– Ну, что ты принес? – Малум выдохнул дым.
– Это насчет того солдата, – сказал разведчик. – Главного.
– Командующего?
– Ага. – Разведчик фыркнул. – Тебе понравится. Я следил за ним, как ты сказал. И ты прав.
– Насчет чего я прав?
– Солдата видели, когда он заходил в одно из тех мест, где мужики платят мужикам. Чтобы… ну, это… потрахаться.
Малум долго обдумывал услышанное. Инстинкт его не обманул. Нет, это никуда не годится. Как он может позволить своим людям драться за такого типа? Это просто неправильно. И Малум задумался над тем, как ему устроить так, чтобы ткнуть альбиноса носом в его поганые делишки.
Малум не стал ложиться спать. Вместо этого он плюхнулся в кресло, почитал, покурил, повертел в руках стакан с водкой. Беами все равно всю ночь возилась со своими реликвиями, а ему все чаще казалось, что лучше, чтобы их жизни не пересекались.
Для меня лучше.
Но сегодня, в день забастовки, ему надо было встать особенно рано. Кожа на татуировке уже начала заживать и покрылась корочкой – еще один благоприятный побочный эффект его недочеловеческой природы. Он потянулся, чтобы привести себя в активное состояние, и принялся осматривать свой арсенал: три коротких ножа, один длинный, кастет. Не так много, но он хорошо работал кулаками, да и клыки тоже мог пустить в ход, если понадобится. И маску следует надеть другую: синюю, как у всех из его банды, кто будет сегодня участвовать. Коричневое кожаное пальто, тяжелые сапоги.
Позавтракав на скорую руку, он вышел. Небо очистилось, и солнце окрашивало пурпуром начинающийся день. Утро обещало быть свежим. Иногда ему казалось, что ледниковый период – это не естественное событие, а результат усилий тысяч культистов, которые не покладая рук трудятся над снижением общей температуры на Земле. Иногда вдруг налетал теплый ветерок, суливший, казалось, весну, но сразу за ним начинал дуть другой, еще более холодный, чем прежде.
Сунув руки в карманы, Малум зашагал к условленному месту встречи, у ирена на границе Альтинга и Солтуотера. Бастующие пройдут маршем из порта Ностальжи до Ониксовых Крыл – немалый путь, который проведет их через самые дорогие кварталы Виллирена. Мимо домов богатейших людей города.
У ирена уже стояло около пятидесяти его человек, все в синих масках. Забастовщики тоже будут в основном в масках: кому хочется быть застигнутым властями и начальством за участием в политической смуте? Вздумай они бунтовать поодиночке, их быстро сцапали бы, но они решили объединиться, чтобы заявить о своих правах, и это стало началом их конца.
Малум отдал последние распоряжения. Надо влиться в толпу протестующих – уже довольно большую – и прикинуться ее частью. Лутто направил солдат пехотного полка охранять дома побогаче, значит инквизиторы рангом ниже явятся сюда. Однако была одна загвоздка: военные пытались уговорить гражданских занять сторону Лутто, поэтому градоначальник велел им не трогать людей в гражданской одежде. Значит, применять силу могли только бандиты. Ребята Даннана тоже пришли; в черных масках, угрюмые, они держались сами по себе. Скоро все получили нужные распоряжения и были готовы идти куда надо и делать, что им приказано.
Проскользнув вдоль границы Альтинга, мимо кварталов муниципальной застройки, они направились на север, в Шантиз. Там, согласно установленному плану, должна была начаться забастовка.
Румели и люди, труженики моря, темных шахт и глубоких карьеров, работники металлургических производств, строители и портовые грузчики – их набралось куда больше обещанной тысячи. По крайней мере четыре тысячи забастовщиков набились в пространство между дешевыми, построенными вплотную друг к другу домами и промышленными складами, и все они были злы и крикливы, но при этом хорошо организованны. В основном молодые мужчины, поскольку тяжелый труд и плохие условия жизни оставляли мало шансов дожить до старости.
– «Фериби» к чертям! – скандировали одни. Другие подхватывали: – «Братья Браун» убивают рабочих!
Люди потрясали самодельными лозунгами с требованиями повысить заработную плату, улучшить условия труда, гарантировать соблюдение гражданских прав, а также положить конец труду невольников, снижающему их зарплаты. Кто-то обнародовал цифры погибших на рабочих местах за прошедшее десятилетие. Некоторые заявляли, что культисты применяют магию, чтобы избавлять фабрикантов от излишков рабочих рук.
В промзоне митингующие со скрежетом сбавили обороты и встали.
Лучи красного солнца залили бурлящую негодованием толпу, словно предупреждая людей о задуманном Малумом кровопролитии. Кивок был обещанным условным сигналом, и, когда он прокатился по рядам бандитов, люди Малума и Даннана в черных и синих масках стали просачиваться в толпу, постепенно теряясь в ней.
Люди стояли здесь плотно, плечом к плечу, так что места для драки не оставалось. Кто-то дунул в рог, издали долетали невнятные обрывки каких-то выступлений. Уровень шума изменился, стоило толпе прийти в движение. Настроение у всех было странно приподнятое: многие шли так спокойно, как будто обрели цель в жизни. Колонна медленно текла мимо зловонных рыбных складов, демонстранты переступали через лужи соленой воды, которой регулярно поливали мостовую. Дома вдоль дороги постепенно становились выше и уже, их фасады – изысканнее. Малум протолкался к краю своего ряда, внимательно разглядывая оцепление из солдат вдоль обочины: те стояли молча, неплотными рядами, сомкнув щиты.
Рано… Надо ждать, когда покажется цитадель.
В толпе скандировали лозунги против солдат и инквизиции. Обзывали их за то, что те не поддерживают протеста, а ополчились против простых людей, которым тоже ведь надо как-то выживать в этом аду. Малуму было наплевать: пусть болтают что хотят, ему надо сделать то, что велено, и заработать кучу монет.
А вот и она, цитадель, массивное сооружение, тень которого протянулась на добрую половину Виллирена. Едва завидев ее, Малум начал действовать – пихать и толкать тех, кто шел с ним рядом.
– Эй, полегче!
– Какого хрена?…
Малум не отреагировал. Зато он вдруг ткнул пальцем в кого-то неизвестного и завопил, что среди демонстрантов затесались инквизиторы. Страх и ненависть взорвали толпу, запрудившую улицы. Малум выхватил свой тесак, рядом завизжала какая-то женщина. Другой мужчина тоже вытащил нож, готовясь защищаться, но Малум, находясь от него на расстоянии меньше вытянутой руки, выбил у него оружие, ударил кулаком в шею, а потом вспорол ему живот. Человек упал под ноги продолжавшей движение толпе, и его тут же затоптали. Следом за ним упал другой, потом еще один. Неподалеку Малум увидел кого-то из людей Даннана, тот усиливал хаос. Тогда он начал выбираться из толпы, рубя по спинам наотмашь.
Толпа бесновалась. Свои нападали на своих же. Почти у каждого оказалось при себе какое-нибудь примитивное оружие – обрывки цепей, дешевые мечи, железные прутья и горлышки от бутылок. Все были готовы к драке, хотя никто, наверное, не ожидал, что она начнется еще до конца марша, а маски, гарантирующие анонимность и солидарность, вдруг показались не такой уж хорошей идеей. Никто толком не знал, где свои, а где чужие. Все находились под угрозой.
