Ловко орудуя тонкими деревянными палочками, Броненосец вел неторопливую беседу с самим Иваром и двумя громко чавкающими гномами.
– Позволено ли будет мне поинтересоваться, что привело прославленного сына Арувала в мое скромное жилище? – спросил наконец хозяин замка.
– Ничего себе скромное! – Осоловевший после выпитого на голодный желудок саке Орли тут же схлопотал подзатыльник от возмущенного таким грубым нарушением этикета Ошгана. Поняв, что сболтнул лишнее, гном побагровел и немедленно уткнулся в свою тарелку. Сделав вид, что не расслышал последней фразы, Ганирус даже ухом не повел.
– Я рад, друг мой, – принц тепло улыбнулся, – что ты не изменил своей давней привычке сразу же брать быка за рога. Действительно, меня привело к тебе не только желание повидаться и вспомнить наши совместные приключения. Будь этот визит официальным, мое сопровождение, – Ивар кивнул в сторону хрустящих куриными косточками гномов, – было бы несколько иным. Тем не менее позволь представить тебе моих спутников. Честь твоему дому оказали Ошган Полбочки, являющийся главой клана Алмазных Секир, и Орли Беспощадный, один из самых прославленных гномов.
Не меняя строгого выражения лица, Броненосец чопорно поклонился.
– А эта юная особа, – Ивар положил ладонь на плечо дочери, – думаю, в представлении не нуждается. Ведь ты лично имел удовольствие качать ее на коленях лет этак восемь назад.
– Не может быть. – Нотки удивления впервые прорезались в ровном голосе арлинга. – Это действительно ты, Миланика?
– Я, – робко пискнула эльфийка.
– Воистину, Ивар, ты рожден под счастливой звездой. Я думал, что с красотой твоей супруги никто и никогда не сможет сравниться, но, видимо, ошибся. Осмелюсь предположить, – он снова перевел взгляд на Миланику, – что от ухажеров у вас просто отбоя нет?
Вконец смущенная девушка поспешила укрыть свои пылающие щеки за тонким складным веером, украшенным рисунком цветущего лотоса.
– Ухажеры, – принц вздохнул, – это отдельная тема. Сейчас я хотел бы поговорить с тобой о делах, касающихся непосредственно всей империи. Тебе, наверное, уже доложили, что я приказал Ираусу выставить двойную охрану?
– Твоя воля, – Ганирус снова поклонился, – закон для этого дома.
– Тем не менее ты вправе знать мотивы данного приказа. Сам по себе этот филин является спутником меченого, о котором я тебе недавно рассказывал, – Ивар выдержал паузу, – но не это главное. Главное то, что в данный момент он высиживает настоящие, живые драконьи яйца. Не спрашивай, откуда они взялись, это слишком долгая история. Так получилось, что я вынужден скрывать сам факт их присутствия в Арлинге. По крайней мере до тех пор, пока из них не вылупятся молодые драконы. Вот тут-то мне и потребуется твоя помощь.
– Я понимаю, ваше высочество, и горжусь тем, что смогу быть для вас хоть чем-то полезен. За стенами этого замка вы и ваши драконы будете в безопасности.
– Тут есть еще один момент. – Охраняющий покосился на внимательно прислушивающихся к разговору гномов. – Всего один из этих драконов будет впоследствии принадлежать эльфам. Второго после рождения заберет с собой Ошган.
– Нет! – Взволнованная реплика Ганируса заставила принца удивленно приподнять густые пепельные брови. – Нельзя этого делать, ваше высочество! Проклятые рудокопы не должны завладеть подобным сокровищем.
– Что ты сказал, ушастый? – Мгновенно протрезвевший Орли цапнул рукоятку лежащего рядом оружия. Вот только вытащить из ножен начищенный до блеска клинок он не успел. Катана Броненосца молнией вспорола всхлипнувший от напряжения воздух, остановившись в миллиметре от горла возмущенного гнома.
– Ну, давай же. – Черные глаза арлинга излучали такую бездну ненависти, что не знавший доселе страха Беспощадный почувствовал, как зашевелились волосы у него на затылке. В наступившей тишине было слышно, как за окном ритмично стрекочет одинокий кузнечик. Соленая капля, сорвавшись с виска замершего, подобно каменному изваянию иберийца, бесшумно упала на жаждущее крови лезвие.
– Ганирус, – голос принца был сух и негромок, – эти гномы – мои друзья и твои гости.
Ни он, ни Ошган не сделали ни единого жеста, оставаясь абсолютно неподвижными. Броненосец ничего не ответил. Лишь слегка вздувшиеся на его мощных предплечьях и чешуйчатых висках вены выдавали сковавшее воина напряжение. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы в этот момент прохладная ладошка не коснулась его теплой гладкой щеки.
– Недавно я сделала роковую ошибку, – Миланика коснулась губами уха Ганируса, – которая чуть не стоила жизни мне и моему родному отцу. Тогда поблизости не оказалось никого, кто попытался бы наставить глупышку на путь истинный. Так пусть же сейчас голосом вашего разума хоть на минутку станет мой голос. Не знаю, чем вызвана такая ненависть к жителям Иберии, но поверьте, Ганирус, так действительно будет лучше. Посмотрите на меня.
Воин усилием воли перевел на девушку свой бездонный взгляд.
– Я запомнила вас, будучи еще восьмилетним ребенком. Запомнила ваши тогда еще голубые глаза, ваш тонкий юмор, ваш заразительный переливчатый смех. Вы казались мне одним из тех прекрасных принцев, сказаниями о которых была полна отцовская библиотека. С тех пор многое изменилось. Я немного повзрослела и наконец-то поняла, что абсолютно не разбираюсь в людях, а еще что за ярким фасадом гордого арлинга порой скрывается отвратительное болото. Однако я все еще верю в то, что прославленный Ганирус Броненосец не способен коварно нарушить священные законы гостеприимства.
По мере того как смысл сказанного дошел до напоминающего сжатую пружину эльфа, его лицо постепенно расслабилось, вены опали. Наконец с протяжным вздохом Ганирус отвел клинок от потной шеи замершего Орли. Одним движением вернув катану в ножны, воин коротко поклонился и, не сказав больше ни единого слова, вышел во внутренний двор.
– Идиот, – тут же набросился на облегченно вздохнувшего соратника Ошган. – Ты хоть представляешь себе, что только что натворил? Он ведь намеренно пытался нас спровоцировать, ведя себя подобным образом. А в случае нашей с тобой гибели оба драконьих яйца, естественно, отправились бы прямиком в Альвгард. Что морщишься? Не думаешь же ты, что смог бы противостоять Ганирусу, не имея на себе никаких доспехов? Его чешуя подобна звеньям стальной кольчуги, и в отличие от некоторых, – гном презрительно усмехнулся, – он не имеет привычки пьянствовать на голодный желудок.
– Да зачем ему лично нас убивать-то? – упрямо выпятил нижнюю челюсть Орли. – Если я не ошибаюсь, то, по законам Арлинга, нападение на гостя карается как минимум ритуальным самоубийством. Причем это единственный способ, позволяющий в итоге сохранить замаранную проступком честь. Уверен, что паршивец всего лишь брал нас на испуг.
– Ну ты точно дурной. – Полбочки злобно выругался. – А куда он сейчас отправился, как ты думаешь?
– Я думаю…
– Индюк тоже думал, пока вода в супе не закипела, – не дал развить толстяку мысль Ошган. – Даже просто обнажив меч за общим столом, он уже нарушил священный для эльфов закон гостеприимства, и только своевременное вмешательство Миланики спасло твою жирную тушку от неминуемого расчленения. Я вот только не пойму, зачем ему понадобилось добровольно приносить себя в жертву? – Ошган бросил вопросительный взгляд на Ивара. – Неужели все дело в том, что мы – гномы?
