Я не удержалась и посмотрела на двери — там шумел, говорил, дышал неведомый, страшный и такой притягательный мир…
— Ладно, упросила. Умеешь ты умолять, Риате, — весело произнес Эллохар и повел меня к выходу.
Странное ощущение, когда с каждым шагом сердце начинает биться все быстрее, и когда мы остановились на пороге, я слышала только свист ветра и биение собственного сердца. А там, передо мной, раскинулся огромный Мир Хаоса… С огромными пауками, идущими по дороге и увлеченно что-то обсуждающими, с крылатыми демонами, пролетающими над широкой дорогой, чешуйчатыми созданиями степей, демоницами с витыми рогами, которые можно было бы принять за изысканную прическу, если бы не наличие роскошных волос…
— Дааа, красота, — произнес Эллохар. — Можем прогуляться, если хочешь.
— Ннне надо, — я отступила обратно в таверну, вглядываясь в стремительно темнеющий горизонт.
Магистр проследил за моим взглядом, рассмеялся и укоризненно:
— Дэя, чего ты испугалась? Это всего лишь летающие умертвия, видимо начинается песчаная буря, ну так сейчас ее сезон. — Вгляделся внимательнее, чуть прищурился и добавил: — Часа на два, слабенькая.
Несмотря на то, что Мир Хаоса был действительно пугающим, очень хотелось к нему прикоснуться, но…
— Нам с Юрао нужно возвращаться, — напомнила я. — И у меня еще практикум, нужно успеть, так что…
Вспыхнуло синее пламя.
Я посмотрела на магистра, но Эллохар продолжал вглядываться в горизонт, вновь игнорируя меня. Его право.
Юрао подошел неслышно, и вообще старательно держался подальше от Эллохара, взял меня за руку и мы шагнули в огонь.
— Дроу, через час в вашей конторе, — донеслось до нас.
* * *
Когда мы вышли в кабинете Юрао, некоторое время так и стояли, держась за руки. Потом партнер спросил:
— Ты что, без кольца?
— Заметно? — я растерянно посмотрела на перчатку.
— Да нет, просто слова той нежити вспомнил…
Не знаю как у Юрао, у меня было ощущение, что чем-то по голове стукнули, и вроде не сильно, а прийти в себя никак не можешь. Видимо дроу чувствовал себя примерно так же. Медленно отпустил мою ладонь, прошел к столу, небрежно взял лист с договором, вчитался… потом задумчиво произнес:
— Так, у меня час. Нужно успеть в банк, потом предъявить обвинение, вызвать наших. Еще было бы не лишним наведаться к этой Игарре Болотной. Улица Весеннего Умертвия, дом 66 — это в двадцати минутах пешком отсюда, четыре если возницу взять, а у нас Нурх без дела простаивает. Ты со мной?
— К Игарре? — переспросила я, все еще думая о Мирах Хаоса.
— Сначала в банк, потом к ней, минут за двадцать управимся. У тебя что по времени?
— Успею, — отозвалась, прикинув расписание.
— Отлично, — Юрао обогнул стол, выдвинул ящик. — Я не знаю, кто заказчик у этой болотной нечисти, но хорошо бы нам с тобой предварительно все осмотреть, думаю, найдем пару зацепок.
— Юр, — я опустилась на стул, — а… логово нечисти, и все такое…
— Она перебежка, Дэй, и проживает в многоквартирном доме построенном гномами — в подобных строениях амулеты магического реагирования встроены сразу в стены, чего-чего, а колдовать там я бы не рекомендовал.
Настроение было какое-то гнетущее. Может от событий сегодняшнего дня, может от осознания, что я лекции прогуливаю — не знаю. Просто тяжело на душе и плакать хотелось. Юрао тоже был каким-то расстроенным и напряженным, а едва мы подошли к двери, остановился и хмуро спросил:
— Давно Эллохар к тебе неровно дышит?
Я промолчала.
— Дэй… — начал дроу и умолк.
Я что тут говорить было. Ничего фактически.
— Как-то неудачно Эллохар себе объект для страсти выбрал, — задумчиво произнес Юрао.
— Не надо об этом, — тихо попросила я, и мы вышли из кабинета.
И все неприятные мысли как-то разом улетучились! Потому что наша приемная, вся и основательно, была завалена подарками от гномьей общины! На стеллаже вдоль стены красовались корзины с фруктами, колбасами, ароматной выпечкой… больше никогда в рот не возьму и судя по тому как скривился, Юрао думает так же. А еще нас одарили скульптурами из мрамора, гипса, черного камня, горного хрусталя, дерева и много чего еще. И это еще не все — ковры, коврики, три плаща… остальное было невидно из-за уже перечисленного.
— Ри… кхм… — Юрао прочистил горло, — Ри… это…
Распахнулась дверь. Мы в изумлении уставились на гнома, спиной входившего в помещение нашей приемной, и осторожно втаскивающего какой-то очень объемный сверток.
— Мастер Ойоко! — воскликнул дроу.
— Ты его по спине узнал? — удивленным шепотом спросила я.
— Ага, спина у него довольная, — так же прошептал в ответ Юрао.
И тут гном таки втащил сверток, и нам улыбнулось донельзя счастливое выражение почтенного мастера стекольщика.
— Офицер Найтес, госпожа Риате, так рад видеть вас! — возвестил уважаемый мастер Ойоко. — Свадьба у меня! — при этом гном продолжал держать сверток, судя по краснеющему лицу мастера очень тяжелый. — Ждем вас, как самых уважаемых гостей!
Партнер с некоторым замешательством посмотрел на меня, потом на гнома и пояснил:
— Так, у госпожи Риате жених имеется…
И вот тут впервые вижу смущенного, аж до стыдливого румянца, гнома.
— Так у вас же семейное предприятие, — протянул почтенный мастер.
— Частично. Риайя моя сестра, — Юрао кивнул в сторону заинтересованно прислушивающейся Ри, — а Дэй мой компаньон.
Гном покраснел еще основательнее, и попятился к двери, унося свой объемный сверток и приговаривая:
— Все равно ждем. Не как самых уважаемых, но как почетных ждем обязательно.
Ри не удержалась:
— Простите, а в свертке что?
— Что? Да так, мелочи, — теперь у гнома и нос был красным.
А Юрао усмехнулся и сказал:
— Да чего уж там, показывайте, нам же интересно. А что ошиблись, так с каждым бывает. Давайте же, мастер Ойоко.
С тяжелым вздохом, гном подошел к столу, водрузил скульптуру туда, и начал развязывать бечевку. Через несколько минут взгляду нашему представилась… композиция.
— Я счас помру, — простонала Ри, и начала хохотать так, что повалилась на пол, вместе со стулом.
Нам с Юрао было не весело. Совсем.
— А что я, — гном потупился, — наши говаривают, что «ДэЮре» дело семейное, магистр Эллохар про госпожу Риате высказался «Носится со своим любимым дроу как со… статуэткой хрустальной», я и подумал…
Мы с Юрао продолжали мрачно смотреть на статуэтку, где мы страстно целовались, чем-то напоминая мотив эльфийского натурализма, а на моем пышном платье в ореоле завитушек значилось «ДэЮре».
