Ровал тем временем обернулся к Дрэнгу и хмыкнул:
— Посмотрим. Главное, на Совете молчи. Сам разберусь.
— Безусловно, — заверил тот разноглазого и, слегка склонив голову, попрощался: — Увидимся на Совете.
Меня блондин, как и ожидалось, одарил лишь насмешливой ухмылкой. А потом, уже удаляясь, внезапно добавил:
— Не забудь невесте гардероб обновить. Иначе твоя легенда долго не продержится.
Проводив Дрэнга тяжелым взглядом, Ровал задумчиво посмотрел на меня. В ответ вылупилась на колдуна и, как учил Претэк, мило улыбнулась. Тот выразительно поморщился и процедил:
— Пойдем.
После чего повел меня вверх по лестнице.
Мимо старинных картин, гобеленов и очередных любопытных я шла, погруженная в тяжелые раздумья о собственной непригодности к дворцовой жизни. Поэтому, когда мы остановились, даже вздрогнула от неожиданности и быстро огляделась. Ничего особенного: те же ниши с вазами и статуями, темно-зеленая ковровая дорожка и множество светильников.
А вот Ровал зачем-то забрал у меня авокадо и, пристроив дерево на подставку рядом с очередной скульптурой, перехватил меня за руки. Одним неуловимым движением разноглазый поднял рукава платья, открыв сэнкры. Я растерянно замерла, глядя, как колдун провел над ними рукой, отчего металлические полоски подернулись белесой дымкой. Секунда, другая, а когда туман рассеялся, я увидела свои запястья! Браслеты исчезли! Точнее, стали невидимыми, потому что их тяжесть, к сожалению, осталась.
Я удивленно выдохнула, не в силах оторвать взгляда от рук.
— И господином меня не называй, — ворчливо потребовал Ровал. — Либо по имени, либо «ваша светлость».
— Да, ваша светлость, — завороженно выдохнула я и все же подняла глаза.
А потом вновь замерла, потому что Ровал улыбался, и улыбался мне! Его явно порадовала моя реакция на сотворенное волшебство. Я смотрела в стремительно темнеющие глаза и не могла оторваться, охваченная вспыхнувшим в груди жаром и желанием оказаться как можно ближе к Ровалу. Губы пересохли от жажды поцелуя. Я провела по ним языком и тотчас почувствовала, как по спине скользнула мужская рука, притягивая уже давно потерявшее возможность сопротивляться тело. В голове растворились последние здравые мысли, и я сама потянулась к колдуну, но…
Волшебства не случилось. Ровал почему-то зло выдохнул и отстранился, вновь впихнув мне авокадо и подхватывая под локоть.
— Пойдем, — рыкнул разноглазый и снова потащил меня по коридору.
Сказать, что я была ошарашена, — ничего не сказать. В голове витали одни междометия, которые никак не хотели складываться хоть в какое-то подобие здравой мысли. Я осторожно скосила глаза на Ровала и еще раз удостоверилась, что колдун чертовски зол. Но почему? Ведь я ничего не делала! Ничего!
И тут пришла обида. И на себя, за дурость и несдержанность, и на него — за то, что постоянно пудрит мне мозги. Если уж я ему настолько неприятна, мог бы и не обнимать! И не смотреть так…
Глаза защипало от подступивших слез, а в горле застрял болезненный ком. Стоило больших усилий сглотнуть и все-таки сдержаться. Ну что я, в самом деле? Ведь с самого начала знала, что рассчитывать на какие-либо чувства со стороны этого холодного и бездушного колдуна попросту бесполезно. Смутил поцелуй в карете? Какие глупости! Ровал был взбудоражен после боя, а потому вполне мог таким образом просто сбрасывать напряжение. А уж слова о том, что он меня хочет, и вовсе не стоило принимать всерьез: разноглазый наверняка сказал это, чтобы поскорее отделаться от купца. Тем более после второго нападения он даже не стремился меня успокоить.
Растравленная такими мыслями, я окончательно погрузилась в черную меланхолию и на появление перед нами лакея уже никак не отреагировала. Просто замерла рядом с Ровалом послушной куклой.
А лакей тем временем низко поклонился и произнес:
— Приветствую, ваша светлость.
— Миррат, подайте обед, подготовьте комнату для леди Светланы и пригласите мадам Линнэру. Я хочу заказать ей несколько платьев, — на ходу распорядился Ровал, направляясь к ближайшим дверям.
— Слушаюсь, ваша светлость, — поклонился лакей и мгновенно оказался рядом, чтобы открыть перед нами створки.
Разноглазый уверенно прошел в глубь комнаты, ведя меня следом. Впрочем, здесь меня отпустили. Ровал скрылся за неприметной дверью, задрапированной, как и все стены, тканью приятного синего цвета с золотистыми узорами.
Мебели оказалось немного. Большую часть комнаты занимал длинный обеденный стол. У окна расположились пара кресел и низкий столик из беленого дерева, а вдоль стен — несколько шкафов с прозрачными створками, сквозь которые виднелась аккуратно расставленная посуда.
Я едва успела осмотреться, как вернулся Ровал и, указав на дверь за своей спиной, приказал:
— Поставь куда-нибудь свое дерево и иди вымой руки.
Определив авокадо на низкий подоконник, я послушно поспешила в указанном направлении. Вода и зеркало мне и впрямь сейчас не помешают.
Быстро закончив с личной гигиеной, я вернулась в столовую, где прислуга уже сервировала стол на двоих.
Хотя если бы я не видела всего две тарелки, то могла бы и усомниться в количестве персон, ибо обилие ложек-вилок и прочих столовых приборов поражало. Ох, не запутаться бы! Этикет-то я давно, еще в школе, изучала и большую часть уже позабыла. Зато вспомнила, что Претэк утверждал, будто грамотность для рабыни не важна. Может, и этикет тоже не обязателен?
Хотя это касалось обычных невольниц, а я вроде как на особом положении, и за стол общий меня посадили… и невестой назвали. Представив возможные перспективы, я нервно передернула плечами. Не от страха, нет. Просто в голову вопреки здравому смыслу что-то уж совсем неприличное полезло.
На указанное Ровалом место садилась, словно на кактус, пристально вглядываясь в предложенные приборы. А когда две служанки в белых передниках сноровисто выставили перед нами тарелки с салатом, тихо возликовала и схватила уже намеченную для этого вилку. Выбирать напитки мне не пришлось: по указу разноглазого меня облагодетельствовали чем-то напоминающим ягодный морс. После закуски был мясной суп и отбивная с картофелем, а под конец принесли десерт, на который я уже смотрела с тихой ненавистью. Просто в меня уже не лезло, но господин приказал есть, значит, надо было как-то упихать в себя и десерт.
Наконец, когда пытка едой закончилась, Ровал поднялся и сухо сказал:
— Сейчас пойдешь к себе в комнату и будешь ждать мадам Линнэру. Она подберет тебе платья. Миррат тебя проводит.
Ко мне подошел встречавший нас лакей и помог подняться. На прощание продемонстрировав Ровалу книксен, я проследовала за слугой.
Отведенная мне комната располагалась практически в конце коридора. Большая, выдержанная в темно-зеленых тонах спальня радовала кроватью королевских размеров, а также наличием собственной ванной комнаты.
