– Я не знаю, какую ты игру ведешь.
– Да какая игра, майор, какая там игра! – Пригоршня даже кулаком негромко стукнул по столу. – Это у вас с Цивиком и Ведьмаком игры всякие, а мне оно все неинтересно. Да и не умею я… в игры играть. Мне деньги нужны, понимаешь? Так что насчет игр – это не про меня, это про тебя. И кроме как от тебя, я денег больше тут ни с кого не поимею. Поэтому говорю тебе как есть: у Ведьмака ты ничего не получишь, зато того, что ему обещал за «доминатор» – лишишься.
Титомир еще помолчал, глядя в стол, и потом, приняв решение, сказал:
– Значит, нет смысла говорить с Ведьмаком. «Доминатор» у него нужно отбить, но втроем это нереально.
– Спроси – почему?
– Почему? – Пригоршня взял из миски ломоть сыра. – Потому что Ведьмак – местный босс, в его вышке охраны, как селедок в бочке?
Титомир кивнул.
– Пора. Покажи ему.
Но Пригоршня считал, что еще не пора, и предложил:
– А наскочить на вышку? Нанять кого-то? Деньги ж у вас есть.
– На Аэродроме никто не подпишется. Себе дороже, даже если хорошо сработаем – мы-то уйдем за Периметр, а им дальше жить в Зоне. Их найдут и убьют.
– Пригоршня, показывай.
– А если на стороне кого-то найти?
Майор ненадолго задумался.
– На стороне – может быть. Если за Слепое Пятно пойти, там есть другое большое поселение. Ну, или по Зоне среди кочевых отрядов поискать… Но на это уйдет время. Много времени. А если ты прав, и Ведьмак хочет продать «доминатор» кому-то другому? Понадобятся недели, чтобы найти наемников, которые не побоятся пойти против Ведьмака, и привести их сюда. Пока будем шляться, «доминатор» уплывет. Я не могу этого допустить.
– Пригоршня, сорвется! Подсекай!
Вот именно – подсекай.
– Э, майор, плохи наши дела, – он развел руками, а потом сунул правую под фанеру. – Глянь, вдруг это поможет…
Заметив, как за соседним столом дернулся Ковач, как палец его скользнул к спусковому крючку «Грозы», Пригоршня достал из контейнера завернутый в обрывок брезента артефакт, положил на «гриб» и, быстро оглядевшись, приоткрыл.
Клубок стеклянных нитей переливался сиреневым и зеленым. В одном месте световые волокна сходились в темный жгут, над которым торчала светящаяся закорючка. Пригоршне казалось, что если потянуть за нее, то это затронет все нити, из которых состоит клубок. «Энергетические каналы» – так назвал их Химик. Теперь, по его словам, он тоже худо-бедно их различал, хотя обычный человек на такое не способен.
Лицо Титомира дрогнуло, и Пригоршня возрадовался: есть! Он пробил ледяную стену майорской невозмутимости! А, Титомир, что скажешь? Как тебе это – вдруг увидеть артефакт ценой под сотню тысяч долларов? Что «свояк» столько стоит, сообщил Химик. У них в лаборатории был, оказывается, каталог, куда они заносили описания артов и примерную цену.
Титомир, быстро справившись с эмоциями, сделал короткий жест, и Ковач вскочил. Подхватив рюкзаки и повесив «Грозу» на плечо, подошел к ним.
– Сядь и погляди, – сказал майор.
Капитан сел на третий ящик, опустил свой рюкзак на землю, майорский снова положил на колени. Поглядел. Изменился в лице. Кинул на Пригоршню недоверчивый взгляд и уставился на майора. Сказал:
– Это «свояк».
– Какой ты проницательный! – Пригоршня завернул артефакт в брезент, пока не заметили посторонние. – Точно, это «свояк». Я нашел его в долине сегодня ночью. Красному Ворону даже показывать не стал, а то он бы захотел забрать себе. Так вот, мое предложение: кто-то из вас берет «свояк» и идет в вышку Ведьмака. Вы там бывали?
Майор недоуменно нахмурился:
– Оба бывали. Ну?
– Того, кто пойдет, в вышке примут за своего, он найдет «доминатор», спрячет в контейнер и просто вынесет наружу. А? Как план?
Их с Химиком идея состояла в том, чтобы разделить майора и капитана. Пока те оставались вместе, шансы завладеть рюкзаком с деньгами были, как выразился Химик, «ускользающе минимальны». Оба противника тертые-перетертые и постоянно начеку, но если один уйдет в вышку, со вторым Пригоршня разберется. Подождет первого с «доминатором»… и разберется с ним тоже. Либо, если первый у Ведьмака спалится, то получит хотя бы деньги. И черт с ним, с тем «доминатором», пусть остается в вышке, в одиночку Пригоршне арт оттуда все равно не добыть. Да и Кауфман с дочкой пусть сами разбираются со своими проблемами, ему-то что. Главное, пять миллионов будут в руках. Последнее соображение он Химику, конечно, не высказывал.
Но, закончив говорить, Пригоршня по выражению лиц понял: с этой идеей что-то не так. Чего-то они с Химиком не учли. Майор и капитан глядели на него удивленно. Первый – холодно-удивленно, а второй – с недоверчивым презрением, будто на мокрицу какую.
– Ведьмак и многие его люди хорошо нас знают, – сказал Титомир.
– Ну и? – спросил Пригоршня. – Так что?
– Мы где-то просчитались, – шепнул Химик, и захотелось отвесить ему подзатыльник. Пригоршня так и сделал, но, увы, только мысленно. Ведь и зомбарю уже ясно, что просчитались!
– С хорошо знакомыми людьми «свояк» не работает, – бросил Ковач, скривив рот.
Как мошку к столу ладонью припечатал. Бац! – и мутанту под хвост весь их с Химиком план!
– Недостаточное суггестивное воздействие. Человек, которого могут принять за «своего», должен быть незнакомцем, иначе с его образом связано слишком много воспоминаний, ассоциативных цепочек… ясно. Мы этого не знали.
– Э-э… – протянул Пригоршня, чувствуя себя под взглядами майора с капитаном малость идиотом. – Правда, что ли?
Титомир добавил:
– «Свояк» не подавляет память, только морочит. Незнакомца принимают за приятеля, но того, кого и так знают…
– Вот черт! – прозвучало в голове. – Но это значит… Пригоршня, они сейчас решат, что ты должен…
– Идти к Ведьмаку должен ты, – заключил Роберт Титомир.
* * *
Красный Ворон шагал на восток, часто поглядывая по сторонам. Краски стали поживее и не такими мертвенно-контрастными. А может он просто привык к багряно-коричневой гамме? Когда голова закружилась от усталости, Ворон остановился возле нагромождения черных гранитных плит. Прислонившись к ним, достал из кармана горсть сушеных ягод, стал неторопливо бросать в рот и жевать.
Доев, сделал пару глотков из фляги и зашагал дальше. На ходу проверил боеприпас для «Глока»: один магазин в рукояти, два запасных. Не густо. Сколько прошло времени, он не знал, часы остановились возле стены тумана. Ворон шел, а лес все не кончался. Ни зверья, ни аномалий по-прежнему не попадалось. Солнце зацепилось за верхушки деревьев и уже давно висело на одном месте, словно движение времени остановилось.
