– А вы почему втроем? – спросил Ворон. – Где Горбун, где остальные?
Минус постучал обрезом по бедру.
– На подходе. Мы шли из разных точек, их выброс задержал сильнее. Но ждать не будем, если ты про это. Мне приказ Горбуна не нужен, чтобы тебя пристрелить.
Малиновая воронка, белая дымка, золотые нити… Пригоршне казалось, что золотистый цвет плохо сочетается с малиновым, хотя почему так, он сказать не мог. Было в них что-то… как у карбида с водой: если соединить, зашипит и вспенится. Только здесь, он чувствовал, реакция окажется посильнее. И еще: если пропустить нити через белую дымку, что плещется на середине сумки…
Он напряженно раздумывал, одновременно глядя на себя будто со стороны и удивляясь: да что вообще происходит? Чем он занят? Свечение, мерцание, «мысленно потянуться»… какой-то бред! И в то же время Пригоршня продолжал действовать – и видел, что его усилия реально влияют на излучение артов, а значит, и на сами арты, меняют в них что-то тонкое, едва уловимое. Когда он вонзил в малиновый вихрь несколько золотых нитей, те стали ярче и будто напряглись, а белая дымка загустела…
Красный Ворон, приподнявшись на локте, пробормотал:
– Значит, Ведьмак решил кинуть майора, убить людей из экспедиции, забрать деньги, но и артефакт оставить себе? Раньше Ведьмак так не поступал.
– Ты давно его не видел, – сказал Минус. – Ведьмак изменился. Очень изменился.
Вертлюга с Хилым неуверенно переглянулись, словно перемены, случившиеся с Ведьмаком, их тревожили. Пригоршня все эти недомолвки и взгляды хоть и замечал, но не очень-то понимал и лишь смутно догадывался, что под ними скрывается. Ведьмак, банда Горбуна, Султан, Красный Ворон… какие-то разные силы. Ох, и попал он в переплет! Прямо в центр чужой разборки! А ведь тогда, в Комплексе, сразу после выброса, хотел пулей метнуться – туда, назад – схватить деньги и выскочить за Периметр, никем не замеченным. Пулей, ха! Вместо этого увяз, как в болоте, в этой Зоне…
– Так что, кончаем их? – спросил Вертлюга и с удивлением покосился на свою сумку.
Кажется, здоровяк что-то почувствовал, ощутил начавшуюся реакцию – надо спешить! Напрягшись, Пригоршня мысленно скрутил большой пучок золотистых нитей в жгут, дернул его и воткнул прямо в центр малинового вихря. Тот запульсировал, вращаясь быстрее, затягивая нити внутрь себя. Они сверкнули, жгут начал распухать, наливаясь густым цветом.
– Хлопцы, а ведь если Ворон все же не сам по себе, если его нанял Султан, – заговорил Хилый, – так это значит, что он конкретно против Ведьмака попер. Такую крупную сделку тому решил сорвать… Ну-у, это война, а?
– Точно, – Вертлюга, нахмурившись, уставился на свою сумку и что-то пробормотал.
Подняв обрез, Минус заключил:
– Ладно, кончаем военстала, а Ворона вяжем – и к Ведьмаку. Пусть он его допрашивает, Ведьмак это умеет.
– Жжет, сука! – заорал Вертлюга, отшатываясь.
Это было инстинктивное движение – резко отодвинуться от источника опасности, но источник-то был пристегнут к ноге и, конечно, сдвинулся следом. Вертлюга, отпрянув, налетел плечом на Минуса, столкнул того с рельсы.
– Да что ж такое?! – здоровяк пытался отстегнуть верхний ремешок от ноги. – Печет как огнем!
– Она шевелится! – крикнул Хилый. – Сумка твоя шевелится! Говорил же – нельзя «желе» туда совать!
Минус, слетев с рельсы, упал на одно колено, вскочил и поднял обрез. Красный Ворон перекатился набок, поджав ноги. Его левая рука, до того скрытая под телом, метнулась к щиколотке, задрала штанину.
Возле бедра Вертлюги набух клубок всполохов, от безумного разноцветия которых у Пригоршни зарябило в глазах. Он лег навзничь, прикрыв голову руками, понимая: реакцию уже не остановить, своими манипуляциями он стравил артефакты, и сейчас ЧТО-ТО БУДЕТ.
Вертлюга, ревя во всю глотку, пытался сорвать с ноги второй ремень. Хилый, растерянно топчущийся на пандусе, шагнул к нему.
Минус прицелился в Красного Ворона, но тот, выдернув из ножной кобуры черный пистолетик, выстрелил первым.
Кажется, он попал в левое запястье – точно Пригоршня не понял. Обрез выпал из рук бандита, закрутился на рельсе и слетел на шпалу. Минус, прижав руку к груди, бросился в сторону. Хилый с воплем открыл огонь, пули полетели над самой головой. Не вставая, Пригоршня потянулся к обрезу, схватил и, перевернувшись на бок, выстрелил в Хилого. Огрызок срезанного приклада больно ткнулся в ребра, в самую рану. Зато выстрел согнул Хилого пополам и отбросил вглубь вагона.
Крик Вертлюги сорвался в визг, и его нога взорвалась.
Клубок всполохов полыхнул и угас, и Вертлюга повалился на землю. Дернулся – и замер, разбросив руки. От сумки ничего не осталось, нога превратилась в спекшийся почерневший огрызок.
Красный Ворон, схватив свою заточку, подбежал к мертвому здоровяку. Сорвав с него «Калашников», бросился вслед за Минусом. Пригоршня вскочил. Проверив обрез – тот был однозарядным – перехватил его, как дубинку и взбежал по пандусу.
Хилый булькал текущей изо рта кровью, лежа на спине и прижимая руки к развороченному картечью животу. Одна нога дергалась, каблук часто постукивал по полу. Пригоршня ногой отшвырнул от него автомат и поспешил в угол вагона. Он еще раньше заметил там что-то, накрытое ветошью… Так и есть – силовик, «Вихрь» и «Грач» аккуратно лежали под бортом. Бросив обрез, Пригоршня взял «Вихрь» и повернулся. Бандит уже не шевелился, нога не дергалась. Над раскрытым ртом застыл красный пузырь.
Из глубины Станции донесся одиночный выстрел.
– Химик, где ты? – воззвал Пригоршня, подняв с пола силовую винтовку и «Грач», потряс ими в воздухе. – Агент! Кандидат! Мне так не хватает твоего нежного голоса! Ты в этом всем хоть что-то понимал, а я ж тут вообще как младенец. Кому доверять, кто хороший, кто плохой? По ходу, тут вообще нет хороших. Эх!
Он махнул рукой, вспомнил, что видел на нагрудном кармане Хилого знакомую угловатую выпуклость, подошел к бандиту и достал из его кармана пачку сигарет. Там же нашлась и зажигалка. Вообще-то он бросил несколько лет назад, но в такие моменты снова начинало тянуть. Пригоршня закурил, отметив, что руки немного трясутся. Побежать, что ли, вслед за Красным Вороном, помочь ему разобраться с Минусом? Нет уж, пусть сами свои дела решают. Шагнув к пандусу, он расстегнул куртку с рубашкой и осмотрел рану. Бугорок в центре пластыревого креста стал меньше и уже не светился золотом. А ведь «желе» сгорело в аномальной вспышке, убившей Вертлюгу. Прощайте, пятьдесят тысяч долларов…
Он сел на пандус, вытянул ноги. Куда поехали Титомир с Ковачем и научниками? Они прикатили на Станцию, попали под выброс, выжили. Майору нужен «доминатор», но сталкеров с артом он не дождался. Майор не знает, что они задержались из-за выброса. Что ему делать?
Глубоко затянувшись, Пригоршня выпустил дым ноздрями. И вскочил, выронив сигарету, когда снаружи донеслись выстрелы. Сигарета покатилась, подскакивая на ребристых выпуклостях, упала между шпал.
