– Надеюсь, это остудит их, – произнес капитан, но в этот момент со шхуны ударили обе катапульты, и два горящих горшка понеслись в погоню за барком, угрожающе зависнув над его мачтами.
– Они сожгут нас!.. – воскликнул капитан, завороженно следя за тем, как горящие горшки падали на его барк.
Повезло, и первый ударил в воду сразу за кормой, но второй попал в левый борт. Пламя вспыхнуло ярче солнца, и его языки разбежались по палубе. Пожарная команда прибежала с кишкой и принялась поливать загоревшийся борт, однако пламени это не мешало, оно лишь громче трещало и рассыпало искры.
– Давайте бросим этот галеон, сэр! – предложил Фриди.
– С ума спятил?! Там товара на пять тысяч золотом! Я не отступлюсь! К тому же они не решатся на абордаж!.. Эй, разрядить по ним «сколопендры»!..
Снова затарахтели арбалеты на бочках, и цепочки болтов полетели в сторону врага, однако было видно, что они вонзались в основном в борта, и лишь парочка угодила куда-то выше.
Тем временем противник выстрелил двумя гарпунами на веревках, и один из них грохнулся на палубу. Со стороны неприятеля его подтянули, и он крепко засел в теле барка.
– Сбросьте его, сбросьте! – в панике закричал капитан Борн. Он уже и не думал о захвате чужой добычи, а только о сохранении собственного корабля.
– Мы можем подтянуть их и навязать встречный бой!.. – предложил подскочивший второй офицер.
– А если они нас подожгут? Нет уж, рубите канат!.. Рубите канат, мы уходим!.. Пусть сигнальщики передают отход, нам не нужна эта война – мы уходим!..
56
В порт Мадриона герцог Лоринджер входил как победитель, стоя на палубе с высоко поднятой головой.
Несмотря на то что остров являлся пиратским прибежищем, построен он был по всем правилам морской фортификации и имел все необходимое для успешной обороны.
Здесь были и крепостные стены, не дававшие противнику высадиться на пологих берегах, и две высокие башни, венчавшие вход в бухту, словно строгие часовые. Между ними, в случае необходимости, можно было натянуть огромную цепь, которую с большого барабана разматывал специально приготовленный баркас.
Помимо этих приспособлений, на горных террасах, устроенных над бухтой, были размещены огромные крепостные катапульты, которые могли накрыть всю территорию бухты.
– Смотрите, ваша светлость, – сказал Трей, указывая на стоявший возле причала знакомый им барк.
– Тут нечему удивляться, мы не входим в буканирское братство, поэтому за пределами прибрежной зоны острова являемся такой же добычей, как любое судно.
– Нас спасает только то, что мы зубастые, ваша светлость.
– Господин адмирал, прикажете вести галеон в капор? – спросил подбежавший капитан.
– Да, сигнальщик на башне не отдал нам других указаний, значит, выбираем свободное место в отстойнике.
– Слушаюсь, господин адмирал!
Вскоре тяжелый галеон начал медленно маневрировать, это было одно из самых больших судов в бухте, и многие из пиратов на других буканирских кораблях смотрели на чужую добычу с завистью.
– Надеюсь, здесь на нас не нападут, ваша светлость? – спросил Трей, которому эта бухта казалась западней.
– Я понимаю твои чувства, но поверь – здесь нам ничего не грозит. Я бывал здесь уже трижды и, да, соглашусь с тобой, ощущения не самые приятные.
– Вы позволите мне пойти с вами, ваша светлость?
– Разумеется, Трей. Только не бери с собой метательных ножей, буканиры это не оценят.
– Что же мне, ваша светлость, совсем пустым идти?
– Нет, конечно, навесить на пояс морской тесак, здесь это считается нормой.
– Если позволите, ваша светлость, я возьму пару кортиков – тяжелое железо меня сковывает.
– Хорошо, пара кортиков их не обидит.
– Это нас встречают, ваша светлость? – спросил Трей, кивнув на группу буканиров, которые вышли к причалу. Один из них привязал к тесаку красный платок и помахал им.
– Да, они показывают нам место, куда следует причалить, значит, нас уже ждут.
Между тем к месту предстоящей швартовки галеона направлялась другая группа, выглядевшая вполне заурядно. Это были расчетчики, определявшие, какое количество и какого товара привезли очередные добытчики.
Расчетчики составляли список и подавали самому главному, кто решал, сколько это будет стоить, и не обязательно для всех буканирских кораблей цена скупки была одинаковой. Тут играли роль и дружеские отношения, и авторитет добытчика среди буканиров, и его удачливость.
– Самое главное, Трей, они не должны узнать, с кем имеют дело. Меня здесь зовут «господин Купер», и пока этого достаточно.
– Разумеется, ваша светлость. А как будут звать меня?
– Не будем заходить в крайности, ты останешься Треем.
– Хорошо, ваша светлость.
Трей вздохнул и снова огляделся. По мере того как шхуна приближалась к месту швартовки, ему казалось, что они все глубже втягиваются в эту ловушку.
57
Когда Лоринджер, а следом за ним и Трей сошли по трапу на каменную пристань, к ним подошел разодетый в парчу и шелк буканир и, коротко кивнув, колыхнул пером на шляпе.
– Господин Купер, я Хорь. Адмирал приказал встретить вас и сказать, что вы прямо сейчас можете навестить его и поговорить о деле.
– Полагаю, вы проводите нас? – осведомился Лоринджер, поправляя собственную шляпу.
– А вы, господин Купер, забыли дорогу? Вы же у нас не первый раз!.. – заявил вдруг какой-то невежа – один из дружков Хоря – и засмеялся вместе с остальными. Правда, Хорь даже не улыбнулся и, подышав на перстни, которыми были унизаны его пальцы, потер их о свой камзол.
– Разумеется, господин Купер, я провожу вас. Сегодня вы не просто гость, а фартовый гость. Фартовых у нас любят, но им и завидуют.
И Хорь покосился на своих товарищей.
– Следуйте за мной, я знаю короткую дорогу.
Для Трея все происходящее было в новинку, он шагал по ступеням за герцогом, однако все его внимание было сосредоточено на переулках, которые отходили от главной галереи через каждый десяток ярдов.
Оба его кортика были на поясе, и он был готов выхватить их при первой угрозе герцогу. Но ничего не случилось, и они благополучно добрались до резиденции здешнего барона – адмирала Кроута.
Тут Хорь куда-то исчез, но гостей приняли другие буканиры, не столь броско одетые, но куда более осведомленные.
– Извольте, адмирал Биллард, адмирал Кроут ждет вас, – произнес один из них и даже изобразил нечто вроде поклона. Трей заметил, что герцогу это не понравилось, в его планы не входило открывать свое другое вымышленное имя. Эдак они и до настоящего докопаются, а потом начнут шантажировать – герцог знал эту публику, однако ему очень нужны были деньги, и приходилось идти на риск.
