– Отец Рабангер? – попытался окликнуть хозяина дома водяной колдун. – Отец Рабангер, вы здесь?! Мы с вами договаривались о встрече!
О том, что произойти она должна была не меньше чем через неделю, Винтар благоразумно промолчал.
Темный холл хранил молчание…
В принципе, ледяной маг был знаком только с одной комнатой, а потому, раз хозяин не откликался, было бы бессмысленно бродить по двухэтажному дому, разыскивая бывшего священника. Нет, понятно, само присутствие здесь уже несколько не соответствует правилам хорошего тона, но выхода у Кеннига не было.
– Пошли, – коротко бросил он Эрменгильде. Время просто поджимало.
Знакомая приемная встретила интимным полумраком. Примерно таким же, как и много лет назад. Впрочем, сейчас здесь, к сожалению, не было отца Рабангера. По крайней мере, на зов Кеннига никто так и не откликнулся – видимо, экономка так и не вернулась из отгула.
Водяному колдуну хотелось ругаться. Тратить драгоценное время, спешить в этот проклятый дом, и все – впустую! Зло стукнув кулаком об стену, мужчина развернулся, собираясь выйти из комнаты, и вдруг услышал за своей спиной тихое:
– Здесь какая-то магия… Ой!..
Винтар оглянулся – успевшая войти в комнату Эрменгильда испуганно показывала пальцем в сторону письменного стола. А из-за него выглядывали чьи-то ноги…
Мужчина рванулся вперед. Из-за плотных штор было практически ничего не видно, но Кенниг уже не думал о маскировке. Короткий пасс, и над плечом колдуна завис отливающий синевой Знак Льда, который давал хотя бы немного света.
– Кровь Единого!
Отец Рабангер никак не мог откликнуться, даже при всем своем желании… Хотя бы потому, что он был бесповоротно мертв, на что прямо намекала торчащая у него из груди рукоять кинжала…
Девушка стояла, не отрывая перепуганного взгляда от неподвижного тела. Кажется, ей было в новинку видеть трупы.
И надо было, по большому счету, как можно быстрее отсюда уходить, пока никто не появился и не рассказал, что в убийстве несчастного священника виноваты колдуны, но…
Магия. О какой магии она говорила? Точно не о той, что принадлежала самому Кеннигу. Значит, здесь есть еще какая-то?
– Где магия?
– От… От него… – тихо выдохнула ведьма, ткнув пальцем в сторону трупа. С каждым мгновением она становилась все бледнее.
Винтар склонился над телом. Можно бесконечно искать, о какой магии говорит девушка. Он не профессионал и вряд ли сможет что-то обнаружить…
– У него… в руке, – чуть слышно всхлипнула Эрменгильда, и лишь теперь колдун, присмотревшись, заметил, что правая ладонь покойника сжата в кулак.
Мужчина осторожно склонился над трупом. Разжать пальцы, сведенные окоченением, удалось с трудом, но когда удалось…
Это был потемневший от времени лист бумаги. Винтар осторожно расправил его…
– Кровь Единого!
– Магия приближается! – резко, испуганно выдохнула Эрменгильда, но Винтару сейчас было не до этого: на листе – помятом, выцветшем от времени, неизвестный художник нарисовал портрет. Знакомое лицо Рикмира. Знакомый стиль – карандашный набросок, выведенный одним цветом. Только не синим, как это было у Аурунд, а ярко-красным…
– Магия приближается! – вновь всхлипнула ведьма, и на этот раз ее вскрик дошел до затуманенного потрясением разума. Оснований не доверять чутью пленницы инквизитора у Винтара не было. Кенниг спрятал лист за пазуху и шагнул к двери:
– Уходим!
Урсольд шел первым. В доме он, пожалуй, был самым бесполезным и вместо него можно было бы взять ту же Лиубу, но девушка еще не отошла после наказания Рикмира, а значит, не могла даже толком вызвать огненную плеть, пришлось брать с собой земляного мага. Как самого бесполезного, его и в дом первым послали. Нет, конечно, происходи все на улице, и Урсольду бы цены не было, но кто ж даст возможность колдовать на улице? Во-первых, местные жители до сих пор считают, что инквизитор уничтожил пойманных колдунов, а во-вторых, инквизитор не собирался об этом никому рассказывать, но почему-то в последнее время у него возникло подозрение, что именно Урсольда стоит убрать первым. Тот хоть и молчит все время, но поведение у него какое-то странное, да и отклик от ошейника идет слишком непривычный… Короче, если его уничтожат, жалко не будет.
Куда идти в доме, разукрашенном битвами Единого, инквизитор знал прекрасно. Рикмир дал конкретные, четкие указания, а значит, можно не обращать никакого внимания на остальные комнаты и идти к маленькой приемной неподалеку от черного входа.
Но похоже, беглецы успели подготовиться…
В тот миг, когда земляной маг Урсольд, распахнув дверь, шагнул вперед, он буквально нос к носу столкнулся с незнакомым мужчиной. От неожиданности слуга инквизитора замер, а вот незнакомец оказался более собранным. Короткий взмах руки, и водяная плеть хлестнула прямо перед лицом юноши. Тот отшатнулся и, чуть развернувшись, болезненно влетел спиной в боковую стенку, а осыпавшийся каплями кнут прошел мимо. Сам водяной колдун рванулся вперед, прочь из приемной. Впрочем, далеко он не ушел – созданная готовым к атаке Фалько воздушная волна буквально внесла беглеца обратно в сторону, отшвырнув к письменному столу.
Кенниг ударился головой об угол стола, но, не обращая внимания на побежавшую по виску кровь, медленно встал на ноги. Перепуганная Эрменгильда бросилась к нему, пытаясь помочь встать.
– Здесь становится слишком многолюдно, – зло буркнул водяной колдун, обводя взглядом маленькую комнатку.
Трое вошедших – в серых мужских костюмах. И – Кенниг отметил это с неожиданно навалившейся злостью – у всех на камзолах высокие воротники, полностью закрывающие шею. Знакомая по Бруну мода. Двое мужчин, женщина… И стоящая чуть поодаль фигура в темном балахоне с капюшоном. Инквизитор.
Следующей ударила Адала. Был приказ взять беглецов живьем, а значит, девушка била не насмерть – впрочем, ее способностей, еще и ослабленных после наказания, на что-то очень мощное и не хватило бы, – все, что она хотела, это отогнать, не позволить противникам, рванувшимся к выходу, выйти наружу. Винтар и Эрменгильда отшатнулись в разные стороны, а Кенниг еще и успел вцепиться в стул, тот самый, на котором сидел, когда посещал отца Рабангера, и метнуть в лицо огненной колдунье. Созданная из пламени плеть ударила по несущемуся в лицо девушке стулу и просто испепелила предмет. Короткий пасс, и на руке у огненной ведьмы, еще не до конца пришедшей в себя, появилась ледяная перчатка – все-таки водяной маг еще не решился бить насмерть, особенно учитывая картинку, зажатую в руке у покойника. Впрочем, был в комнате и тот, кого Винтар точно хотел убить: уж он-то не подневольный. Новый пасс – но инквизитор, который, по сути, не должен был владеть никакой магией, легким движением руки отбил несущийся на него Знак Льда…
Пока Адала безуспешно пыталась создать новую плеть – появившаяся на запястье перчатка не желала таять и при этом не давала возможности вызвать даже простенькую искру, – вперед вновь шагнул Урсольд. Резко вскинутая вверх рука – и по каменному полу побежала трещина. Она должна была расколоть пол под самыми ногами водяного колдуна, но земной маг не дотянул самую малость – Эрменгильда бросилась к нему и, не задумываясь, что делает, бросила в слугу инквизитора развязанный мешочек с порошком от насекомых. Ледяная корка, вызванная проклятьем, застыла на груди у Урсольда, на лице, а земля вздыбилась теперь уже под ногами не у Кеннига, а у Эрменгильды. Девушку отшвырнуло на стену, и она застыла, подобно сломанной игрушке… А земной маг замер, пытаясь отклеить с лица неравномерно приставшие льдинки.
