Командор обернулся и понял, что его синтетик прав и не прав одновременно. Рядом с Максом сидела на корточках Маритта. С одной стороны, все было верно – женщина, но с другой – небезопасная даже без оружия. К тому же небезопасно умная. Ведь она просчитала все варианты и, чтобы подобраться к мароманнам незаметно, оставила затаившемуся дальше по коридору Шершню свой кинжал и складную секиру.
– Не лезь, – отмахнулся Хауэр.
– Я прошу, хватит на сегодня жертв!
– С каких это пор вильдеров смущают жертвы?
Маритта хотела что-то ответить, но Хауэр вскинул руку, приказывая ей помолчать. Макса отвлек рапорт Ботаника.
– Командор, улавливаю одновременное наведение орудийных систем крейсера и «кита».
– Друг на друга или опять на грунт?
– Так точно. На грунт. Системы крейсера фокусируются на том месте, где вы откапывали доктора.
– Позднее у них зажигание, – Хауэр усмехнулся. – Спасибо Айсману за проволочку. Борис, ты слышал?
– Думаешь, Айс намеренно затянул с контрольным залпом?
– Думаю, он прекрасно видел нашу суету и дождался, когда мы уйдем в подвалы. Не знаю, чего ему это стоило, какие он наплел небылицы генштабу… наверное, сослался на какие-нибудь неполадки… но знаю точно – фронтовое братство сильнее дурацких политических игр.
– Что ж «брат» Айсман не проявил волю, когда ему приказали стрелять в группу?
– Не все в наших силах. – Хауэр вздохнул. – Кроме братства есть еще и присяга. Внимание всем, уходим подальше от зоны поражения. В темпе! Ботаник, веди!
– Прошу внимания, командор, оптимальный маршрут – на север.
– А на пути дактианцы? – Хауэр кивнул. – Значит, идем через позиции противника…
Макс уже набрал воздуха, чтобы скомандовать «в атаку», но с боевого настроя его опять сбила Маритта. Она вдруг распрямилась и в три прыжка, нарушая всякую маскировку, очутилась на линии огня в нескольких метрах от дактианцев.
Противник видел в темноте не хуже мароманнов (правда, не за счет синтетиков, а за счет генетически усовершенствованного зрения), поэтому сразу понял, кто вдруг возник в тоннеле, как выпрыгнувший из шкатулки чертик. Вообще-то после устроенной Мариттой резни под стенами базы дактианцы должны были расстрелять вильдершу без малейшего промедления. Но, похоже, Сайрус тоже обратил внимание на то, что Маритта не вооружена, и повременил с приказом.
А секундой позже всем стало не до приказов. Своды тоннеля задрожали, южная часть деревянной «трубы» заскрежетала и начала проседать, а вскоре и вовсе рухнула. Грохот, клубы пыли и рикошеты сыплющейся в тоннель щебенки временно охладили воинственный пыл всех, кто был в подземелье, и подтолкнули выживших к простейшему решению. Все развернулись и вместе, словно обитатели горящего леса, рванули в северном направлении.
Остановились беглецы, когда даже без подсказки робокригов стало ясно – зона поражения далеко позади и можно не опасаться, что очередной «контрольный» залп окончательно обрушит своды старинного транспортного коридора. К тому же в месте привала тоннель разветвлялся. Магистральная ветка, как и прежде, тянулась на север, а две боковые уходили на северо-запад и на восток.
Хауэр с робокригами, дождавшись Момо и Бозе, решительно двинулись дальше по главной ветке, но вскоре были вынуждены остановиться. Тоннель неожиданно закончился. Согласно данным сканеров, в действительности он продолжался, но ближайшие сто пятьдесят метров оказались плотно заполнены орфийскими окаменевшими зарослями. Пробиваться сквозь них означало растратить половину запаса энергии, который теперь уж точно негде было пополнить. Хауэр приказал вернуться к перекрестку, где обнаружил по-прежнему отдыхающих после забега дактианцев и Маритту с Шершнем.
Ботаник и семьсот десятый, не обращая внимания на бывших врагов, просканировали боковые коридоры и пришли к единому мнению, что северо-западный свободен. Однако именно у входа в этот тоннель расположилась группа Сайруса. На движение мароманнов в сторону тоннеля враги отреагировали вполне однозначно – вскинули винтовки. Причем три из пяти винтовок дактианцев были гравиками, вполне эффективным оружием даже против мароманнской брони.
Робокригов угроза не смутила, командора в принципе тоже, но Бозе выдал на командирском канале связи пламенную речь и убедил Хауэра не устраивать дуэль. Свой вклад в «борьбу за мир» вновь внесла и Маритта. Она опять вклинилась между ощетинившимися бойцами и вскинула руки, будто бы собираясь растолкать дактианцев и мароманнов по разным углам ринга.
– Остыньте! Мы сейчас все в одной лодке! Сайрус! Хауэр!
– Хорошо… – Рем чуть опустил ствол.
– Не убить, так прикрыться, да, Сайрус? – со злой усмешкой спросил Хауэр. – Ты только так женщин используешь?
– Хауэр, уймись, я же попросила! – Маритта обожгла Макса гневным взглядом.
– Ты вообще права голоса не имеешь, горячая красотка!
– Макс, в чем-то они правы, – негромко сказал Бозе, прячась за спиной у Хауэра. – Нас тут опять завалило, если ты не заметил. Только с Ботаником и семьсот десятым мы будем разгребать завалы до второго пришествия.
– Поэтому я и решил уйти по боковому тоннелю.
– Ты уверен, что он куда-то ведет? А если это тупик? И вторая вспомогательная ветка тоже окажется тупиком. Что тогда? Я не хочу опять задохнуться.
– Трансформируем оболочку в скафандры.
– И проживем на два часа дольше? Не вариант, Максим! Сейчас нам выгоднее договориться с дактианцами. Выбраться из завалов мы сможем только совместными усилиями.
– Договориться с врагом? Бозе, это предательство.
– Подумай еще, без эмоций и штампов. Мы не предатели, мы лишь находимся в безвыходной ситуации. А предатели – это как раз те, кто поставил нас перед выбором – договориться с врагом или умереть. И, кстати сказать, не только мы попали в такую ситуацию. Сайрус тоже «под раздачей». Подумай, ведь его не вывели с базы до удара. Это может означать лишь одно – стратком дактианцев разменял Рема, как пешку. Ровно как генштаб разменял нас. Пока не скажу, ради чего командование с обеих сторон пошло на такие жертвы, но сам факт невероятной синхронной подставы лично для меня очевиден! Ты прослеживаешь ход моих мыслей?
– Ну да, – нехотя признал Макс.
У Хауэра и без пояснений Бозе возникли соображения сродни недавней мысли Сайруса: начальство везде одинаковое и стратегические соображения выше жизней бойцов, даже самых выдающихся. В каком направлении развить эти соображения, только что подсказал Бозе. И теперь у Хауэра тоже складывалось впечатление, что произошло нечто невероятное: на какой-то неведомой почве интересы генштаба и страткома сошлись, раз они синхронно решили уничтожить базу и с ней лучших, но теперь слишком осведомленных воинов. Но как могли сойтись интересы сторон, если одной выгодно скрыть тайну мозгоклюев, а другой – сыграть на ней? Макс этого не понимал. О чем и сообщил Борису через синтетика.
