Я с хмурым видом отдаю последние распоряжения. Льян сидит с опухшими глазами, опущенными к земле, и не поднимает лица. Судя по всему, она получила на орехи. И не мало. Но это от кого-то другого. От меня подарки будут позже. Уж это я могу ей гарантировать.
— Сейчас — разойтись по подразделениям, готовиться к выходу.
…Земля тяжело вздрагивает. Начинается. Вчера к ренегатам подошли подкрепления. Части из Рёко и Тушура. Почти семь тысяч воинов, включая конницу. По некоторым признакам, из тушурской королевской гвардии. Так что нас ждали весёлые деньки. Но тут мы, имперцы, сыграли на опережение и сейчас начинается встречный бой. Точнее, бойня. Полторы сотни больших орудий разом открывают огонь. Пушки ставили на позиции всю ночь. Цели выверены и распределены заранее. И на ничего не подозревавшего врага обрушиваются сотни и сотни бомб, шрапнелей и зажигательных фугасов. Противник привык, что бомбомёты бьют недалеко, и чувствовал себя в безопасности. Но пушки — это даже не винтовки. Дальность стрельбы единорогов достигает четырёх километров, а вес ядер — сорока килограммом. Меньше, чем у надкалиберных бомб моих агрегатов, но достаточно, чтобы нанести страшный урон подразделениям врага. Тёмный ещё, иссечённый осколками и пулями бомб, озаряется пламенем, которое очень быстро поднимается выше вершин самых больших деревьев. Меня передёргивает, когда я представляю, что там творится. Мать Богов… Едкий запах сгоревших зарядов першит в горле и заставляет слезиться глаза. Скорострельность просто удивительная! Расчёты работают, словно машины. Чёткие, выверенные экономные движения, и вот длинноствольное бронзовое орудие подпрыгивает, изрыгая пламя. Его накатывают назад, одновременно начиная банить ствол, передают картуз с порохом, забивают пыж, потом ядро. Снова подносят пальник к запальному отверстию, и опять грохот выстрела бьёт по ушам. Время от времени доносится яростное шипение, когда нагревшийся ствол обливают уксусом. Тогда к гари прибавляется кислая вонь, и горло рвёт кашлем. Настоящий ад! Несмотря на то, что солнце поднимается всё выше, рассвет не наступает. Из-за дыма. Лес горит, земля пылает. Зажигательные бомбы сделали своё дело. Внезапно всё разом обрывается, и под барабанный грохот по переброшенным мосткам выступают первые роты, которые должны расчистить нам дорогу до развилки. Примкнутые ножевые штыки почти в полметра длиной матово светятся. Плотные цепи скрываются в долине, и я бормочу про себя ругательства — из-за вала мало что видно. Ну и ладно. Это не кино. Война. Впрочем, пройдя низину, солдаты вновь появляются в секторе обзора. К тому же немного рассеялся дым от артподготовки, и я вижу лес… Мать Богов! А его и нет. Иссечённые, размочаленные пни. Нет, там точно ничего живого не осталось! Просто не может выжить! Атакующие идут среди пней, и в подзорную трубу я могу различить, как время от времени штык устремляется к земле, возвращаясь обратно. Добивают тех, кто ещё дышит. Приказ ясен и понятен каждому — пленных интервентов не брать. Ни тех, что из Тушура, ни тех, кто из Рёко. К тому же, насколько я могу судить, Неукротимый явно не любит последних больше. Даже странно, что так доверяет Льян… Есть! Плотная колонная трогается с места, устремляясь в долину. Впереди конница. На громадных конях сидят одетые в доспехи всадники, вооружённые большими палашами. Не мечами. Уж это я могу отличить. Затем пехота, со своими винтовками на плечах, за спиной каждого — большой ранец. И — раз, два, три! Раз, два, левой! Левой! Бьют барабаны. Первая волна пошла. И хорошо. Смогу прикинуть время нашего выхода. Засекаю время по солнцу. Левой! Левой! О! Пушки потянули! Каждую волокёт шестёрка мощных тяжеловозов, причём — одной масти. Видимо, подбирали специально. А теперь полевые орудия. Их колонна тянется очень долго. Получается, что император забрал себе большую часть артиллерии! Вот же… Потом соображаю, что ему и самое трудное направление выпало. И без пушек там будет мало толка… Толково. Ладно. Мне тоже выделили неплохо. Жаль, людей маловато. Но может и хватит. Разведка у Неукротимого, как убедился, на высоте. А командир он, как я вижу, грамотный. Значит, точно уверен, что сил у меня хватит…
Короткий разрыв в колоннах выступающих войск, и снова марширующие ряды пехоты. О! Это уже ребята Ролло пошли. Значит, скоро и нам пора. Хватит глазеть, двигаем к себе. Спешу изо всех сил, едва успевая отдавать честь встречным военнослужащим. На Рубеже остаётся немало войск, которые станут укреплять оборону. На всякий случай. Хоть бы он не наступил, конечно… Лица марширующих мне навстречу солдат суровы и сосредоточены. И вместе с тем — светлы. Да. Они идут освобождать свою страну. И нести новый порядок в государство. Они не завоеватели, а освободители. Империя превыше всего! И пусть Атти вчера меня очень сильно обидел, но правитель он достойный… От группы конников отделяется один и устремляется ко мне. Ролло? Точно, он! Останавливает храпящего жеребца, тот задирает голову, яростно грызя удила.
— Что, капитан? Готов?
Салютую ему, шутливо откликаясь:
— К труду и обороне — всегда готов!
Он наклоняется ко мне, понижая голос:
— Ты это, не обижайся. Атти действительно не хотел…
Машу рукой:
— Он — Император. Но даже правитель может ошибиться, если подчинённые ввели его в заблуждение.
На лице Ролло появляется облегчение.
— Я рад, что ты понимаешь. Льян своё получила. Можешь завалить её в постель — проблем не будет.
Я открываю рот от изумления, и Ролло улыбается:
— У нас, в Фиори, всё просто. И — удачи тебе, капитан Серг!
— Вам тоже!
Он поддаёт коню сапогами под брюхо, тот уносится к непрерывной колонне войск, скачет вдоль сосредоточенно марширующих солдат. Что же, удача нам ой как понадобится! Уф! А вот и мои. Плотные квадраты пехотинцев. Запряжки лошадей. Телеги обоза. Мне подводят коня. Все офицеры, кроме Льян, тоже верхом. Рёсски нет. Значит, она со своими. Небольшая группа спецов стоит на левом фланге.
— Марк, отправь кого-нибудь к Льян. Пусть выделит десяток бойцов в передовой дозор.
Начальник штаба кивает, отдаёт вполголоса распоряжения, а я еду вдоль застывших солдат. То, что я вижу, мне нравится. Спокойные лица. Волнение, конечно, чувствуется, но тщательно скрывается. Собственно говоря, я вчера не стал суетиться и объезжать подразделения. Люди и так волнуются, зачем добавлять им ещё лишней нервотрёпки с новым командиром? Если у меня есть подчинённые, то и нужно переложить все заботы на их плечи. Раз смогли привести подразделения сюда в полном порядке, значит, и одну ночь могут обойтись без меня. Личность я известная в армии, раз смог отстоять Болотный Рубеж, без сомнения. Ну а репутацию среди этих ребят я завоюю без протекции и показухи. Начнутся настоящие дела, и тогда все поймут, кто у них, и какой командир. Без лишних слов.
— Сьере капитан, тридцать минут!
Докладывает посыльный с линии обороны. Киваю ему в ответ. Отлично.
— Начинаем выдвижение. Всем разойтись по подразделениям!
Офицеры разлетаются, словно вспугнутые воробьи. Зато ко мне подъезжает десяток конных солдат. Старший из них салютует и представляется:
