– Откуда тогда эта сажа?
Боец прошел чуть дальше, в просторный главный коридор и похлопал по закопченной стене.
Шершень был полностью согласен сразу с обоими вильдерами, такой вот парадокс. Корабль, если верить диагностике, которую запустила Вики, был по-прежнему герметичен, однако в нем давно иссякла энергия. А без энергии не работали конвертеры, в том числе и воздушные. Но сейчас Вики подала достаточно энергии в бортовую сеть, и оставалось только врубить системы жизнеобеспечения. Другой вопрос – зачем? Особой необходимости в этом Шершень пока не видел.
Второй момент – испорченные интерьеры. Вообще-то мароманнские корабли не горели внутри. В принципе не горели, даже при наличии избытков кислорода. Высокотехнологичные материалы выдерживали чуть ли не звездные температуры. Фактически такие же, какие выдерживала и внешняя обшивка. Однако неведомое пламя все же повредило внутреннюю обшивку, подпортив нехитрые интерьеры. А еще оно уничтожило множество вспомогательных систем, а главное – электронную начинку. Вики не смогла установить контакт с бортовым разумом, и это означало, что он мертв… ну то есть неисправен.
«Так что, даже закачав воздух и оттерев всю сажу со стен, превратить «скрипучего голландца» в рабочее судно не получится. Здесь требуется капитальный ремонт с заменой всех электронных потрохов. В смысле, с заселением всех внутренностей колониями исправных нанороботов. Как ни печально», – размышлял Шершень.
Впрочем, особой печали он не испытывал. Приз и без того был весомым. Да, хотелось маленького чуда: чтобы неисправность оказалось мизерной, посильной для малых ремонтных роботов и программ Вики, но… чудес не бывает. Если даже мароманны, заядлые технари, посчитали, что бросить эту головешку выгоднее, чем буксировать в ремонтный док, значит, все и впрямь безнадежно. То есть трофей годился лишь на конвертацию, и Шершню следовало хорошенько посчитать, окупит ли сданный по условному весу железный утиль затраты на транспортировку.
«Все так, только есть одно маленькое «но», – подумал Шершень, заглянув на мостик. – Здесь загадочного «пожара» не было. Единственный уцелевший отсек с самой важной начинкой. Если мароманны бросили судно, почему они не прихватили его содержимое? Вон те рисунки на стенах, похожие на соты и мозаику, это ведь колонии наноботов. Вот здесь процессорные, а эти оружейные. Получается, все на месте: и, условно говоря, приборы, и вооружение, и вспомогательные системы. Кто-то их отформатировал и оставил лежать бесполезным грузом? Какой в этом смысл? Лишние, что ли? Или мароманны все-таки никуда не уходили с корабля?»
Шершень огляделся. Отсек и впрямь выглядел не тронутым никакими бедствиями и даже ухоженным, словно его обитатели вышли на минуточку по нужде. Для полноты картины не хватало кружки с остывающим чаем на подлокотнике несуществующего капитанского кресла.
– А тут все пучком, как будто и не бросали посудину, – невольно подтверждая сомнения капитана, сказал первый боец. – Может, экипаж до сих пор на борту? Дрыхнут в трюме где-нибудь?
– Нет. – Второй боец постучал по переборке рядом с входом в рубку. – Вот они все где.
Шершень и первый вильдер обернулись. Боец указывал на пятно сажи на стене. Шершень поначалу не понял, что имеет в виду боец, но после того, как сделал два шага назад, увидел, что пятно сажи имеет характерные очертания. Это был контур человека.
– Пока шли сюда, два десятка таких теней насчитал, – сообщил боец.
– Это чем же их спалили? – тихо спросил другой вильдер.
– Рядом с эпицентром ядерного взрыва такие тени остаются. – Мрачный пожал плечами. – Но стрелкового оружия с такими ТТХ не знаю. Вон у смаглера спроси.
– Погодите. – Шершень поднял руку. – Вики, ты оживила память трофея?
– Удалось открыть только базовые данные. Из данных программной оболочки уцелел только капитанский файл. Все остальное восстановлению не подлежит. Все наноботы корабельного разума и вспомогательных систем критически повреждены, восстановить последовательность их сцепок невозможно. Резервные кристаллические носители информации также повреждены сверхвысокой температурой и мощным гамма-излучением.
– Дела-а, – проронил первый вильдер. – Это какое должно быть излучение, чтоб инфокристаллы разрушить. Они ж тверже алмазов.
– Твердость тут ни при чем, – заметил Шершень.
– А что при чем? Температура?
– Не мешай, – осадил приятеля второй боец. – Чего ты лезешь со своими вопросами? Больше всех надо?
– Не надо было бы, сидел бы сейчас в бункере на Гамилькаре, – буркнул в ответ первый боец. – Ты тоже не от безденежья из родной задницы решил выбраться. Обрыдло все в родных краях, романтики захотелось. Любопытно стало, что там на дальних планетах делается и как все устроено. Скажешь, нет?
– Угомонись, романтик, твою мать, – отмахнулся второй вильдер. – В трюме договорим.
– То есть что тут произошло, мы не узнаем и продать это знание не сможем, – не обращая внимания на перепалку бойцов, сказал Шершень и вздохнул. – Жаль, Вики, жаль. Ну а что там хотя бы в базе и по капитану?
– Корабль-разведчик класса «Тор», – бодро ответила синтетическая «девица», – серийный номер 324ТОР355178, силовая установка конструкции Хайма-Дрешера третьего поколения, построен на верфях Маробод-13/495 цельнопечатным способом, дополнен орудийными системами «Гештерн» и изыскательским оборудованием корпорации «Сима».
– Как я и думал, корпоративная разведка.
– Ископаемые искали? – уточнила вдруг Маритта. – Что там у вас? Почему я не слышала и не видела ничего до последнего момента?
– Вики только сейчас полностью синхронизировала все системы, – пояснил Шершень. – Да, эти ребята искали ресурсы на дальних рубежах. Обычное дело. Забрались далековато, но мароманны еще те авантюристы.
– Мароманны? – Маритта удивленно хмыкнула. – Всегда считала их живыми роботами.
– Ты путаешь их с сайтенами.
– Ничего я не путаю. Сайтены – совсем другая песня, киборги, а эти живые, но все равно… Короче, я думала, они тоже только по программе работают.
– В армии – да. Дисциплина железная. И на Марободе порядок превыше всего. Но в свободном плавании они азартные ребята. Они ведь себя сверхлюдьми считают. Риск и самонадеянные подвиги – их стихия. Эти, как видишь, дорисковались. Вики, что там в капитанском файле?
– Судно имеет собственное название «Стальная бабочка». Капитан Гюнтер Герцог. Вот объемное воспоминание о его внешности и манерах…
– Я не вижу ни хрена, – шепнул первый боец. – Это что такое – «воспоминание»?
– Типа объемного видеоролика, – шепнул другой вильдер. – Только прямо в мозгах, в памяти, будто бы ты лично его знал. Нам такая хрень недоступна.
– Объемная фотка лучше.
– Кому как…
Отреагировав на комментарии вильдеров, Вики подвесила посреди рубки чужого корабля объемное изображение. Бойцы почти одновременно удовлетворенно хмыкнули.
