О происшествии сообщил краснолицый старик, закутанный в несколько слоев вонючих лохмотьев и казавшийся одержимым.
– Тут, прямо туточки, ага, – бормотал он, непрерывно потирая руки. – Сначала я спал в мусорной куче – отбросы гниют, в них тепло, хорошо, – потом вдруг слышу – орут. Ну, я вскочил и… вижу – этот, вон там… я чуть наутек не пустился. – Тут он протянул руку и указал на худощавого мужчину – тот стоял, привалившись к стене, и, подняв ворот, курил самокрутку, из которой поднимались вверх кольца дыма, – вид у него был вполне цивилизованный, даже культурный.
– Это он сделал? – рявкнул Бринд.
– Ха! Кабы он! Нет, да только он может за меня поручиться.
Бринд бросил взгляд на Нелума, и они оба двинулись к незнакомцу.
– Имя у тебя есть? – обратился к нему Бринд.
Незнакомец, весь в черном, слегка пахнущий мускусом, глядел на Бринда с безразличием представителя другого биологического вида. Его бледное, смутно знакомое лицо имело нездоровый вид, в манерах сквозило возбуждение.
– Даннан, – ответил он.
Услышав его имя, Бринд внезапно вспомнил, кто он, и расслабился.
– Ты – вожак банды, так? Не узнал, прошу прощения. Может, расскажешь, что тут за чертовщина приключилась?
– Паук, – сообщил Даннан и стал свистящим шепотом описывать виденную им тварь. Нет, все же этот человек отличался от того самоуверенного и даже фатоватого вожака банды, который сидел с ним за одним столом некоторое время тому назад. Похоже, с тех пор на него напала какая-то хворь. – Вдвое выше человеческого роста, по крайней мере.
Бринд не поверил своим ушам.
– А ты здесь как оказался – по делам банды?
– Просто прогуливался ночью. Чувствовал, что-то должно случиться, вот и все. Со мной такое бывает иногда.
– И что же, ты просто пришел сюда, посмотреть представление? Не понимаю почему.
Улыбаясь нехорошей улыбкой, бандит кивнул:
– Я всегда чувствую смерть, но поделать ничего не могу. – И он указал рукой на угол, где его рвало.
Старик, на всякий случай держась подальше от Даннана, все же встрял в разговор.
– Это же банХи, про него говорят, он любит смерть. У вас в Виллджамуре ведь есть бабы-вещуньи, так? Ну и он такой же, только он мужик.
Бринд видел немало странного на улицах Виллджамура, но в родном городе всегда было проще понять, где правда, а где дикие россказни.
Здесь он не знал, чему верить.
Наконец прибыл следователь-румель, в шляпе, надвинутой на глаза. Сжимая в руке надкушенную булочку, он пробубнил с набитым ртом:
– Получил ваше проклятое сообщение. Вы хоть знаете, который час?
– Еще четверо, – объявил Бринд. Сообщение было отправлено следователю Бор знает когда, однако тот успел остановиться перед булочной, чтобы еще больше набить свой и без того толстый живот. – Четверо солдат пропали сегодня ночью, а эти двое – свидетели.
Обмен информацией продолжался до тех пор, пока Джерид не вошел в курс дела. Потом он оглядел место преступления, отметив мертвого трилобита, брошенные мечи и их точное расположение. Время от времени он кивал так, словно то, что он видел, отвечало каким-то его соображениям. Потом достал из-за голенища сапога нож и отскоблил им кусочек чего-то, приставшего к булыжнику мостовой. Возвращаясь, он бормотал:
– Паук, значит?
Похоже, румель вдруг сильно занервничал.
– Так они говорят, – подтвердил Бринд. – Хотя я сомневаюсь в том, чтобы существо подобных размеров могло оставаться незамеченным в таком людном городе, как Виллирен. Кто-нибудь должен был рано или поздно что-нибудь увидеть.
– Напрасно вы так уверены. Тот, кто не хочет быть увиденным, всегда найдет способ спрятаться. – И Джерид протянул ему свой нож, с которого свисала какая-то волокнистая субстанция.
Бринд был поражен.
– Это подтверждает слова свидетелей.
– Вот именно, – согласился Джерид. – И мне уже случалось видеть такие нити, свисающие с карнизов и крыш. Я все гадал, откуда они могли взяться, и вот теперь два свидетеля говорят о гигантском… арахниде…
– Какой еще арагниде, слышь! – запротестовал старик. – Монстр, я тебе говорю, чудовище!
– Точно, будь я проклят! – буркнул самозваный банХи. И как-то по-женски затянулся самокруткой, отчего сделался похож на андрогина.
– Бор с ним, с его размером, – нервно продолжал Джерид. – По крайней мере, теперь нам есть за что зацепиться.
– Пожалуйста, поделитесь с нами своими соображениями, господин следователь, – насмешливо попросил его Бринд.
– Расследование – не точная наука. – Джерид вытер со лба пот. – Бывает, к вечеру понимаешь, что ничего не достиг, потому что весь день ловил свой собственный хвост – если, конечно, он у тебя есть. Возможно, что сегодня как раз такой день. Но эту штуку я вижу уже не в первый раз, и вот что я вам скажу: в природе таких не бывает. И если эти типы говорят, что какой-то громадный паук отлавливает ваших парней, то я склонен им верить. – Он умолк и скорчил гримасу. – Взять хоть этого банХи – я таких немало повидал в Виллджамуре, только женщин. Стоит попривыкнуть к их странностям, и понимаешь, что ничего дурного в них нет, так что на его слова можно положиться.
– О, как я вам благодарен, – пропищал, ломаясь, банХи, живо напомнив Бринду Кима, мужчину, которого он знал в Виллджамуре.
– И что вы предлагаете? – спросил Нелум. – За что нам зацепиться? Должен сказать, очень жаль, что этот паук не на нашей стороне. Мне доводилось читать, что в прежние времена паутину использовали для лечения ран, полученных в бою. Это инертное вещество, не вызывающее аллергических реакций.
– Я вам вот что скажу, – вмешался Джерид, – если бы ваш раненый только взглянул на то чудище, что производит эту дрянь, – и он взмахнул ножом, с лезвия которого свисали липкие нити, – он бы от страха умер. Я бы точно умер…
Нелум стоял на своем:
– И все же если этим можно спасать жизни…
– В данный момент этим ничего спасти нельзя, – перебил его Бринд, – наоборот, этот паук таскает с улиц наших людей, здоровых обученных солдат, нужных нам в бою.
– Но основной вопрос в том, почему он это делает? – заметил Нелум.
– Вот именно, – согласился Джерид. – Нам бы таких, как вы, в инквизицию, да побольше. Действительно, почему эта непомерно разросшаяся особь таскает с улиц именно солдат? Как по-вашему, она может иметь какое-то отношение к готовящемуся вторжению пришельцев?
– Понятия не имею. – Бринд, в который уже раз за последние дни, пришел к выводу, что ровно ничего не знает о том, с чем ему приходится иметь дело. – Может быть, и так, ведь мы, по правде говоря, ничего не можем сказать о них с уверенностью. Однако пропадают не только солдаты, гражданские тоже.
