочки. Лишь бы вырваться, освободиться! С губ сорвался тихий стон.
— Прошу тебя, — выдохнул Эвин.
И его услышали.
Мелодичный перезвон каблучков причинял неимоверную боль. В висках пульсировало. Я прижалась лбом к ледяной толще, скукожилась, моля духов лишь об одном: пусть они все умолкнут. От хора бесчисленных голосов к горлу подступала тошнота.
— Запомни, ты сам обратился ко мне, — очень тихо произнесла Роза. — Я забираю ее.
Золотистые огоньки освещали уютный кабинет в Чертогах. Только через три дня я достаточно оклемалась, чтобы прийти к Розе и выдержать долгий разговор.
— И вот, когда я, в ужасе от того, что натворила, сбежала из Джаанда и едва насмерть не замерзла в лесу, Ладин заметила меня и взяла к себе, — закончила свой рассказ жрица.
Забравшись с ногами в кресло, я все это время вглядывалась в алые языки пламени в камине и чувствовала себя удивительно спокойно. Даже невзирая на то, что, по сути, являюсь здесь пленницей.
— Так сколько же тебе лет? — спросила из-за моей спины ошарашенная Нира.
Тонкие губы женщины дрогнули в усмешке.
— Много, девочка. Много.
Я тихонько вздохнула. Хорошо все-таки, что мне оставили хотя бы ее.
— И все это время ты жила здесь и представляла северянам волю богини? Но потом появился Ристен. И Вирсайн. А от нас что нужно? — ставшие вдруг холодными пальцы сжались на мягких подлокотниках.
От ее ответа зависело все.
